Молли Ингрем - Весь мир и ты
Памелла нетерпеливо кивнула.
— Да. А я отказываюсь принять твои деньги. И что здесь нового, не понимаю? Сколько можно толочь воду в ступе?
— Ладно, перехожу к сути дела. Если ты не желаешь принять деньги, я возмещу ущерб иным способом. Это я и подразумевал, говоря, что ты кое-чего не понимаешь.
— Чего именно? — осторожно поинтересовалась Памелла.
— Того, что если ты подходишь к вопросу возмещения принципиально, то и я тоже! — сверкнул взором Эрик.
Выражение его глаз обеспокоило Памеллу.
— И что это означает? — спросила она, на этот раз даже с некоторой опаской.
— Сейчас объясню. Но прежде всего тебе придется уяснить, что ущерб я компенсирую в любом случае, желаешь ты того или нет. Каким образом? — произнес Эрик, предвосхищая ее вопрос. — Очень просто: заделаю дыру в крыше сам!
Услыхав такое, Памелла опешила. Но изумило ее не заявление Эрика, а, так сказать, способ осуществления замысла.
— Ты?
Он широко ухмыльнулся.
— Ну да. А что тут такого?
— Но ты же спортсмен!
— В данный момент я скорее тренер.
— Все равно. Парашютный спорт далек от того, чем ты вознамерился заняться.
— Наверное, ты забыла, что прежде у меня была другая профессия? На всякий случай напоминаю: я не всегда увлекался парашютами.
Памелла мрачно усмехнулась.
— Прекрасно помню. Только ты ведь был биржевым брокером.
— А брокер, по-твоему, не мужчина?
— Какие-то глупости говоришь! — вспылила она. — Мужчина, не мужчина… При чем здесь это? Я еще никогда не видела брокера, кроющего крышу черепицей.
— Так увидишь, — последовал невозмутимый ответ.
— Ничего подобного! Думаешь, я позволю тебе этим заниматься? Ни за что! Ты непременно все испортишь, и я в любом случае вынуждена буду обратиться к мастеру. Не говоря уже о том, что мне вовсе не улыбается перспектива терпеть здесь твое присутствие. У меня своя жизнь, знаешь ли, и тебе вообще не место в моем доме.
— Ни к какому мастеру тебе обращаться не придется, — уверенно произнес Эрик. — К твоему сведению, когда я еще пребывал в юношеском возрасте, мой дед многому меня научил. И плотничать, и слесарить, и еще кое-чему. Так что я умею обращаться с топором и рубанком. А уж восстановить пару поврежденных балок и уложить на них черепицу для меня плевое дело.
Памелла закатила глаза к потолку.
— Пойми же наконец: если ты вообразил, что я позволю тебе поселиться в моем доме…
— Да я вовсе не собираюсь к тебе напрашиваться! — воскликнул Эрик. — На этот счет можешь быть совершенно спокойна.
— А где же ты намерен обретаться? Устроенное тобой безобразие за один день не исправишь!
— Что верно, то верно. Но и здесь я не вижу проблемы. В сарае и поживу. Тем более у тебя там стоит вполне сносная тахта. Думаю, мне очень удобно будет на ней спать. А укроюсь парашютом. Так что у меня будет даже шелковое постельное белье!
Подобного поворота Памелла не ожидала. Да и про тахту забыла, хотя та действительно стояла у дальней стенки сарая, напротив входа. Она принадлежала прежнему владельцу коттеджа, и Памелла не стала от нее избавляться, справедливо решив, что она еще может когда-нибудь пригодиться. Если бы Памела знала, кто именно задумает воспользоваться старой тахтой!
Она на миг представила себе, что с этой минуты Эрик постоянно будет находиться поблизости, и ее бросило в жар.
Выдержу ли я это новое испытание? — промчалось в ее мозгу. Как не уронить себя, находясь в столь близком соседстве?
Чувствуя, что у нее попросту может не хватить сил для жизни в постоянном нервном напряжении, она произнесла ледяным тоном:
— Эрик, мне ничего от тебя не нужно. Вернее, нужно только одно: чтобы ты поскорее убрался отсюда!
Но он покачал головой.
— Не раньше, чем исправлю содеянное.
Памелла помолчала. Произнесенная Эриком фраза имела двойной смысл. Ее можно было отнести как к сегодняшнему происшествию, так и к событиям двухлетней давности. Что подразумевал Эрик, оставалось неясным, но Памелла в любом случае не собиралась этого выяснять.
— Послушай, ты не на соревнованиях, так что не демонстрируй мне свое спортивное упрямство. И вообще, разве тебе больше нечем заняться? У тебя нет своих дел?
— Мои парни пока справятся и без меня, — сказал Эрик. — В случае чего я их проконсультирую по телефону. А главным моим занятием на ближайшее время — нравится тебе это или нет — станет ремонт крыши.
— Ну, знаешь, это уже переходит всякие границы! — гневно воскликнула Памелла. — Ты ничуть не изменился. Как и прежде, ведешь себя по-свински. Но с меня довольно. — Она быстро пересекла гостиную и распахнула дверь. — Уходи!
Эрик пожал плечами и, не вынимая рук из карманов, проследовал мимо нее.
— Ладно, иду. Но недалеко. Если что понадобится, обращайся.
— Нахал! — крикнула Памелла ему вслед.
Прозвучало это одновременно со звуком захлопнувшейся входной двери. Затем донеслись шаги спускающегося по ступенькам Эрика.
Если бы в этот момент Памелла могла его видеть, она бы наверняка удивилась, заметив у него на лице счастливую улыбку.
Оставшись в одиночестве, Памелла некоторое время стояла в раздумье, затем взяла с кофейного столика чашку и тарелку и отправилась на кухню.
Не успела она вымыть посуду, как во входную дверь постучали.
— Что ему еще понадобилось?! — сердито пробормотала Памелла, наскоро вытирая руки полотенцем. Затем двинулась в прихожую и отворила дверь. — Ты наконец оставишь меня в покое? — В следующее мгновение ее тон совершенно изменился. — Ох, это ты, Риччи… — смущенно произнесла она. Дьявол, я совсем про него забыла!
— Что, не вовремя? — удивленно произнес тот, взглянув на наручные часы. — Мы ведь договорились на…
— Да-да, конечно, — поспешно произнесла Памелла.
Однако Риччи понял, что ее мысли заняты другим.
— Ах да, у тебя же, говорят, какие-то неприятности с сараем, — сказал он.
Памелла нахмурилась.
— Уже говорят?
Риччи молча развел руками. Потом заметил:
— Если тебе нужна помощь, я к твоим услугам.
Несколько минут назад почти теми же словами ей это сказал другой человек.
А что будет, если им вздумается выяснить отношения? — вдруг с испугом подумала Памелла. Эрик явно желает возобновить со мной связь. А Риччи только и ждет, когда я пойму, что лучше него мне мужа не сыскать.
— Спасибо, пока не требуется, — сдержанно улыбнулась она, одновременно покосившись в сторону сарая. — Заходи в дом, подожди в гостиной, пока я переоденусь, ладно?
Риччи спорить не стал.
