Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.
…А ещё — это странное исчезновение Леонида…
* * *Звонку следователя Мясникова Анна не удивилась — он прозвучал уже не следующее утро, когда она только пришла на работу. Она думала обо всём, что произошло вчера… думала с той минуты, как только открыла глаза. Она не могла не думать об этом, и даже обрадовалась, услышав в трубке голос Михаила — он, и правда, удивительно напоминал голос её собственного мужа.
— Анна Сергеевна, мне нужно срочно с вами встретиться. Скажите, где вам будет удобнее, и я подъеду
…Распорядившись, чтобы к ней пока никого не пускали, Анна закрыла за Михаилом дверь своего кабинета и пригласила присесть. Он приехал довольно быстро, она едва успела выкурить сигарету — нервное напряжение давало о себе знать, и Анна Сергеевна не могла удержаться, чтобы не достать из укромного уголка своего стола пачку «Vogue». Курила она редко, и лишь в особо крайних случаях.
— Я ждала, что вы придёте… — она смотрела на следователя прямо, не отводя взгляда, лишь чуть склонив голову.
— Ждали?.. Почему?
— Если бы вы не позвонили, я сама поехала бы к вам… — Анна предпочла не отвечать на его вопрос: и так слишком много тайн предстояло раскрыть в этой приватной беседе. — Дело в том… что я вчера не всё рассказала.
— И не только, — Михаил положил на стол сложенные локти и чуть подался вперёд. — Вчера вы сказали неправду.
— Откуда вы знаете?.. — как ни готовилась Анна к этому разговору, но при этих словах мгновенно вспыхнула.
— Ну… хотя бы из того, что версия с салатом была вами придумана. На самом деле никакой салат для вашего юбилея вы не заказывали.
— Вы что, допрашивали повара?..
— Естественно. И повара, и директора, ещё вчера… сразу после нашей встречи у вас дома.
— Я не буду оправдываться, но… здесь вы ошиблись… — Анна выдавила из себя эту фразу лишь для того, чтобы ещё хоть на минуту оттянуть тяжелый разговор. — Лёня мог просто не успеть передать им этот заказ…
— Анна Сергеевна… — Михаил смотрел на её снисходительно, как на маленького ребёнка. — Вы в любом случае не заказывали этот салат. Во–первых, банкетный зал, в котором будет проходить ваш юбилей, сам занимается подготовкой меню. Во–вторых, само меню уже оговорено, никаких блюд со стороны не должно быть — это так называемая ресторанная этика. И, если вам удалось убедить в обратном вашего супруга… То меня вы точно не убедите.
— Вы и в банкетном зале всех допросили?.. — Анна грустно улыбнулась уголком губ. — Быстро…
— Я работаю не один. Нас — целая следственная бригада, так что… Впрочем, это всё отступления. Мне нужно знать, зачем, на самом деле, вы в тот день приезжали к Лапину? Ведь вы именно это хотели мне сообщить?
— Не совсем… — от решительного утреннего настроя не осталось и следа, и Анна замялась. — Я заехала чисто по–приятельски… Когда–то мы дружили семьями, а в последние годы как–то отдалились… В конце концов, какое отношение к делу может иметь причина моего визита к Лёне?
— Анна Сергеевна, поймите, это не моё любопытство. Пропал человек, и, судя по времени вашего свидания, вы — практически последняя, кроме персонала ресторана, кто встречался с Лапиным. Поэтому любая деталь может быть важной в розыске этого человека. Вчера вы сказали неправду… Зачем? Вы не хотели, чтобы о цели вашей встречи узнал ваш муж?
— Послушайте, Михаил Витальевич… — Анна с силой сцепила пальцы рук. — Я не хочу отвечать на этот вопрос. Я всё рассказала, и о телефонном звонке — в том числе. Что касается моего мужа, то вы знаете сами, что он был в курсе моего визита. Если бы я хотела что–то утаить, я могла бы вообще не говорить Саше, что виделась с Леонидом. Но Саша — в курсе, а что касается салата… Лёня мог просто не успеть сделать заказ повару, к тому же… к тому же, я не говорила, что салат нужен был для банкета. Я могла заказать его для семейного ужина.
— Могли?.. — Михаил едва заметно усмехнулся. — Или — заказали?
— Хорошо… — Анна подняла на него полный достоинства взгляд. — Я хотела заказать… Но не заказала. Мы заговорились, а потом мне уже было пора. Вас устроит такой ответ?
— Я приму его к сведению. Кстати… — следователь как будто что–то вспомнил. — Вы сказали, что ожидали моего визита. Почему?
— Мне так показалось… — Анна уже пожалела, что не сдержалась при встрече и произнесла эту фразу. — И… я хотела сказать вам вот что… Когда мы уже прощались с Лёней, он произнёс: «Скажи это Саше. В последний раз». Я подумала, может, это будет для вас важно…
— Что вы должны были сказать в последний раз?
— Я не помню… мы просто болтали… — Анна нарочно отвела глаза. — Но последние слова я запомнила — в последний раз.
— Анна Сергеевна… — Михаил смотрел на неё подчёркнуто терпеливо. — Вырванные из контекста слова мне ни о чём не говорят. Вспомните… — он нарочно сделал ударение именно на этом слове. — О чём вы беседовали с Леонидом Лапиным? Возможно, ваша помощь будет, действительно, неоценима… Но я должен знать, о чём шёл разговор.
— Я не помню… — она упрямо покачала головой. — Но он имел в виду, что это будет последнее упоминание о нём в нашей семье. Мне так показалось.
От разговора их отвлёк телефонный звонок — звонили Михаилу. Перекинувшись с собеседником короткими фразами, он что–то записал в блокнот, потом бросил такое же короткое «понял, спасибо» и отключился. Какое–то время он сидел, молча потирая указательным пальцем подбородок, как будто обдумывал услышанную информацию, затем вскинул на Морозову пытливый взгляд.
— Ваш муж знает о ваших отношениях?
— Что?.. — Анне показалось, что её окатили ледяной водой…
Она с минуту смотрела на Михаила, как будто силясь понять смысл его слов. То, чего она опасалась всё это время, вдруг, в один момент, превращалось в неизбежную реальность.
— Александр знает, что вы с Лапиным — любовники? — повторяя вопрос, Михаил чуть понизил голос. — Анна Сергеевна… вы сами видите, что этот откровенный разговор я завёл лишь сегодня, без присутствия посторонних. Мне самому неловко, особенно после вашего вчерашнего гостеприимства… но это — моя работа.
— Мы не любовники… — Анна не очень уверенно покачала головой.
— Пятнадцать лет назад вы состояли в любовной связи, — он смотрел на неё в упор. — Этому есть неоспоримые доказательства, и, если будет нужно, я их предоставлю. Но я хочу, чтобы вы рассказали обо всём сами, в приватной беседе, без свидетелей и протокола.
— Что вы от меня хотите?.. — она как–то сразу сникла — плечи опустились, а сердце стучало так гулко, что его удары, казалось, были слышны снаружи. — Какое это может иметь значение сейчас, столько лет спустя?..
