Донна Клейтон - Лучшая подруга
Пора было возвращаться домой. И оба, взяв сумки, направились к дверям.
Меньше чем через полчаса Слоан остановил машину у дома Рэйчел.
– Вам не нужно припарковываться, – сказала она, – там поставили новые ворота, их без магнитных ключей не открыть, я дойду пешком.
– Вы уверены? – Слоан с нежностью смотрел на нее.
– Конечно. – Она натянуто улыбнулась, но его лицо ничуть не изменилось.
Неопределенный и болезненный момент расставания был тягостен. Внезапные слезы подступили к ее горлу. Она была рада, что темнота скрывала ее лицо. И откуда только берутся эти эмоции, с которыми она не в состоянии справиться?
Ее дружба со Слоаном была сопряжена последнее время с опасностью потери самоконтроля. Бывают мгновения, когда и самые сильные люди не выдерживают постоянного подавления своих чувств и малейшая случайная деталь вдруг становится той каплей, которая переполняет чашу терпения.
Рэйчел сожалела, что моменты эйфорических взлетов были так непродолжительны. Как сегодня в игровом зале или на кухне ночью, когда они готовили пирожные, или тогда, в новогоднюю ночь. В унылой пустыне повседневности они выглядели всего лишь краткими озарениями.
Рэйчел поспешно открыла дверцу машины.
– Подождите. – Он умоляюще глядел, как она собирается уходить.
Она повернулась к нему.
– Не уходите так быстро, – сказал Слоан с надеждой в голосе.
Она замерла в ожидании.
– Вам не кажется, что нам нужно поговорить?
О том, что с нами происходит…
Ее сердце затрепетало в груди, как пойманный мотылек. Слова застревали в горле, она просто не знала, что сказать.
Он выключил мотор и придвинулся к ней, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Я хочу сказать, – продолжал он, – поначалу я считал, что во всем, что случилось, – моя вина.
Я очень сожалел о том поцелуе на вечеринке. Он поднял руку от руля, разжав ладонь. – Не потому что я не хотел этого. Напротив. Я боялся, что сделал вам неприятно…
– Я понимаю, – торопливо ответила Рэйчел, ее голос глухо прозвучал в тишине машины.
– Но когда мы работали на кухне.., там было немного жарковато, что-то случилось с нами…
Как может он так легко, почти шутя, равнодушно говорить о таком? – подумала она. И что смешного он видит в нашей ситуации?
– Вы флиртовали со мной тогда, – сказал Слоан, – то есть я предполагал, что вы заигрываете, но все еще сомневался. А сегодня в зале.., вы хотели, чтобы я поцеловал вас. Наконец я понял, что вы этого хотели.
Она находила его прямоту привлекательной и обезоруживающей. Наконец-то он решился.
Слоан повернулся к ней, его темные глаза были серьезны.
– Я хочу знать, не ошибаюсь ли я, скажите мне…
– Вы не ошибаетесь.
Дыхание замерло у нее в груди.
Прошло несколько секунд в абсолютной тишине.
– Так, – сказал он наконец. – Что с нами происходит?
Страх мешал ей открыть ему всю правду. Она любила его так давно, так долго жила с этим чувством, что не знала, как повести себя, если вдруг оно обнаружится. Вся ее жизнь должна была бы перемениться.
– Мне было трудно устоять перед моим.., чувством.
Она смотрела на его рот, столь чувственный и желанный для нее. И то, что он решился наконец заговорить об их отношениях, не дружеских и не деловых, не связанных с его семьей, но касающихся только их двоих, приводило ее в замешательство.
Несмотря на царящий в мыслях хаос она все же не могла не согласиться с его словами.
– Может быть, – его тон стал мягче, он дотронулся пальцами до се локона, – нам следует признать.., что, хотя все и не так просто, мы должны позволить себе быть такими, какие мы есть.
Фонарь, находившийся неподалеку от места их стоянки, отбрасывал тени на его красиво очерченное лицо. Но даже в полутьме Рэйчел видела, как он нервничает, слышала напряжение в его голосе.
Ей хотелось пуститься в пляс от радости. Она была счастлива, слушая Слоана. Он признавался в том, что в самом деле хочет ее…. Это не ее выдумка, а реальность. Ее мечта наконец воплощается в жизнь.
Ей просто не верилось, что все это происходит в действительности.
Слишком уж все прекрасно, чтобы быть правдой. Слишком точно исполнялась ее мечта.
– Вы все время молчите, – сказал Слоан, нарушив затянувшееся молчание.
Его слова прозвучали неожиданно среди тишины салона и словно вонзились в ее сознание.
– Я.., я не знаю, что сказать…
Слабая улыбка заиграла в уголках его рта.
– Какое вы, в сущности, дитя, Рэйчел. – Его темные глаза смотрели прямо и пристально. – Я могу сказать вам, что вы чувствуете.
– Можете?
Он кивнул.
– Да, могу.
Он прикоснулся к ее подбородку, мягко удерживая и не давая отвернуться.
– Нам следует о многом поговорить, вам и мне, – произнес он. – И о многом подумать.
Рэйчел кивнула в знак согласия. Она уже собралась пригласить его к себе, но он сказал:
– Я обещал дочерям, что поеду домой и помогу им с уроками. Им задали написать какую-то работу о роли науки в жизни человечества за последние сто лет.
– Да, конечно, – согласилась она. В ту же минуту ее эйфорическое состояние сменилось разочарованием. У нее возникло знакомое чувство незавершенности происходящего. Словно в огонь плеснули воду. На нее нахлынули разнообразные и очень противоречивые ощущения: горечь, сожаление, эйфория, радость, неуверенность.
– Но.., если вы не против…
И вновь что-то в его тоне подействовало на нее завораживающе. Она видела и чувствовала его искренность.
– Я бы попросил разрешения поцеловать вас на прощание.
Ее охватило темное, волнующее чувство смятения. Но разве может она отказать ему? Ведь она сама хотела и ждала этого.
Она кивнула, и Слоан обнял ее. Она ощутила нежное тепло его рук. Тонкий аромат одеколона;
Его сильное тело, прижавшее ее к себе.
Его губы слились с ее губами, она почувствовала, как на нее накатило глубочайшее сладостное волнение, которому невозможно было сопротивляться. Она разомкнула губы, приглашая его продолжать поцелуй.
Обоих охватило страстное желание. Рэйчел чувствовала, как жарко стало в машине. Они вели себя так, словно были совсем одни, в комнате, скрытые от посторонних взглядов, а не в машине, стоящей на улице; они забыли обо всем, в том числе и о дочерях, которые ждут отца дома.
Его руки скользили по ее плечам и груди под пальто. И если бы все ее внимание не было сосредоточено на поцелуе, эти ласки свели бы ее с ума. Каждый дюйм ее плоти стал сверхчувствительным. Она давно мечтала о его объятиях, больше всего ей хотелось ощутить прикосновение его рук к своей коже, их нежные ласки в самых интимных уголках ее тела.
Она прислонилась к спинке сиденья и запрокинула голову, пока Слоан целовал ее шею. Ее глаза были закрыты.
