ЭББИ ГЛАЙНС - Не для тебя
Я не собиралась спорить с ним на этот счет. Он действительно был хорош во многих вещах.
- Я отправлю тебе все три. И я помещю одну в инстаграм моей группы Jackdown, потому что я чертовски фотогеничен.
С этим я согласна. - Хммм, - все, что я смогла ответить. Сказать ему, что он некрасив, было бы ложью. Мне нужно встать и отойти от него. Я началась двигаться, когда его рука схватила меня за ногу. - Эй. Я не говорил, что ты уже можешь вставать, - сказал он, глядя в телефон. Одна его рука оставалась на мне, будто бы она могла меня задержать. Когда он закончил отправлять фотографию, то посмотрел на меня. - Какой у тебя логин в инстаграме?
- У меня его нет.
Его проколатая бровь взметнулась вверх. - У всех есть инстаграм. Какого черта у тебя его нет? Таким лицом как у тебя просто необходимо каждый день делится.
Как такое возможно, что в одну секунду он говорит самые сладкие вещи, а в другую самые грязные?
Я пожала плечами и надеялась, что не покраснела. - Не пользуюсь социальными сетями. И никогда не пользовалась.
Крит не стал вынуждать меня на больший ответ, хотя я заметила, что он этого хотел. Будто бы он знал мои границы и не пересекал их. Однажды, если я буду готова поговорить о своем прошлом, он будет единственным человеком, которого я могу представить, чтобы все рассказать. Но не сейчас. Я еще не готова.
- Хочешь посмотреть фото, где я с длинными волосами? - спросил он, меняя тему и вновь переводя внимание на телефон. Увидев его доврольное лицо, когда он нашел это фото, мне захотелось тут же его сфотографировать. Мне нравилось то, насколько он выразителен.
- Посмотри на это, - сказал он, прижимая меня ближе к себе, чтобы показать мне свой телефон, а не передавать его мне. Я старалась не думать о том, что нахожусь в его объятиях и сосредоточилась на фотографии.
Цвет его волос был таким же, но их длина доходила до его плеч. Он выглядел как серфер, увлекающийся альтернативной музыкой. Его лицо было моложе. - Как давно это было?
- Думаю, около трех лет назад. Мне не нравились длинные волосы, но девчонки их обожали, - сказал он, блудто это все объясняет. Девушки любили бы его и без волос. И он конечно же это знал.
- Сейчас ты мне нравишься больше, - сказала я ему и вновь отстранилась. Находиться так близко к нему и чувствовать его дыхание на моей коже для меня было черезчур.
Раздался стук в дверь и Крит сжал внутреннюю сторону моего бедра. - Еда прибыла, - сказал он, прежде чем схватить меня за талию и поставить на ноги.
- Уже?
Крит одарил меня своей ухмылкой и пожал плечами. - Я знаком с дочерью хозяина ресторана.
Не удивительно. Мне не стоит снова заказывать мексиканскую кухню. Нет! Подождите. Это неправильный ответ. Меня не должно беспокоить то, с какими девушками знаком Крит. Он и я просто друзья. Я не собиралась рушить нашу дружбу.
- Пойду принесу тарелки, - сказала я ему.
- У тебя есть сладкий чай? - крикнул он мне вслед.
Я остановилась и подумала о том, чтобы солгать ему. Сказать ему, что у меня закончились продукты, чтобы его сделать. Но я не хотела лгать, да и к тому же есть вероятность, что он увидит чайные пакетики, если заглянет в шкафчики на кухне.
- Нет, сегодня я его не делала, - ответила я, а затем поторопилась на кухню.
КРИТ
Если бы она просто ответила нет, то тогда бы я ничего не заметил. Но она остановилась и замерла на минуту. Вот что ее выдало. И я чувствовал себя куском дерьма. Я и был куском дерьма. Черт возьми. Она любила сладкий чай и так гордилась собой, что умела готовить его. А я все испортил, потому что повел себя, как настоящая задница.
Нет, она должна приготовить немного сладкого чая, черт побери. И я буду стоять рядом с ней, пока она будет это делать. Пусть мне придется стоять у нее над душой каждый день, но в холодильнике у нее будет всегда стоять сладкий чай, потому что она его любит. Я не хочу, чтобы он вызывал у нее плохие воспоминания. Не тогда, когда то, как я учил ее его готовить является моим любимым воспоминанием.
Я положил еду на стол и направился на кухню. Она доставала две тарелки и ее хмурое выражение лица говорило мне о том, что ее беспокоил наш разговор о сладком чае. Я не заслуживал ни минуты ее времени. Я не был достаточно хорош, чтобы лицезреть ее сладкую улыбку, но она все же дарила ее мне.
- Где чай, любимая? - спросил я, подойдя к шкафчикам и остановившись за ее спиной. Она напряглась. Я положил руки ей на плечи и нежно их сжал. - Я повел себя как задница. Ты напугала меня, и я сначала не знал, как с этим справиться, но теперь все хорошо. Я не сбегу от тебя снова. Я не думаю, что смогу, даже если захочу. Мысль об этом переворачивает все мои кишки. - Я замолчал, потому что я открыл рот и выдал все то дерьмо, которое не хотел говорить.
Собравшись с мыслями, я закончил. - Сейчас мы приготовим сладкий чай. И каждый раз, когда я буду приходить сюда, тебе бы лучше иметь запасы сладкого чая в своем холодильнике. Не для меня, а потому что тебе он нравится. Я хочу, чтобы у тебя было все то, что делает тебя счастливой.
Мои руки почувствовали, как напряжение в ее теле спало, и затем она кивнула. - Это было глупо. Я должна была продолжать его готовить, - произнесла она, а затем развернулась и сразила меня наповал своей самой искренней, честной, чертовски любимой улыбкой на Земле.
Я почувствовал, как что-то болезненно сжалось в моей груди, и это мне было незнакомо, но мне было настолько чертовски больно, что я не мог дышать.
- Я возьму чай и сахар. А ты скипяти воду, - сказала она мне, полностью не ведая о том, что в моем теле происходит нечто такое, что чертовски меня пугает. Мне удалось кивнуть и подойти к плите. Я неумело наполнил чайник водой. С чего вдруг взялась эта тяжесть в груди? Что не так? Она просто улыбнулась мне. И все.
Самой сладкой улыбкой, которую я когда-либо видел, но это по-прежнему была всего лишь улыбка. - Вчера вечером было мое первое свидание, не с Линком, а вообще первое в моей жизни. Я не особо нахожу общий язык с парнями. Я их не понимаю и иногда веду себя так, как не должна вести, реагирую на некоторые вещи весьма странно и при этом не осознаю этого. Так что, если я буду не особо разговорчивой или скажу что-то не то, просто скажи мне. Я обещаю, я исправлюсь.
Я до сих пор не мог развернуться и посмотреть на нее. Я знал, что мне необходимо это сделать, потому что впервые она так много рассказала мне о своем прошлом, но черт возьми, как я мог посмотреть на нее, когда я переживал все это? Ярость, сомнение, озадаченность, и истинная холодная ненависть разом нахлынули на меня. Ее первое свидание? Как на хрен такое возможно? Ей почти двадцать. Они что, держали ее на чердаке взаперти?
