подарок для бывшего (СИ) - Романовская Ирина

Воронцов на взводе. Он хочет меня. И, кажется, чем больше я сопротивляюсь, тем больше это заводит этого взрослого мужчину. Охотник чертов, а я дрожащий перед ним кролик.

Осознание, какую я имею власть над ним, сводит с ума. Я могу делать все что угодно: могу сопротивляться, могу и дальше доводить его до крайней точки кипения, могу манипулировать, могу соблазнять.

Но я поддаюсь ему. Отдаю право вести в «этом танце» мужчине.

Его язык настойчив и в то же время осторожен. Мы не сражаемся. Я полностью в его власти. Ноги дрожат от переизбытка возбуждения. В животе крутится тугой узел желания. Руки без стеснения блуждают по грудной клетке Воронцова.

– Прекрати. – еле слышно шепчу я, стоит только на долю секунды нашим губам разъединиться.

К кому обращаюсь не совсем ясно: может к нему, а может к себе. Сама я определённо уже не в состоянии остановиться. Царапаю широкие плечи мужчины. Пожираю глазами каждый сантиметр его тела. Это какое-то сумасшествие.

Костя не слушает меня. Снова таранит мой рот. Снова проникает в меня языком. Продолжает начатое. Его руки пробираются под мою майку, исследуют живот. Ползут выше. Пальцами Костя очерчивает мои ребра.

Голос разума возвращается только вместе с раскатистой трелью, зазвонившего на всю спальню, телефона. Нас с Костей будто током пробивает. Отступаем друг от друга на метр.

– Да чтоб тебя… – нецензурно выражается мужчина. Его грудная клетка вздымается от тяжёлого, сбитого дыхания.

Мое сердце мгновенно упало куда-то в пятки. Господи, я не переживу, если ему вновь звонит какая-то женщина.

Воронцов поднимает с кровати свой телефон и, едва взглянув на экран, принимает звонок.

– Какого черта, Артём? Ты время видел?

Мужской голос в трубке что-то громко и весело тараторит. Из-за громкого сердечной пульсации в ушах, я не разбираю ни слова, произнесенного Воронцовским собеседником.

«Не женщина. Это не женщина» – как мантру повторяет внутреннее «я».

Костя подаёт рукой знак, что он выйдет на минуту. Хлопает закрывающаяся дверь спальни. Я обессиленно падаю на стоящую в комнате кровать. Голова кружится.

Нельзя так. Нельзя. Это какое-то наваждение. Я с ума сошла. Малолетняя дурочка.

Думай головой, Вера, думай головой. На остальные органы надежды нет. Если сейчас прогнёшься, то он снова использует тебя. Снова разобьёт твое влюбленное хрупкое сердце.

Но как же быть с собственными желаниями?

Пачка презервативов от отчаяния летит в другой конец комнаты.

Глава 15.

Вера.

Просыпаюсь от того, что правая рука онемела. Что в прочем не удивительно, так как я лежу на ней всем телом. А ещё мне невыносимо душно. Переворачиваюсь на спину и фокусирую взгляд на потолочной люстре сферической формы.

Зачем я лежу под тёплым одеялом летом? А главное где?

– У Воронцова дома ты. – противным голосом шепчет мне собственное сознание.

Резко подскакиваю вверх и сажусь ровно на постели. Откидываю одеяло и осматриваю себя с ног до головы.

Джинсовых шорт на мне нет, но трусы на месте. Вместо майки на моем теле висит чужая, длинная футболка, ворот которой настолько широкий, что одно плечо получается оголенным. Вещь принадлежит Воронцову, судя по размеру.

– Доброе утро, соня! – с таким приветствием в спальню бодрым шагом заходит Костя. На его плече висит влажное полотенце. Да и он сам весь выглядит не слишком сухо. Голова мокрая, спортивную майку можно без усилий выжимать от пота. Видимо мужчина только недавно завершил интенсивную тренировку и направляется в ванную, чтобы освежиться.

– Ну ты и спишь конечно, Вер. Десятый час на часах. Я уже подумывал, что придётся тебя, как спящую красавицу, будить страстным и глубоким поцелуем.

– Совсем уже того? Какая еще Спящая красавица? Не сплю я уже, сама справилась.

Краем глаза замечаю, что взгляд Воронцова сполз с моего лица на оголенное плечо. Дёргаю воротник огромной футболки, чтобы прикрыть части своего тела.

– Кстати, постарайся сейчас мне чётко и внятно объяснить, почему я оказалась в твоей постели и на мне твоя одежда? Ты что со мной сделал, а?

Костя закатывает глаза и улыбается во весь рот. Пожалуй сегодня он предстаёт передо мной ещё с одной стороны. Никогда не видела его настолько весёлым, расслабленным и улыбающимся.

Воронцов перекидывает полотенце с одного плеча на другое, рукой упирается в дверной косяк ванной комнаты и начинает без запинки, спокойным голосом рассказывать о вчерашнем:

– Возвращаюсь я, значит, в спальню к тебе, в голове одни нецензурные мысли о том, что мы будем творить вдвоём этой ночью. Но ты, Вера, та ещё «обломистка». Захожу я значит и вижу, что дама моя лежит, как королевна, посреди кровати и сладко спит.

Костя разводит руки в стороны, мол, что увидел, то и пересказываю. И вид такой еще при этом грустный. Будто действительно расстроился из-за вчерашнего несостоявшегося соития.

– Ты ещё, Вера, кстати, и слюни пускаешь. Смешно так слюнявишь подушку. Но спасибо, что хоть без храпа. Не люблю храпящих девушек.

– ВРЕШЬ! – выкрикиваю я. А сама судорожно в уме надеюсь, что он просто шутит. Иначе это – позорище.

– Вот мне и пришлось этими самыми руками, — Воронцов выставляет перед собой ладони и демонстрирует, что делал ими вчера, — тебя раздевать.

– Для чего?

– А просто так. Чтоб облапать тебя. – Костя подмигивает, а я кидаю в него подушкой. Издевается, гад. Он без проблем уворачивается от летящего «снаряда» и продолжает:

– По себе знаю, как неудобно спать в джинсовых шортах. Вот и снял с тебя их. Майку я трогать не собирался, ты сама ее сняла. Я не при чем. Ты вдруг села на кровати, потянула края майки и сняла её через голову. Я уж было обрадовался, что проснулась моя Спящая Красавица, и сейчас мы займёмся тем, что планировали. Но где там? Ты обратно завалилась на подушки и, повернувшись на другой бок, дальше продолжила спать. А я так и стоял офигевший у кровати, смотрел на практически обнаженное девичье тело. На эти чёртовы чёрные трусы, которые так сильно облепили твою аппетитную попку. Спасибо, кстати, что не кружевные, а то я б не пережил эту ночь. Для своего же, в первую очередь, спокойствия я и надел на тебя свою футболку. От греха отвел, так сказать.

– От греха? Да, ты это только что придумал. Если б я проснулась, то точно помнила бы все, что делаю.

Я подскакиваю на кровати и отправляю в сторону смеющегося Кости ещё одну подушку.

– Чего ты ржёшь, Воронцов?

– Да, вот думаю: ночь прошла, джентльменские часы истекли. Теперь могу и воспользоваться шансом подмять тебя под себя, Вера.

– Да, я тебя сейчас! Этими самыми руками. – Спрыгиваю с кровати и попадаю в объятия Константина.

И на что я только рассчитывала? Что Костя с испугом сбежит от меня из комнаты? Он скорее меня туда сейчас вместе с собой затащит, я и слово сказать не успею.

Но, кажется, второй день подряд передо мной совершенно другой человек. Вместо того чтобы, как медведь, потащить с собой в душ, чтобы удовлетворить свое сексуальное желание, Костя лишь едва касается губами моей щеки. А желание, скажу я вам, ого-го! Чувствую всю Костину мощь собственным телом.

Странные вещи со мной происходят. Раньше потные парни во мне вызывали лишь отвращение и желание послать «вонючку» скорее окунуться в мыльную пену. С Костей же все совершенно наоборот. Я, как та пчела, мысленно уже лечу собирать желанную пыльцу с привлекательного цветоноса.

Вдыхаю и кайфую. Теряю голову. Опять. Снова. Пропадаю.

Голос разума, кажется, махнул на меня рукою. Мол, все с тобой, Вера, и так ясно. Втрескалась по уши в этого мужчину. Взывать к рассудительности и благоразумию теперь бесполезно.

– Доброе утро, сумасшедшая бунтарка! Ты первая в душ? Или хочешь вместе со мной поплескаться?

– Я... Я... – Мой рот опять еле шевелится. Мои мысли опять где-то бродят вне черепной коробки. Картинки того, чем именно в итоге закончится совместный поход в ванную комнату, немного отрезвляют и удаётся промолвить несколько слов: – Сама. Я сама схожу. Одна в душ. После тебя.