Сандра Браун - Цена любви
— Зачем тебе это, Ривз? Ведь журналисты тоже гибнут — точно так же, как и солдаты. — Ее передернуло, когда она представила его раненым, истекающим кровью.
Он неопределенно пожал плечами:
— Не знаю даже. Что-то все время зовет меня в дорогу, а вот что именно — и не объяснишь сразу. Мне непременно нужно быть в самой гуще событий, а то, не дай Бог, пропущу самое интересное и важное. Кто знает, а вдруг именно мне суждено сделать снимок десятилетия — вроде фотографии солдат, поднимающих флаг на Иводзиме?[8]
Джордан не была уверена, что поняла его, однако задумчиво покачала головой.
— Я знаю, ты завоевал немало престижных наград. Но скажи, что ты сам считаешь лучшей своей работой? Какая из твоих фотографий нравится больше всего тебе самому?
— Она еще не снята, — коротко ответил он.
Всем своим телом Ривз притиснул ее к перилам ограждения, голос его звучал с чувственной хрипотцой. По одному этому ей следовало догадаться, что мыслями он уже далеко от предложенной ею темы.
— Моей самой любимой станет фотография, на которой будешь ты. Обнаженная.
— Ривз! — в ужасе простонала она, панически оглядываясь по сторонам в надежде, что никто из окружавших их туристов не понимает по-английски.
— Кстати, нужно заранее прикинуть, каким образом эту фотографию сделать, — неумолимо продолжил он с нарочитым хладнокровием. Прищурившись, фотограф придирчивым, как у хирурга, взглядом изучил свою модель. — Сама-то как ты думаешь, а? Можно, например, в поле среди цветов. Впрочем, нет, слишком уж приторно и невинно.
— Спасибо огромное, но я…
— Пожалуй, лучше так: ты лежишь на черной атласной простыне, руки закинуты за голову, — рассуждал Ривз вслух.
— Ривз, прошу тебя!..
— Согласен, тоже не то. Слишком уж — как бы это сказать? — откровенно. Это не твой стиль, ты получишься непохожей на саму себя. Давай-ка подумаем вместе. — И он уставился на нее еще пристальнее, отчего Джордан покраснела с головы до пят. Это уже переходило всякие рамки. Ей определенно не следовало стоять, безропотно позволяя ему говорить о себе такие вещи. Однако, как ни странно, идея позировать перед ним привлекала и по:настоящему возбуждала ее именно своей порочностью.
— Кажется, нашел, — медленно протянул он. — Твое место — на широкой постели. Я буду фотографировать тебя сквозь прозрачную ткань, чтобы получилось нечто воздушное, возвышенное, эфемерное… Положим тебя на бок, лицом к камере. Прикрыть тебя или оставить полностью обнаженной? — задумчиво пожевал Ривз нижнюю губу. — Думаю, обнаженной будет лучше. Одна рука вытянута вперед, другая стыдливо прикрывает тело. И все же одна грудь остается неприкрытой…
— Ривз! — застонала она громче и, не зная, куда деваться со стыда, уткнулась лицом ему в грудь.
— Волосы твои будут растрепаны, словно кто-то только что разбудил тебя, войдя в твою спальню. Причем не просто кто-то, а твой любовник. И твои широко открытые глаза молчаливо вопрошают его, не намерен ли он заняться с тобой любовью. Но ответ его тебе заранее известен. — Голос Ривза стал необычно низким, его лицо находилось уже в каком-нибудь сантиметре от раскрасневшейся женской щеки. — Его ответ: да! да! да! Тысячу раз — да!
Его приоткрытые губы жадно прильнули к ее рту. Легко преодолев слабую преграду, язык Ривза неистово вторгся внутрь, словно завоеватель, намеренный дочиста ограбить тихую обитель. Его грудь бурно вздымалась от неудовлетворенного желания. Казалось, из нее вот-вот вырвется нетерпеливый стон. Однако первой застонала Джордан. Даже сквозь туманное облако вожделения Ривз расслышал в ее стоне нотку физической боли. Этот возглас явно не был знаком разгорающейся страсти.
— Что с тобой? — спросил он, испуганно отшатнувшись.
— Фотоаппарат, — страдальчески сморщилась женщина.
Растерянно опустив взгляд, Ривз увидел, что зачехленный объектив упирается ей прямо в грудь.
— Прости, — пробормотал он. — Я не заметил.
— Я тоже не сразу заметила. — Приподнявшись на цыпочках, она торопливо поцеловала его в губы. — Ривз, нам и в самом деле пора.
Фотограф бросил прощальный взгляд на величественную цепь альпийских пиков.
— Понимаю, — проговорил Ривз внезапно севшим голосом. — Я… — Он осекся и склонил голову, прислушиваясь. — А это что еще за чертовщина?
Джордан тоже расслышала этот звук и улыбнулась. К вящему беспокойству своего провожатого она подошла к ограждению и свесила голову вниз. Он не мог взять в толк, что она там разглядывает, потому что земля внизу была скрыта густыми облаками.
— Смотри! — восторженно воскликнула Джордан. — Беги сюда, пока все снова не затянуло туманом. — Она показывала на горный склон, где при желании сквозь легкую дымку можно было различить пастбище, до которого было не меньше двухсот метров. На зеленом склоне паслось внушительное стадо коров.
— Скот? — обескураженно спросил Ривз.
— Молочное стадо, — пояснила Джордан. — Ты слышал звон колокольчиков.
— А я-то думал, эти железяки на толстых кожаных ошейниках предназначены исключительно для туристов, — усмехнулся он, продолжая рассматривать живописную картину, которая казалась немного нереальной. — Вот так сувениры…
— Сувениры и есть. Однако в отличие от других вещиц они иногда находят вполне практическое применение. Колокольчик вешают корове на шею, чтобы ее легче было найти, если она невзначай заблудится в горах. А вожаку стада вешают на шею колокольчик побольше — не колокольчик даже, а небольшой колокол. И все коровы идут на его звук.
. — И откуда только ты все это знаешь? — недоверчиво спросил Ривз. Взгляд его между тем был исполнен нежности. — А вот мне на секунду показалось, что я настолько близок к небесам, что слышу пение ангелов.
— Ты и в самом деле довольно близок к небу. Высота Пилатуса составляет…
— Я говорил о высоте, но имел в виду не эту гору, — перебил он ее.
Румянец снова окрасил ее щеки, и она, потупившись, направилась к лестнице.
— Я знаю, что ты имел в виду, — только и смогла произнести Джордан, когда он взял ее за руку.
Они решили спуститься по другому склону горы и направились к другому фуникулеру. Такое решение принял Гельмут, и Ривз был ему за это искренне благодарен.
Анри, шофер Гельмута, уже дожидался их у конечной остановки.
— О-о, а я надеялась, что обратно мы поплывем на пароме, — разочарованно протянула Джордан. Паромная переправа на Люцернском озере была по-настоящему процветающим транспортным предприятием, услугами которого с равным энтузиазмом пользовались как туристы, так и местные. — Знаю, со всеми остановками плыть придется довольно долго. Но на пароме всегда получаешь столько впечатлений!
