Ирина Мясникова - Гиблое место
Но это все мелочи, а есть еще вещи посерьезней, типа прихода пожарных, про которых тоже забывать нельзя. Эти вообще так нашу дамочку-директора полюбили, что чуть ли не через день проверять пожарную безопасность повадились. А какая безопасность может быть без дополнительных дверей, которые своим существованием создают преграду бушующему огневому потоку? А в нашем клубе, между прочим, дизайн такой, что, мама дорогая, двери эти могут быть исключительно стеклянными. И сколько такая стеклянная дверь, да нестандартного размера, стоит? Короче, очень дорого дамочке обошлись эти пожарные. Можно было, конечно, дать им чего-нибудь в конверте, да и дело с концом, но дамочка-то оказалась опытная, битая, враз просекла, что следом придет какой-нибудь другой пожарный товарищ. Так что дешевле все-таки будет эти двери заградительные поставить.
Ну, если с пожарными эта женщина еще как-то управилась, то против дамочки из охраны памятников ничего уже поделать не смогла. Та ей регулярно предписания на ремонт нашего замечательного чугунного забора выписывала, а потом штрафовала за неисполнение. Рассказывай теперь, что земля в аренде и забор ошибочно на баланс поставлен прежним придурком директором по фамилии Коробкин. Мол, забор городской, как и земля под ним, и к клубу этому спортивному никакого отношения не имеет. Кивай теперь на соседний дом культуры, у которого такой же забор вокруг участка, только городу принадлежит. Дамочке из охраны памятников все это, как говорится, по барабану. А ремонт забора этого, пожалуй, даже подороже ремонта всего клуба получится. Забор у нас тут, однако, почти как в Летнем саду, только весь перекошенный.
А за охраной памятников, глядишь, уже и санэпидемстанция со своими штрафами прибежала, и районная администрация, и само управление городским имуществом пожаловало. Захотелось этому управлению взять с дамочки арендную плату за землю не как со спортивного сооружения, а как с парковки. Машины же стоят? Стоят. Ну и что, что клиентов, ну и что, что бесплатно.
С городским имуществом дамочка-директор долго билась, но все-таки, зараза, управилась, с санэпидемстанцией тоже, но от налоговой инспекции отделаться было не так-то просто. Та не просто штрафы выписывает, может и счета арестовать и в прокуратуру вызвать. Даже если и ошибочно, что с того? Пока инспекция разберется, что к чему, пока до банка письмо дойдет, что можно арест со счетов снять, тут, глядишь, энергетики тебе свет-то и отключат да газовщики вентиль перекроют, ну, или пеню насчитают за просрочку платежей. Вот и бегай, лижи пятки инспекторам налоговым. Дамочка-директор, правда, тут схитрила, быстренько новый счет в банке открыла и оттуда все обязательные платежи сделала. У нее ж выручка наличная. А с наличной выручкой можно иногда и налоговой инспекции язык показать. Налоговой можно, а вот управлению по борьбе с налоговыми преступлениями – это вряд ли! Там, в этом управлении, серьезные мужчины вдруг переполошились, откуда это у владельца фитнес-клуба «Звездная энергия» такие большие деньги взялись, чтобы этот клуб купить, да еще и отремонтировать. На дамочку-директора уж больно сильно кричали, ногами топали, пугали ее всяческими пугалками. Пришлось владельцу срочно бумаги разные на кредиты рисовать, так что обошлось. Пока. «Гы-гы-гы», говоришь?
А дамочка-то постарела. Лет на пять за этот год, не меньше. И еще одна постарела, та и вовсе на десять. Дамочка-директор понятно отчего. Так у нас тут биться можно прямо до смерти, не то что постареть. А вот отчего вторая вся, как печеное яблоко, сморщилась, непонятно. Вроде она тут у нас за главную королевишну ходит и сама из дамочки-директора кровь литрами пьет. Видать, не в то горло кровушка директорская попадает?
Михайлова
Господи, как тяжело-то. Вот уж никогда не думала, что так трудно управлять фитнесом, хотя фитнес тут ни при чем. Ощущение такое, что бьешься с противником в темной комнате, да еще для верности глаза тебе завязали. Никогда не знаешь, откуда новый удар последует. С коллективом сначала было очень тяжело, встретили в штыки. Еще бы, вольница закончилась. Да еще воровать пытались практически на всем. На рецепции мутили с жетонами на солярий, пытались чеки не пробивать по мелочовке разной. Дизельное топливо с отопления кортов воровали. Прямо из бензовоза. Недоливали, а потом делили выручку с водителем. Полотенца выносили пачками. На казенном тракторе чистили дворы всей округе, даже свою территорию, случалось, некогда почистить было, а уж на ремонте этого трактора только ленивый не нажился. На кортах вечернее время продавали мимо кассы. Касса-то в главном здании, начальства нет, торгуй – не хочу. Парковку тоже продавали жителям соседних домов. Тренеры с персональными тренировками мухлевали. Завбаром только после единственного упоминания о ревизии сразу подал заявление на выход. Короче, крутились на всем. Такого количества вороватых людей Михайлова в жизни не видела. А тут в одном месте – один другого краше. И откровенный дурак Коробкин. Она честно его пыталась к делу приспособить, но работать он не умел и не хотел. Даже элементарный договор составить не мог, мотивируя тем, что не юрист и не бухгалтер. Будто это и так было не видно. Не приспособлен парень для мозговой деятельности.
С воровайками Михайлова разделалась быстро: кто сам сбежал, кого пришлось уволить. Постепенно подобрался вполне приличный персонал. За исключением инструкторов. С ними Михайловой было тяжелей всего.
– Ну что вы от них хотите, Светлана Андреевна? – говорил ей главврач клуба Стасов. – Они другие люди, они не мыслят, а чувствуют. Куда их вовлекать, к чему призывать? Это деревья. С ними надо коротко и ясно. Упал, отжался, пошел вон!
– Валерий Степанович, как вы можете такое говорить? Вы невозможный циник!
Стасов ей нравился. Из всего персонала клуба, который был здесь до ее прихода, он был единственным, кто вызывал у Михайловой симпатию и доверие. Может быть, оттого, что они разговаривали на одном языке. Стасов вел в клубе занятия йогой, практиковал мануальную терапию и массаж, а также пытался внедрить функциональный тренинг. Он полностью отвечал за медицинскую составляющую работы клуба, сам набирал массажистов и косметологов. Все эти люди были хорошими профессионалами, и к их работе у Михайловой претензий не было.
– Да, я циник, я же врач. А все врачи циники, особенно те, которые в скорой помощи поработали. Они не только циники, но еще и алкоголики!
Стасов действительно был алкоголиком, но находился в завязке, и Михайловой повезло, при ней он еще ни разу в запой не срывался.
– Если вы не знали, то все люди рано или поздно становятся алкоголиками. Ступень такая есть в нашей эволюции. Так вот, как алкоголик состоявшийся, я вам, как алкоголику будущему, могу откровенно сказать – эти люди не понимают человеческого языка. Вот вы, Светлана Андреевна, когда учились в институте, какие экзамены сдавали?
