Вера Иванова - Потанцуй со мной!
— Где это — там?
— А вот где, — Аглая потрясла перед носом сестры запиской. — Они встречаются в двенадцать в «Би-бое», усекла?
— Ты прочитала Тинкину записку? — Марфа изумленно уставилась на старшую.
— От меня ее не прятали! Она валялась на столе, значит, любой мог прочитать. К тому же я действую в интересах сестры! Ну? Чего стоишь? Пошли, а то опоздаем!
— А откуда ты знаешь, что это он написал? — Марфа недоверчиво разглядывала записку. — Может, это все-таки Урлов?
— Чтобы такой жмот, как Витек, раскошелился на эти розы? Не поверю, даже если он мне чек принесет! Нет, сестричка, тут видна другая рука… Одевайся, нам надо успеть догнать Тинку!
В ранний для клубной жизни час в «Би-бое» было тихо и пусто. Димон в одиночестве сидел за стойкой, нетерпеливо поглядывая на часы. Стрелки, словно издеваясь, застыли на месте, время остановилось, и Димон понял, что двенадцать не наступит никогда. Одиннадцать-ноль-ноль… Одиннадцать ноль-одна… ноль-две… Пытка временем была на редкость мучительной! «А вдруг она не придет?» — от этой мысли Димон покрылся холодным потом.
— А, друган! И ты тут! Кто бы мог подумать! — голос ненавистного Урлова оторвал его от размышлений, но сейчас это было даже хорошо — хоть как-то можно скоротать время.
— Привет! — Димон повернулся к бывшему приятелю и враждебно уставился на него. От вида самодовольной физиономии его передернуло, пальцы сами собой сжались в кулаки. Что он здесь делает в такое время? И не пора ли его выкинуть отсюда, чтобы не испортил предстоящее свидание?
— Угостить? — осклабился Урлов — он как будто не замечал враждебности Димона.
— Есть на что? — Димон постарался, чтобы голос его звучал ровно — он не хотел немедленного скандала, нужно было выждать, выяснить обстановку.
— А как же! Я сегодня богатенький! — Урлов похлопал себя по карману рубашки.
— Идет, — кивнул Димон. — Одну газировку.
— Пай-мальчик, значит? — хихикнул Витек. — Переходим на трезвый образ жизни? Ну, как знаешь!
Перед Димоном появилась запотевшая банка. Рука Витька вытащила из кармана купюру, вместе с ней на стойку выпала и покатилась какая-то вещица.
Димон перехватил ее — в его пальцах матово блеснуло зернышко рубина.
— Где-то я такое уже видел! И совсем недавно… — удивился он.
— Верно! — кивнул Урлов, отнимая кольцо. — Судя по размеру, это той кувалды, Марфы. У всех остальных сюда бы два пальца влезло. А то и три!
— Я что-то не пойму, — нахмурился Димон. — Откуда у тебя это кольцо?
— Да не боись, не украл я! — хлопнул его по плечу Витек. — Никого не грабил, сами дали, по-любовному.
— Как это?
— А вот так. — Урлов самодовольно ухмыльнулся, вытер «пенные» усы. — Тинку они у меня обратно выкупили. За цепочку, кольцо и сережки. Ясно?
— Как это — выкупили?
— Ну, за побрякушки я им пообещал оставить ее в покое. Недурная сделка, а?
Витек вытряс из кармана драгоценности, разложил на стойке.
— Как думаешь, штуку баксов дадут за все? — поинтересовался он.
Димон молчал. На скулах вздулись желваки. Ох, ну до чего же хотелось ему врезать Урлову! Заехать по этой гадкой физиономии, пустить сопернику слезы и кровь, одним разом отомстить за все обиды — за себя, за Тину, за ее сестер… за Наташку, наконец!
Урлов выцедил остатки пива, отодвинул кружку. Он наконец-то почувствовал недружелюбие собеседника.
— А что? Ты чем-то недоволен? Тебе что-то не нравится?
— Да, не нравится. Ты должен отдать им все это. Немедленно!
— Чего? — Витек во все глаза уставился на Димона. — Что ты сказал?
— Отдай девчонкам их украшения!
— Ты че, псих?! — от удивления Урлов подавился и закашлялся. Придя в себя, он покрутил пальцем у виска. — Совсем с катушек съехал? Отдать им цацки?! Это мое, честно заработанное! И никому ничего я отдавать не собираюсь!
— Ах, не собираешься? — Димон придвинулся к Урлову вплотную, схватил его за ворот рубашки, стащил с табуретки на пол. — Не собираешься? — Он начал медленно отводить назад сжатую в кулак руку.
— Э, погоди! — побледневший Витек уперся руками ему в грудь. При всем своем самодовольстве и наглости он был довольно труслив и всегда избегал открытой драки. А то, что драки не миновать, отчетливо читалось на лице противника. Глаза Димона сузились в щелки, челюсть угрожающе выдвинулась вперед.
— Погоди, так нельзя! Мы же можем договориться! — канючил Урлов, вцепившись в его запястья.
— Чего шумим с утра пораньше? — рядом с парнями возник охранник. — Может, вам пойти на улицу проветриться?
— На улицу? — Урлов разжал, наконец, пальцы Димона и отскочил от него. — Нет, нам и тут неплохо…
Димон, все еще налитый свинцовой злобой, сжимал и разжимал кулаки. Видно, в его глазах и выражении лица было что-то страшное для Урлова, потому что тот, мгновение подумав и что-то прикинув, вдруг выпалил:
— А давай на спор!
— На спор?
— Ну, да! Устроим баттл, как в школе.
— На эти драгоценности?
— Только не на все сразу, а на каждую феньку по отдельности!
Предложение было заманчивым. Димон уже понял, что получить драгоценности силовым путем вряд ли удастся — охранник не спускал с подростков глаз. Но выиграть в честном танцевальном споре — это был реальный шанс, настоящий! Димон взглянул на часы — 11.30. Придет или не придет? До ответа осталось еще целых полчаса — немыслимо долго! Именно в этот момент Димон вдруг почувствовал, что страстно, до боли в ногах хочет в буквальном смысле стоять на голове, прыгать, летать, вертеться, ломать тело, бросать его об пол.
— Идет! Ставь кольцо!
Золотое колечко было отделено от кучки золота, и теперь одиноко лежало, посверкивая в свете бра, дожидаясь победителя.
Бармен подбирал музыку, соперники сосредоточенно прилаживали наколенники и налокотники…
Они вышли на сцену и одновременно начали танцевать каждый на своем конце. Никакой радости на их лицах не было, мрачные, сосредоточенные, они творили танец, как тяжелую, мучительную работу. Собралась немногочисленная публика — охранники и официанты, все молчали, играла только музыка, и ее жесткие, резкие, рубленые звуки были под стать происходящему на сцене — там началась настоящая дуэль, где двое рубились не на жизнь, а на смерть, так же, как и в легендарные рыцарские времена, только вместо мечей, шпаг и доспехов у них был танец, собственное тело и защита, мастерство и неукротимое желание победить.
По договоренности они должны были повторять элементы друг за другом, выигрывал тот, кто станцевал бы последним.
Никогда еще Димон так не танцевал. Он начал с легкой разминки, немного попрыгав, пропустил по телу волну, потом, отработав поппинг и локинг, перешел на стайл. Это был его конек, коронный номер. В стайле он был крутым перцем. Еще в те давние времена, когда они с Урловым только начинали осваивать брейк-данс, они хорошо дополняли друг друга — Димон первенствовал в верхах и стайле, атлетичному, накачанному Урлову лучше давался пауэрмув. Оба они были ценны для команды, где каждый должен заниматься своим делом, представляя свое направление ломаного танца. Но та команда давно распалась, из друзей У-2 превратились в соперников, и каждому из них предстояла непростая задача — победить другого «на его территории», в более выигрышном для соперника виде танца. Но пока что Димон еще мог набирать очки, и симпатия публики была явно на его стороне. Это и было их жюри — здесь каждый был знатоком и мог по памяти назвать победителей любого из мировых баттлов, начиная с 90-го года.
