Шарлотта Лэм - Соблазнитель в деловом костюме
Это правда; своей карьерой она обязана Дону. Если Сара Хестон собирается отнять компанию у мужа, что остается Бьянке? В этой борьбе она должна занять сторону Дона. Он слишком много для нее сделал, она обязана его поддержать.
Как только вся эта кутерьма закончится, она уволится. Но сначала подыщет себе новую работу. Так надежнее. Она не собирается проедать свои сбережения.
Дон схватил ее за руку.
— Бежим!
Бьянка покорно влезла на заднее сиденье его машины, а он уселся за руль, прежде чем Мэтт успел их настигнуть.
— Бьянка, ты куда? — крикнул Мэтт через стекло, когда Дон заводил двигатель.
Она не ответила и даже не взглянула в его сторону. Дон нажал на газ, и автомобиль рванул с места так резко, что из-под колес полетел гравий. Мэтт бросился вдогонку и несколько секунд бежал вровень с машиной, что-то крича, но Бьянка не разбирала слов. Она была слишком расстроена, слезы текли по ее лицу, губы дрожали.
Ее тошнило от мужчин, которые обманывали ее, предавали, пытались воспользоваться ею. И Мэтт оказался таким же.
Дон ехал все быстрее. В боковом зеркале на мгновение отразился Мэтт, провожающий их взглядом, но затем машина свернула, и теперь Бьянка видела в лучах автомобильных фар лишь липовые деревья с глянцевыми листьями и осыпающимися бледно-желтыми цветами. В искусственном свете они казались похожими на призраков.
Бьянка открыла окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха, и у нее закружилась голова от пьянящего запаха. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку сиденья. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой несчастной и знала, что не скоро сможет забыть предательство Мэтта. Он обманывал ее. Отныне аромат цветущей липы станет для нее невыносимым.
— Ты едешь в Лондон? — слабым голосом спросила она.
— Ага, — буркнул Дон. — Нас ждет работа.
Бьянка изумленно уставилась на него.
— Какая еще работа?
Дон выглядел ужасно. Он всегда казался моложе своего возраста, но теперь как будто постарел на добрый десяток лет.
— Я должен поговорить с крупными держателями акций. Нельзя, чтобы они узнали об этом от Сариных адвокатов или из газет. Мы сразу пойдем в твой кабинет, ты составишь для меня список и начнешь их обзванивать. — Его лицо окаменело от напряжения; скулы были обтянуты кожей, губы крепко сжаты. Бьянке и раньше приходилось видеть такое выражение.
Дон — прирожденный боец; победить его не просто. Понимает ли Сара, во что она ввязалась? А Мэтт?
— Дон, это же субботний вечер! — напомнила ему Бьянка. — Многие из них сейчас в ресторане или в гостях, а если кто-то и дома, все равно им сейчас не до этого. Давай, отложим до понедельника?
— Ждать нельзя. Я должен остановить Харна и Сару, пока не стало слишком поздно.
— Может, сначала посоветуешься с адвокатами?
Дон повернул голову и гневно взглянул на Бьянку.
— Ты когда-нибудь прекратишь мне указывать? Это моя компания и моя жена. Я знаю, что делаю.
Бьянка умолкла и за следующий час пути не проронила ни слова. Шоссе было полупустым — люди покидали столицу, а не возвращались в нее. Машина Дона пожирала милю за милей.
Только на въезде в Лондон Бьянка тихо спросила:
— Дон, я очень устала, и ты тоже плохо выглядишь. Может, лучше подождать до завтрашнего утра? Завтра, если понадобится, я буду работать целый день, но не сегодня.
Дон оскалился, словно голодный пес.
— Я должен спасти свою компанию.
— Не сегодня, Дон. Ты до завтра все равно ничего не успеешь. Утро вечера мудренее.
— Утром будет слишком поздно!
— Да нет, что ты! Разводы вообще так быстро не делаются, даже если оба супруга согласны… а ты ведь не хочешь развода?
— Конечно, не хочу! И я буду бороться до конца.
— Не сомневаюсь. — Бьянка с радостью заметила, что он начал успокаиваться. — Но даже в этом случае ты должен разговаривать не с держателями акций и не с адвокатами, а с собственной женой. Сара злится и обижается на тебя, ты должен побеседовать с ней.
— И чего я добьюсь, по-твоему? — взорвался Дон, снова начиная багроветь. — Я же сказал, за этим стоит Мэтт Харн. Словами делу не поможешь. Мы должны переиграть его.
— Дон, кончай орать и начинай думать! Ты должен помириться с Сарой, если хочешь спасти ваш брак. Ты должен успокоиться и остыть, а потом поговорить с ней… а еще лучше, выслушать ее. Я не верю, что она действительно стремится разрушить семью, причинить горе вашим детям. Развод — это конец всему. Пусть она даст тебе еще один шанс.
— Нет времени. Я еще должен слетать в Австралию.
Бьянка не поверила своим ушам.
— Хоть раз в своей жизни, Дон, подумай сначала о жене! Австралия подождет. Сейчас ты должен полностью сосредоточиться на Саре.
Дон, казалось, колебался, и это было что-то новенькое. Бьянка никогда раньше не видела его в таком состоянии. Быть может, он любит Сару сильнее, чем хочет показать? Или просто дрожит за свой кошелек?
— Думаю, я смог бы выкроить минутку для разговора, — с сомнением в голосе заметил Дон, глядя на залитые огнями оживленные улицы Лондона.
— Нет, Дон! Не говори с ней, а выслушай! Для начала скажи, что любишь ее. Скажи, что ты был очень потрясен ее заявлением. Она ведь тебе не безразлична? Поэтому тебя так пугает мысль о разводе?
На его лице выступил румянец.
— Конечно, я привязан к ней, — грубо буркнул Дон. — Мы женаты уже много лет, и у нас прекрасные дети. — Он умолк, смутившись, и пригладил ладонью курчавые каштановые волосы. — Я не представляю свою жизнь без нее.
— Тогда скажи ей это!
— Но даже если она меня послушает, мне придется улететь в Австралию, а тем временем Харн снова запудрит ей мозги.
— Так возьми ее с собой в Австралию. Ты ведь никогда не брал ее в поездки? Вот прекрасный повод начать. Если она будет с тобой, то не сможет быть с Мэттом Харном.
Дон изменился в лице.
— Я не думал об этом, но ты права. Отличная идея. Так я и сделаю — предложу ей слетать в Австралию! Мы сможем отдохнуть вместе после того, как я покончу с делами.
— Обхаживай ее, не оставляй одну, води по ресторанам, дари цветы, проси у нее прощения, объясняйся в любви, и клянись, что не сможешь жить без нее.
К этому моменту они уже приехали в Пимлико. Остановив машину у высокого старинного дома, Дон повернулся к Бьянке. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь увидит Дона таким — неуверенным, сомневающимся, почти растерянным.
— Думаешь, это поможет?
— Если постараешься, поможет. Дон, ради бога, забудь о борьбе. Это тебе не война. Это личное.
— И то, и другое, — мрачно заметил Дон. — Личная война.
Бьянка окинула его долгим, серьезным взглядом.
