Страсть генерального (СИ) - Брамс Асти

В целом сработало. Я действительно уже не так болел этой идеей – все внимание сосредоточилось на пятилетнем мальчике, которому пришлось привыкать к новому дому и семье. Адриан был замкнутым. Оля не справлялась с ним, да и ничего особо не делала, чтобы справиться, только вид создавала. Все заботы о его психологическом комфорте легли на мои плечи.

Я нашел лучшего специалиста, который практически учил меня общаться с приемным сыном, позволял ему оставаться у родной бабушки, потихоньку знакомил со своими увлечениями, которые могли ему понравиться. Этот период был очень долгим и трудным. Почти два года Адриан привыкал к нам. И лишь со смертью Агнии Михайловны осознал, что кроме нас у него больше никого нет.

Единственное, чего я никак не могу понять – как Ольга смогла очаровать племянника? В какой момент он проникся к ней? Возможно в подростковом возрасте, когда детские темы начали отходить на второй план, ей стало интереснее общаться с Адрианом, и они сблизились. Хотя справедливости ради, какой-то жестокости или вреда, кроме невнимания, она ему, в общем-то, не наносила за время опекунства. Но и этой попыткой манипулировать нашим сыном было достаточно, чтобы заставить меня нервничать.

Хотелось поговорить с ним как можно скорее. Выяснить из первых уст, что нагородила ему мать и грамотно увести из иллюзий. Адриан вырос крепким мальчиком, но все же у него, как и у каждого человека, имелись уязвимые места.

– Ты заходил в квартиру? – строго поинтересовался я, не отводя уставших глаз от монитора компьютера.

Часы показывали начало седьмого, на линии по громкой связи отчитывался Алексей:

– Да, Роман Давидович, напросился чай попить. Старался вести себя непринужденно, не нагнетать обстановку, но боюсь, Надежда Сергеевна все равно догадалась о моих намерениях.

Разумеется. Она – умная девочка.

– Охрана была в зоне видимости?

– Да, и это положительно сказалось на состоянии девушки. Она заметно приободрилась и выглядела спокойной, когда я уходил.

– Хорошо. Будь на связи. Парни пусть сканируют каждого, кто подходит к подъезду, услышал?

– Конечно! Все будет под контролем, Роман Давидович.

Все уже было под контролем. Выродка-программиста безопасники перехватили еще днем, но я решил исключить сюрпризы наверняка.

Я раскидался с делами только к восьми часам. На улице уже давно стемнело, так что когда подъехал к месту встречи с Тимиревым, в полной мере оценил атмосферу локации, которую он выбрал. Обычно такие показывают в сводках криминальных новостей: густой лес с высокими елями, небо затянутое темно-серыми облаками, белое полотно заледеневшего озера, простирающего вдаль, несколько внедорожников, припаркованных полукругом и черный фургон.

Поздоровавшись с Павлом, я без промедления направился к автомобилю. Дверь отъехала и сгорбившаяся мужская фигура, сидевшая там под контролем крепких ребят, дернулась от испуга. Руки программиста были связны сзади, на голове – мешок, а рот заклеен, судя по бессвязному мычанию.

Несмотря на эти варварские меры, внутри меня не пробудилось ни капли жалости. Парни выпрыгнули из салона вместе с пленником, я сдернул мешок, неосторожно убрал скотч с его поганого рта и дождался, пока ублюдок увидит, кто перед ним.

– В-вы?.. – вытолкнул он ошалело.

– Мне передали твою просьбу, Игорь. Похоже, я действительно был несправедлив к тебе, раз ты дошел до такого отчаяния. Но главное вовремя исправить ошибки, верно?

С этими бесстрастными словами, я сделал движение головой, развернулся и уверенно зашагал в направлении озера. Охрана последовала со мной, волоча программиста, который сразу принялся кричать и сопротивляться. Разумеется, тщетно.

Ступив на толстый, заснеженный лед, я оценил взглядом прямоугольную прорубь впереди. Ее уже обступили люди Тимирева, мелькая фонарями. Приблизившись к ближайшему краю темного бездонного углубления, я сухо велел:

– На колени.

Удар по лодыжкам и программист упал на лед рядом со мной.

– Ч-что вы делает?.. Пустите! Пустите меня!

– Будем отмывать грешки, Игорь! – сухо констатировал я.

– Я… не понимаю, о чем вы?! За что?!

Я наклонился, одновременно обхватывая его шею рукой.

– Сейчас освежу тебе память.

Резко опустившись на одно колено, я нагнул ублюдка, и окунул по лопатки в ледяную воду. Он тут же задергался, будто обожженный, распластался на льду, рискуя нырнуть глубже, но я хорошо держал его за шею. Выдержал около десяти секунд и вытянул назад.

Хватая ртом воздух, парень беспомощно пытался вывернуться, содрогаясь от холода.

– Ну что, теперь вспомнил?!

– Я в-все понял! П-понял! – выкрикнул он.

– Не-ет, нужно, чтобы ты усвоил наверняка! – рявкнул я. – Что будет, если приходить к беззащитной девушке, которой ты, сука, ноги должен целовать за милосердие, что-то требовать от нее и угрожать!

Вновь рывком погрузил его в воду. В этот раз продержал недоноска дольше, яростно стискивая челюсти.

– Все! П-прошу… Все!!! Отпустите!..

– Ты же хотел, чтобы я принял меры насчет тебя? – хладнокровно напомнил. – Так мы еще в процессе, Игорь! Бог любит троицу.

И снова нырок. Моя рука уже начала болезненно неметь, но я игнорировал это. От ярости кровь обжигала вены лавой, затмевая все остальное.

Чувствуя, что программист все меньше дергается, я, наконец, решил тормозить. Опрокинул его на лед и возвысился над дрожащим, измотанным телом.

– Это было предупреждение. Если ты попробуешь приблизиться к ней или вздумаешь действовать через кого-то… Это озеро станет твоей могилой. Понял меня?

Издавая надсадные стоны, он отрывисто закивал.

– Не слышу! – грозно выдал я.

– П-понял! П-понял…

Мой взгляд остановился на Тимиреве.

– Позаботьтесь о парне. Через сутки его не должно быть в черте города.

– Есть.

27

Надя

Час проходил за часом. Я приняла горячую ванну, выпила две кружки успокоительного чая, а меня все продолжала пробивать нервная дрожь. Слоняясь по квартире, я то и дело подходила к окну, высматривала черный внедорожник, в котором сидели внушительного вида мужчины. Автомобиль сложно было разглядеть с этого ракурса, поэтому порой мне даже казалось, что они уехали. Но всякий раз я находила заветный бампер и тень.

С одной стороны наличие охраны под моими окнами – успокаивало. С другой же… такие меры только подчеркивали серьезность ситуации. Вот почему я никак не могла расслабиться, вздрагивала от каждого шороха и не выпускала телефон из рук. Будто в любой момент готова была звонить Алексею или в полицию.

Конечно, так не могло долго продолжаться и в конце концов меня прорвало. Забравшись на кровать, я притянула к груди колени, уткнулась в них лицом и расплакалась. Просто сил никаких не осталось. Ни душевных, ни физических.

Почему все это со мной происходит?! Не одно так другое заставляет меня страдать! Будто я совсем не управляла своей жизнью, и что-то злое присутствовало в ней, не давало покоя. А еще жаждало, чтобы я рехнулась в конец!

Внезапно через свои всхлипы я расслышала стук. Резко замолкнув, поднялась с кровати и поправила на себе махровый халат. Первым делом кинулась к окну, подумав, может Алексей приехал? Но Мерседеса нигде не было. Как и дежурного внедорожника… Совершенно точно, даже тени!

Стук в дверь повторился, и я трусливо направилась в коридор. Стискивая в руке телефон, подкралась на цыпочках, посмотрела в глазок и оторопела. Не поверила тому, что увидела, пока не услышала:

– Надя, открой!

Выдохнув в голос, я торопливыми руками прокрутила замок. Распахнула дверь и попятилась, давая Роману войти. Его широкоплечая фигура в дорогом пальто мгновенно сделала пространство тесным. Окинув меня взглядом, он свел брови, явно приметив мой заплаканный вид.

– Так и знал, что ты еще не спишь, – теплым тоном произнес мужчина.

Я растерянно спросила: