Арина Ларина - Любовь до белого каления
– Глупость какая, – сообщила Светлана потолку. – Золушка каменных джунглей. Действие второе с переодеванием. Да они там все подумают, что я чокнутая. Или еще что похуже. И опять придется выкручиваться.
Теперь Иркина идея уже не казалась столь оригинальной и удачной, а благодарность быстро улетучилась, оставив место глухому раздражению: втравила, а теперь советы будет давать.
Идти на работу было очень страшно. Светочке мучительно хотелось появиться в новом коллективе с гордо поднятой головой. Но как поднимать голову, когда на тебе такие очки и подружкин пиджак?
Самое обидное, что коллективу, похоже, было глубоко плевать на внешний вид новенькой сотрудницы. Народ покрутился в приемной, познакомился и расползся по делам.
Света даже немного расстроилась. Ей почему-то хотелось, чтобы все восторгались, что она, такая молодая, и уже работает! Что она прошла собеседование, понравилась начальству, и вообще – чтобы говорили о ее перспективности, незаменимости, неотразимости… Тут Светлана снова вспомнила про очки и прическу, еще больше свалявшуюся со вчерашнего дня (Новгородская велела не смывать пенку, чтобы утром не тратить время на укладку). Волосы расчесывались с трудом, Света едва не содрала скальп, пытаясь привести их в порядок, зато сходство с канцелярской крысой стало максимальным.
– Гаже не придумаешь, – всплеснула руками тетя Вера, наблюдавшая за сборами. – Что вы детский сад устроили? У тебя вид какой-то убогий, больной и неопрятный.
Больше всего Светлану взволновало, что вид «неопрятный». Только это могло представлять опасность, но мыть голову тетя Вера не разрешила:
– С мокрой башкой никуда не пойдешь! – категорически заявила она, словно речь шла о дискотеке или молодежной гулянке.
Поэтому Света надеялась, что на прическу никто особо внимания не обратил. Если верить зеркалу, то на нее вообще никто не мог обратить внимание в том смысле, который ей был нужен. А очень хотелось, потому что Стас поблек на фоне нового ухажера Марковой, тем более что у Светы были не лишенные оснований подозрения в его верности.
Когда торжественная часть закончилась и Юрий Михайлович довольно неоднозначно намекнул, что ждет от коллектива трудовых свершений, никто из мужской части коллектива не задержался хотя бы на пять минут, чтобы пофлиртовать.
Светочка вдруг подумала, что это некоторым образом даже унизительно. Как быть десятой девушкой на танцах, где на «десять девчонок по статистике девять ребят».
Работа оказалась совершенно лишена романтики, никаких скидок на красоту и молодость никто делать не собирался: красота была тщательно припрятана, и соответственно без комплекта с ней молодость сочувствия не вызывала.
Затребованные начальством копии Света перепутала самым чудовищным образом, кофеварку чуть не сожгла, факс оказался не такой, как у тети на работе, с тощим рулончиком бумаги, а солидный, как коробка из-под телевизора и с кнопками совершенно не в тех местах. Кроме того, из него сначала в бешеном темпе валились бумаги, а потом резко перестали, зато сам аппарат зашелся в истерическом писке, подмигивая красной лампочкой и требуя от Светочки неких действий.
Когда девушка уже готова была горько разрыдаться от собственного бессилия, пришла Татьяна и быстро все уладила, бросив на прощание:
– Не переживай. Я в первый день вообще ключи от сейфа потеряла, и ничего – обошлось.
Светлана благодарно улыбнулась и еще долго преданно смотрела на захлопнувшуюся дверь. Сейфа у нее не было, что уже радовало.
– Cчитаю, что надо отметить появление у нас нового сотрудника, – шепнул Татьяне Семен Сергеевич, поймав ее между этажами. Почти час до этого Таня боролась с желанием снова пойти в приемную якобы проверить новенькую и помочь, если что. В прошлый раз все прошло неудачно, так как Семен не вышел, а толкаться в приемной долго было неприлично. Будет лучше, если Света сама ее позовет, тогда можно оправдаться и перед собой, и перед окружающими, если что. Какое «если что», она не знала, но заранее боялась, как воришка, утаскивающий из магазина какую-нибудь ерунду и на девяносто девять процентов уверенный, что на кассе его поймают.
Еще заглянув к Светлане в первый раз, Таня поняла, что без ее помощи девочка не обойдется. Вид у новой сотрудницы был полубезумный: полные ужаса глаза, смешно выпученные за стеклами очков, кривящиеся в последней попытке удержать детский рев губы и бледное до синевы лицо без грамма косметики. Ни дать ни взять – Красная Шапочка в клетке с волками. Ее было жалко. Особенно приятен был тот факт, что искренняя жалость оправдывала корыстные стремления «старослужащей». Дай ей волю, Таня жалела бы девочку круглые сутки, лишь бы быть поближе к Крыжовникову. Тем более что, с одной стороны, хотелось продолжения вчерашнего вечера, а с другой – нельзя было навязываться.
Сам Семен Сергеевич не позвонил, не зашел и не прислал цветов, и иногда Тане вдруг начинало казаться, что ночные поцелуи в машине ей приснились и ужин приснился. Не приснился только Крыжовников, но он никоим образом не мог заинтересовать ее как коллега, перемещающийся с ней по одним и тем же коридорам и обсуждающий бизнес-план на год.
Многократно и досконально обдумав, как она посмотрит, что скажет и как улыбнется, Татьяна совершенно растерялась, встретив его на лестнице.
Еще не уволенные сотрудники, стараясь заслужить индульгенцию, сидели по кабинетам и ударно работали. Семен Сергеевич не мог не воспользоваться представившимся шансом. Через пять минут Татьяна уже снова была уверена, что все случившееся накануне ей не приснилось. А через шесть минут ей вообще было наплевать, кто и что подумает. Сознание у нее работало с некоторым запозданием, словно старый компьютер с подвисающими программами. Поэтому когда Семен наконец отстранился, в голове медленно потекли мысли. Сначала как под наркозом кольнуло то, что ему есть дело до новенькой секретарши, потом, что ей, как пиарщику, оказывают честь (или не оказывают? или не честь?) организовать торжество. Организовывать ничего не хотелось, но зато корпоративная вечеринка могла стать поводом для еще большего сближения…
– Не поняла, – честно выдала она самый нейтральный вариант, предполагающий дальнейшие пояснения.
– Чего ж непонятного? – Он снова приблизился, блокировав Татьянины мыслительные процессы. – Мадемуазель Аникеева, приглашаю вас отметить прибавку в штате. Вы как? Нужен же какой-то повод, чтобы снова надоедать вам приглашениями. Или не нужен?
Это была проверка. Семен не знал, будет ли она играть в извечную женскую игру «кокетство» или догадается не осложнять жизнь им обоим.
