Сьюзен Донован - Невеста плейбоя
Саманта искоса взглянула на ехидную Монти и ответила:
– Джек не мой дружок.
– М-м, а на фотографиях вы выглядите так, словно хоть завтра под венец.
– А что ты хотела? – Сэм фыркнула. – Я старалась. В конце концов, это моя работа, ты не забыла? И я ведь рассказывала тебе, что Кара спланировала всю встречу чуть ли не по минутам. Она указала, сколько раз за вечер он должен был держать меня за руку. Так что не будь смешной.
– Не рычи на меня!
– А ты не сыпь мне соль на раны! Постарайся привыкнуть и спокойно реагировать на происходящее. Если хочешь знать, ничего особенно приятного в этом свидании не было. Я чувствовала себя неловко.
Из бассейна раздался негодующий вопль Лили. Сэм и Монти быстро обернулись. Мальчишки окружили Лили и брызгались, заливая девочку водой, словно хотели утопить.
Монти вскочила с кресла, и ее голос, громкий и хорошо поставленный голос певицы, отразился от стен и потолка и зазвучал почти как глас Божий:
– А ну прекратите это немедленно! – Указательный палец Монти с ярко-оранжевым ногтем вытянулся в направлении сына. – Саймон, если я еще раз увижу, что вы обижаете Лили, я прослежу за тем, чтобы твоей худой задницы и близко не было возле бассейна. Ты меня понял? И ты, Грег! – Ноготь чуть сдвинул прицел. – Тебя это тоже касается. Оставь сестру в покое!
Монти замолчала, но ее голос еще несколько секунд резонировал под сводами бассейна. Когда же наконец воцарилась тишина, Сэм и все остальные приняли ее как благо и постарались продлить хотя бы на несколько минут.
Монти рухнула обратно в шезлонг и некоторое время возилась, поправляя верх купальника – надо же прикрыть хоть что-то. Устроившись в кресле, она продолжала разговор с того же места, на котором их прервали дети:
– Знаешь, подруга, это я, Монти, ты не забыла? Так что не надо мне тут сказки рассказывать. Если то, что я вижу на фото, – всего лишь работа, то тебе пора менять профессию и идти в актрисы.
Саманта смущенно рассмеялась и вынуждена была признаться:
– Ну, честно сказать, во время нашей встречи действительно были моменты, которые мне понравились.
– Слушай, не сочти меня занудой, но давай просто убедимся, что ты не забыла кто есть кто, – заявила Монти, склонив голову набок и внимательно поглядывая на Саманту. – Джек Толливер хорош – с этим я не спорю! Да, он шикарный белый мужчина, и я даже знаю, что именно тебе в нем нравится. Мне тоже кое-что нравится, когда я на него смотрю. А кое-что даже заводит. Например, задница у него просто отпадная. Я прямо чуть в обморок не падаю, когда вижу его сзади. – Для восстановления сил Монти отпила чаю со льдом.
– Что ты несешь? – Едва сдерживая смех, Саманта закатила глаза. – Тогда почему бы тебе не пригласить его на свидание?
Монти расхохоталась. Ей даже пришлось поставить высокий стакан с чаем на столик, иначе она неминуемо расплескала бы его в приступе бурного веселья.
– Знаешь, Сэмми, я бы могла попытаться. Но не уверена, что парню это пошло бы на пользу. Индиана еще не зашла в своей политической эволюции так далеко, – промолвила она наконец.
– Здравствуйте, девушки.
Сэм и Монти буквально подскочили в шезлонгах. Обернувшись, они увидели возле дверей Джека Толливера, и Саманта немедленно задалась вопросом, как давно он там стоит и соответственно как давно слушает их с Монти увлекательную беседу. Догадаться по лицу Джека было невозможно: он являл собой невозмутимого политика. Маска, не более того. Можно сфотографировать, повесить на стену и подписать: идеальная приветливая улыбка. «Как раньше мне не приходило в голову, что приветливость может так раздражать?» – удивилась Сэм.
– Надеюсь, вы приятно проводите время? – спросил Джек.
– Еще как! – отозвалась Монти, облизывая губы и обмахиваясь ладонью, словно ей вдруг стало жарко.
– Я очень рад, – отозвался Толливер.
– Здесь чудесно, и мне кажется, мы уже вполне вписались в обстановку, – сказала Саманта, продолжая гадать, слышал ли Джек ту лестную характеристику, которую дала ему Монти: белый мужчина с красивой задницей.
Это было, конечно, грубовато, но абсолютно соответствовало истине. Саманта тоже не смогла удержаться и залюбовалась фигурой Джека: узкие бедра, обтянутые серыми твидовыми брюками, и черный классический пуловер – просто картинка из журнала для женщин. Одежда удивительным образом подчеркивала совершенство мужского тела: широкие плечи и сильные руки, тонкую талию и длинные ноги. Черный свитер красиво оттенял темные волосы и контрастировал с невероятно, зелеными глазами. Наверняка Джек знает, что делает, сказала себе Сэм. Образ самого сексуального лидера партии – это весьма неплохая приманка для избирателей. Особенно избирательниц. Само собой, известное имя и наличие политического чутья и харизмы – важнейшие составляющие политического успеха. Но умение одеваться и мужская привлекательность кандидата тоже должны играть немалую роль.
Черт, да что там! Она сама проголосовала бы за мистера Толливера не задумываясь.
Джек улыбнулся Монти, потом перевел взгляд на Саманту и сказал:
– Между прочим, мы с тобой стали сенсацией дня. Репортеры весь день названивают в офис, требуя объяснений. Кара отделывается любимой фразой «Без комментариев», что только разжигает их интерес.
Саманта бросила взгляд в сторону бассейна, проверяя, как там дети. Дакота плескался на мелководье, изо всех сил колотя ножками по воде. Но его весьма сосредоточенный взгляд был прикован к Джеку Толливеру. Остальные дети плавали на глубине и казались весьма довольными собой.
– И как долго Кара будет воздерживаться от комментариев? – спросила она.
Джек помахал рукой, приветствуя детей, и из бассейна донеслись разрозненные приветственные крики. Потом он ответил:
– Мы с Карой рассчитали, что для максимального финансового эффекта я должен объявить о намерении бороться за место в сенате не позже чем через две недели, то есть к началу января. В моем расписании есть посещение нового дельфинария. Скажу больше, именно я должен его открыть. Мы подумали, что было бы здорово, если бы ты и дети присутствовали на этом мероприятии вместе со мной.
– Какая увлекательная перспектива, – пробормотала Монти. Она встала и принялась бродить вокруг, складывая полотенца и выравнивая в линеечку детские тапки и сланцы, разбросанные по полу. При этом Монти то ли жужжала, то ли тихонько мурлыкала какую-то мелодию.
Саманта напряглась. Она не раз наблюдала подобные приступы аккуратности раньше и прекрасно знала, что это значит. Монти изо всех сил держится, чтобы не сказать какую-то колкость, которая буквально вертится у нее на языке. «Держись, милая», – мысленно взмолилась Сэм, потому что порой подружка бывала слишком остра на язык.
