После развода. Не предал, а разлюбил (СИ) - Ветрова Влада

— Да чтоб тебя! — рявкаю с отчаянием. — Открывайся! От-кры-вай-ся! — рычу сквозь зубы, с каждым слогом остервенело дергая за ручку.

— Тася! — слышу оклик и не сразу понимаю, кто меня зовет, пока через две машины от моей не вспыхивают фары. — Я отвезу!

— Богдан, слава Богу, — бормочу, без промедлений принимая помощь. — В больницу на улице Мира, — выпаливаю, садясь в салон. — Юля… там Юля. Господи…

— Пристегнись. — Делаю, как сказал, и он сразу же трогается. — И рассказывай.

— Да я сама ничего толком не знаю, — тараторю, будто пытаюсь подогнать машину. — Руслан позвонил, сказал только, что она попала в аварию и сейчас на обследовании.

— Ну, смотри, — рассуждает размеренно. — Во-первых, она точно жива. Во-вторых, раз на обследовании, а не на срочной операции, как было со мной, то все более-менее обошлось.

— Да, наверное, ты прав, — немного выдыхаю. — Спасибо. Но меня все равно колотит.

— Потому что ты раздетая. Возьми мой пиджак за сиденьем.

— Спасибо, — стучу зубами. — Я его помну. Висит там такой без единой складочки…

— Возьми, — добавляет в голос грома.

Кутаюсь и вдыхаю знакомый приятный аромат.

— Я дарила такие духи бывшему мужу.

— Видимо, они были в моде, — прыскает Богдан. — Мне тоже дарила бывшая жена.

— Руслан ими так ни разу и не воспользовался. А когда уезжал, оставил на полке в ванной. Хочешь, подарю? До сих пор стоят.

— Да мне бы с этими справиться. Мне запах, если честно, не очень.

— Зачем тогда используешь?

— Жалко выкидывать, — пожимает плечами.

Ага, как же. Ну, продолжай себя обманывать.

— Я лежал там же. На Мира. Хорошие врачи, я — живое подтверждение. Прогнозы были так себе.

— Утешает…

— Остался в приятельских отношениях со многими специалистами. Загляну, вдруг кто на дежурстве. Замолвлю словечко, лишним точно не будет.

— Богдан, спасибо, — ахаю, расстрогавшись. На эмоциях перехватывать его руку за запястье. — Не представляешь, как много это значит. Моя девочка — все для меня.

— Очень хорошо представляю, — мягко похлопывает по моей руке и я, опомнившись, убираю. — Во всех возможных смыслах. Получить подобный звонок — мой ночной кошмар.

— Любого родителя.

— Не скажи. Есть такие, которые позлорадствуют и скажут — мы же говорили.

— Только слышала о таких, — бормочу, вспомнив рассказы Марка.

— Я имел неудовольствие общаться. В общем, это все лирика. Заходим, узнаем номер палаты, кто лечащий и дальше видно будет.

* * *

Выяснив все, поднимаемся на этаж и видим у одной из палат двух мужчин.

— На ловца, — довольно хмыкает Богдан. — Селиверстов собственной персоной.

— И Руслан, — вздыхаю и мы двигаемся в их сторону.

— Руслан Дмитриевич, уверяю, нет поводов для волнения. МРТ не показало ничего критического.

— Есть запись? Могу я забрать диск? Хочу получить второе мнение.

— Разумеется, — холодно отвечает врач и тут замечает Богдана. — А вот и живое доказательство моей компетенции. Богдан, рад встрече, — протягивает и крепко жмет ему руку. — У Вас остались вопросы? — возвращается взглядом к Руслану.

— У меня, — отвечаю вместо него и кое-как выжимаю улыбку. — Я мама Юли.

— Медсестра? У нас? — удивляется врач.

— Массажист и летела сломя голову.

— О, понял. Форма совсем как у нас. Так вот, о Юле. Уверяю, теперь и Вас, опасного для жизни состояния нет. Сотрясение…

— Сотрясение или ЧМТ? Клиническая форма, вид повреждения и далее по списку. Прошу, дайте мне полную картину.

— Вот как, — удивляется врач и поправляет очки. Переводит взгляд на Богдана, и тот конкретизирует сказанные мной ранее слова, с широкой улыбкой:

— Спортивный массажист.

— Понял, — выдыхает измученный Русланом врач и довольно долго перечисляет все увечья, которые получила дочь. Когда он замолкает, я опускаю плечи и наконец-то расслабляюсь. Заживет. Да свадьбы, которой ей не видать в ближайшем будущем, как своих ушей без зеркала, уж точно. — А я о чем! — радуется врач, заметив перемену во мне. — Вы можете зайти в палату, но ненадолго. Часы приема давно окончены.

— Есть минута? — вступает Богдан.

— Конечно, пойдем. Как ты? Совсем не хромаешь!

— Я тебе изменил.

— Сейчас это модно, — косится на Руслана, а я поджимаю губы, чтобы не засмеяться не в тему.

— Это что сейчас такое было? — приглушено шипит Руслан, явно с трудом сдерживаясь.

— Ты все слышал, — отвечал равнодушно и открываю дверь в палату. — Одноместных не было? — уточняю чуть слышно, обернувшись на бывшего.

Руслан багровеет и отвечает в свойственной ему язвительной манере:

— Денег зажал.

Прохожу в палату и сердце сжимается. Дочь лежит на кровати поверх куцего шерстяного одеяла с перевязанной головой и гипсом на правой руке. Вся в синяках и ссадинах, по щекам текут слезы, глаза и нос красные, припухшие. Подхожу ближе, присаживаюсь на край кровати и вдруг чувствую вполне различимый запах перегара.

— Ты что, пила? — спрашиваю просто чтобы подтвердить догадку. Ни претензии в голосе, ни, если честно, даже удивления.

— И что? — дерзит Юля, вскинув подбородок. — Не я же была за рулем.

— Действительно не она, — нервно посмеиваясь, подтверждает Руслан. — За рулем вообще никого не было. Все были слишком заняты.

— И что? — огрызается уже на отца. — Запрешь меня?

— Она хотя бы не отрицает, — все с тем же странным смехом комментирует Руслан, ни к кому конкретно не обращаясь.

Юля, насупившись, отворачивается. Я подаюсь вперед и целую ее в мокрую щеку, ласково погладив по второй.

— Приеду завтра, — говорю чуть слышно.

— Как хочешь, — бурчит дочь.

— Именно так я и хочу, — заверяю, еще раз поцеловав. Встаю и киваю Руслану на дверь. — Как это произошло? — спрашиваю в коридоре.

— Пойдем в машину, не хочу, чтобы еще кто-то услышал. Задолбало за нее краснеть. — Колеблюсь пару секунд, выискивая взглядом Богдана, а Руслан выходит из себя и шипит: — Который это уже? Третий? Или у тебя по мужику на каждый день недели?

— Даже если и так, это только мое дело, — теряю терпение и я, с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос. Слышу шаги по коридору, поворачиваю голову и вижу Богдана, медленно идущего в нашем направлении. — Будь любезен, прогрей машину к моему приходу, раз уж не удосужился сообщить, что с дочкой все в порядке, — бросаю Руслану и иду Богдану навстречу. — Пообщались?

— Конечно, — тепло мне улыбается. — Прямо сейчас могут перевести в одноместную.

— Так нет же свободных? — удивляюсь, а Богдан пожимает плечами:

— Как для кого.

— Ясно… спасибо, но, думаю, ночку пусть проведет в компании. Полезно будет. Я еще не знаю деталей, но и того, что выяснила, достаточно.

— Он же довезет тебя? — провожает выходящего из отделения Руслана взглядом.

— Всегда есть такси. Ты и так сделал слишком многое. Спасибо, — импульсивно обнимаю его и чувствую его большие горячие руки на своей спине.

Только собираюсь отстраниться, как он сжимает меня крепче и говорит уверенно:

— Все будет хорошо. Не злись на нее слишком сильно, дело молодое. Ей и без того завтра придется несладко.

— О чем ты? — бормочу ему в грудь и начинаю нервничать. — Врач что-то сказал?

— Это не касается ее здоровья. Физического, во всяком случае. И не должен был, поэтому не шуми.

— Богдан, я сейчас свихнусь, расскажи ты по-человечески.

— Я в этой ситуации человек посторонний, — вздыхает и отпускает меня. — Скажу только, что тот, по чьей вине произошла авария, пострадал сильнее всех. Парень в очень тяжелом состоянии и вряд ли выкарабкается.

— О, Господи, — зажмуриваюсь и закрываю лицо ладонями.

— Все, иди. Если что, я на связи, можешь звонить в любое время.

* * *

До машины Руслана дохожу в прострации. Сажусь и машинально растираю холодные руки, глядя прямо перед собой.