Наталья Лукьянова - Исключение из правил
— Ты давай-ка, того, не гони лошадей. Начнем разговаривать серьезно. Пока еще рано думать о таких экстремальных методах борьбы. Тоже мне — террористка выискалась. Попробуем все сделать цивилизованно. Ты мне лучше рассказала бы о том, кто твоего муженька окружает, с кем он наиболее близок и самое главное — какие бабы крутятся вокруг него, это очень важно. — Говоря, Речинский загибал пальцы на левой руке.
Стратег хренов. Она ему подкинула гениальную идею, а он вместо того, чтобы ухватиться за нее, пальчики тренирует.
— Ты что, обалдел? Какие бабы? Да у него одна баба — его работа, как будто ты не знаешь. Это всем известно. — Елена сделала глоток коньяка и взяла с блюдечка лимонную дольку.
— Так не бывает. Есть секретарши, бухгалтерши, юные сотрудницы. Потом он в сауну с нужными людьми похаживает. Так что не надо представлять мне тут твоего Мальцева с сияющим нимбом на челе. Безгрешных мужиков нет и быть не может, это природе-матушке противоестественно. Только одни делают блуд и походы на сторону целью всей жизни, а кто поумнее, играет в эти игры тихо и аккуратно, для мимолетного удовольствия. Вспоминай. Напрягись хоть разок…
Опять приказывает, гад. Ничего, будет и на ее улице праздник. А сейчас нужно быть послушной девочкой. Не стоит рубить сук, на котором сидишь.
— Секретарша у него работает уже много лет, но она старая очкастая грымза. Вряд ли Мальцев мог на нее запасть. Деловых партнеров и остальных сотрудников я не знаю. Меня эти подробности никогда не интересовали. С прислугой он корректен. Прямо и не знаю. Стоп! В больнице я какую-то девку встретила. К нему приходила, точно. — Елена даже ладошкой по столу хлопнула. Лучше она сейчас подыграет папусику, ей не трудно, а ему будет приятно.
— Так-так-так, — оживился Речинский, — уже теплее. Молодец, ведь можешь соображать, когда желание есть. Как выглядит, сколько лет, что собой представляет? — засыпал он Елену вопросами.
— Да ничего она собой не представляет. Убогая какая-то уродина, как моль траченая. Такая же мелкая и такая же серая. Глазам не за что зацепиться. Ни лица, ни фигуры. Правда, на вид лет двадцать, и это ее единственное достоинство. Откуда взялась, я понятия не имею. Можешь вопросы не задавать, я больше ничего не знаю. Что знала, все сказала. — Елена бессильно откинулась на спинку дивана.
— Значит, слушай меня внимательно, красавица. Сидишь дома тихо, как мышка. Никого не взрываешь, ведешь себя хорошо. К Мальцеву больше в больницу не ходи. Это напрасные хлопоты, только обозлишь его еще больше. Я кое в чем разберусь и, думаю, найду нужное решение. А твоя основная задача — поменьше шастать по гламурным вечеринкам, а сидеть вот на этом диванчике и вспоминать все, что можешь и не можешь вспомнить. Мне не звони. Я сам тебя найду. — Речинский поднялся и строго пригрозил притихшей Елене пальцем: — Будешь проявлять инициативу, я тебя предупреждаю, что сразу отойду в сторону. Колупайся в своем добре как знаешь, если такая умная. Все поняла? — Взгляд у Речинского был очень недобрым и крайне подозрительным.
— Поняла, — послушно кивнула печальная красавица.
— И пей поменьше, а то башню сорвет.
Хороший совет на прощание. Но не очень актуальный. Что ей, сидя дома, книжки, что ли, читать? Советчик хренов! Ушел, ну и черт с ним. Главное произошло. Елена была уверена, что теперь он выпрыгнет из штанов, но разрулит ситуацию. Не из-за нее, конечно, на этот счет у Елены не было заблуждений. Она давно уже не нужна этому обожравшемуся деятелю. Ему Мальцев нужен, точнее, его деньги. Папусик за такой лакомый кусочек всех в лоскуты порвет. Уж больно корыстен, гад. Все никак не нажрется и не нахапается. Для того и во власть попер. Партия у него небольшая, но она существует. А ему нужно не только на плаву удержаться, но и свои позиции укрепить. Нет, она молодец, правильно все рассчитала. За Мальцева этот господин будет биться до последнего. А влиять на Андрея Речинский может только через нее. Следовательно, что? Она умница. А когда вылезет из этой задницы, станет в тысячу раз хитрее, осторожнее и будет жить в свое полное удовольствие.
Глава 10
Андрей не собирался залеживаться на больничной койке. Раны затянулись быстро, передвигался он уже самостоятельно. Так что нечего изображать из себя несчастненького, пора возвращаться в нормальную жизнь. Слишком много накопилось проблем, которые надо решать немедленно. За работу Мальцев был спокоен, но, как человек дела, не привык находиться в состоянии покоя. Ему надо, чтобы жизнь вокруг него кипела и бурлила. Только тогда он чувствовал, что живет. Коллектив у него замечательный, замы вполне надежные и крепкие ребята, не подведут, в этом он был уверен. Наверняка на работе все путем, отлаженный механизм работает, как швейцарские часы. И это тоже его заслуга. Он этим гордится по праву. И все равно ему хотелось поскорее окунуться в активную жизнь, прекратить созерцать больничный потолок, мучить себя тяжелыми мыслями. Пора действовать.
Андрей решил, что некоторое время ему придется пожить за городом с мамой. Невыносимо видеть ежедневно некогда любимое лицо. Ничего, потерпит еще немного и окончательно вычеркнет Елену из своей жизни без малейшей жалости и сожаления. Досадно, что вся эта бюрократическая кутерьма и юридические препоны тянутся довольно долго. Хотелось бы скорее поставить точку. А тогда все, прощайте, Елена Александровна, навсегда. Получайте свободу и развлекайтесь на здоровье, сколько вашей душеньке угодно и с кем угодно. Его же миссия завершена. Видит Бог, он любил вас больше жизни, и она это знала. Но он со своей любовью на фиг был ей не нужен. Что ж, это ваш выбор. Получайте то, что заслужили. И жалость в сторону!
А эта мадам не пропадет. Скорее всего, через непродолжительное время облапошит очередного лопуха и будет его высасывать, использовать, унижать. Впрочем, его с некоторых пор это не касается. Слишком высокую цену он заплатил за короткие минуты призрачного счастья. Да было ли оно, счастье? Или он придумал себе всю эту историю? Да нет, он же не слабонервная барышня — может отвечать за себя. Что касается его, то он растворился в любви без остатка. Любил истово, самозабвенно, трепетно, ничего не требуя взамен. Холодная благосклонность капризной возлюбленной его вполне устраивала. Андрей мог простить окружающим многие слабости. Но циничного предательства — никогда. Он не жаждал вечной благодарности, однако то, что она с ним сделала, — это было за гранью его понимания, а тем более прощения.
Ладно, Мальцев, остановись. Сколько можно мучить себя гневными рассуждениями и риторическими вопросами. Довольно, с глаз долой — из сердца вон, и точка. Без сожаления и рефлексии. Жил он без Елены довольно много лет, проживет еще, велика трагедия. Он, как тот Карлсон, мужчина в полном расцвете сил, правда, не такой упитанный, но это не беда. Упитанность сейчас не в моде.
