Измена. Я отыграюсь! (СИ) - Гут Этта
— По мне соскучился-то? Или по деньгам, которые я зарабатывала?
— Лен, ну зачем ты так? Да, я совершил глупость. Связался с этой… А она и воспользовалась, поймала на беременность.
— Бедный, — сказала я с ироничной интонацией моего отца.
Он всегда так говорил, когда на самом деле человека, о котором ему рассказывали какие-то страсти, вообще не было жаль.
— Прости меня. Я был дурак. Позволь мне попытаться все исправить. Мы можем попробовать начать все с начала. Ведь так все было хорошо! Если бы не эта ерунда…
— Что ты называешь ерундой, Максим? Тот факт, что ты изволил завести любовницу и обрюхатить ее? Или, может, то, что я случайно вас застукала? А! Я поняла: ты про развод, во время которого вытянул из меня все, до чего дотянулся? А так-то — да, не могу не согласиться с тобой, все для тебя действительно было очень хорошо и удобненько.
— Давай, добивай, что уж. Заслужил.
— Прости, но мне неинтересно даже это. Спокойной ночи, Максим, и прощай. Искренне надеюсь более с тобой не увидеться.
— Не смогу обещать тебе этого, Лен. Я все-таки намерен попытаться доказать тебе, что я искренне раскаиваюсь. И люблю.
— Главное, держись от меня подальше.
Глава 28
Глава 28
Дрожащими пальцами я набрала код на замке подъезда и нырнула в его затхлую полутьму. В голове было пусто и звонко. Хотелось выпить… Но сначала все-таки поесть. А еще хотелось придушить своими руками того человека, который слил Максу мой новый адрес. Вычислю и уволю к черту лысому! Потому что ну что такое? В том, что это кто-то с работы, и сомнений не возникло. Хотя бы потому, что никто, кроме весьма узкого круга лиц, такими сведениями просто не обладал. Не следил же Макс за мной, чтобы узнать, где я обосновалась… Хотя… Хотя от него, если он себе что-то действительно вбил в голову, ждать можно было всего. Тем более, если я не ошиблась и причиной его внезапного раскаяния были деньги.
«Деньги-деньги-дребеденьги… Вот такая дребедень…»
Захотелось пересмотреть этот старый советский мульт, но, когда я села за стол, поставив перед собой чашку чая и блюдце с парой бутербродов, направление мыслей сменилось. Я жевала, глядя в одну точку перед собой, и думала вот о чем: как бы я отнеслась к этому внезапному визиту Макса, если бы не Стас с его игрищами и, главное, та сцена, которую получилось случайно подсмотреть у нашего некогда общего дома; если бы не родившаяся после твердая уверенность, что измена для него — не что-то разовое и случайное, а норма! Что наверняка он изменял мне и водил в нашу квартиру разных девок не раз и не два. Смогла бы я его простить? Захотела бы? Липкий страх. Вот что я испытала, поняв: да, он вполне смог бы меня уговорить через какое-то время. Просто потому, что всегда имел на меня очень сильное влияние, а я… я его любила преданно и долго. Такое быстро не уходит.
Но теперь всё! Для того, чтобы я окончательно оставила Максима в прошлом не хватало, как видно, самой малости. Которой и стало понимание: он-то как раз меня не любил никогда, раз изменял вот так, на постоянной основе, да еще и ничего не стесняясь — прямо у нас дома.
Заснула я поздно, в очередной раз наревевшись вдосталь, а проснулась оттого, что под окнами раненым в жопу мамонтом орала моя машина. Этот трубный рев ни с чем нельзя было перепутать. Сигналку на моего боевого старичка устанавливали уже довольно давно, и делал это какой-то гаражный умелец. Так вот он тогда и поменял мне противную пищалку, которая стояла на пикапе вместо нормального сигнала, на клаксон, снятый с какой-то фуры или даже с паровоза, блин. Теперь, если я кому-то на дороге бибикала, от меня шарахались даже те, кому некуда было. Так вот именно на этот самый клаксон тот же умелец и завел звуковое сопровождение установленной им сигнализации.
Я подорвалась с дивана, помчалась в прихожую за ключами, потом хлопнула себя по лбу и помчалась к балкону, чтобы увидеть, что стало причиной того, что мой боевой «конь» теперь громогласно жалуется на свою судьбу, вспомнила, что голая, метнулась назад, чтобы натянуть на себя хоть что-то, опять ринулась к балконной двери… И в итоге успела увидеть только какого-то типа в темной куртке с накинутым на голову капюшоном, который торопливым шагом удалялся прочь по дворовому проезду. Ну и, конечно, мой бедный пикап, кузов которого был опять набит каким-то дерьмом, стыдливо прикрытым толстым слоем пленки с пупыриками.
— Ах ты сука! — заорала я, но никто меня, понятно, не услышал — вой сигналки заглушал вообще все.
Нет, надо все-таки озаботиться ипотекой, чтобы хотя бы так, в кредит, купить себе однушку в приличном доме с охраняемой, а лучше подземной (снег в кузове, чтоб ему!!!) парковкой. Распахнув створку, я вытянула наружу руку, чтобы попытаться заткнуть хотя бы этот рев. Получилось! Сигналка послушно пикнула напоследок и затихла. Я же, вздыхая и матерясь, оделась в уличное и потопала вниз, чтобы избавиться от той дряни, которой меня одарили на этот раз.
Но это оказалась не дрянь…
Когда я добралась до своей машины и приподняла старательно подоткнутую по кругу пупырку, то даже подвисла, потому что ничего такого в моей жизни не было никогда: кузов немаленького полугрузового пикапа был по самые борта наполнен цветами!
Это не был тот самый «миллион алых роз». Скорее, все выглядело так, будто кто-то ограбил цветочный ларек, вытащив из него все, что было. Потому что тут были и хризантемы, и все-таки розы, и астры, и хризантемы, и какие-то яркие штуки, похожие на ромашки — знала, как они называются, но забыла. А! Герберы!
Гадать о том, кто был этот щедрый даритель даже не стоило: Максик вышел на тропу… и сказала бы «войны», но не ведь нет. Хотяяя… Действуя на адреналине, я даже позвонила ему тут же, и он даже сразу взял трубку, этим еще и дополнительно доказав мне свою причастность: обычно-то Максинька редко просыпался рано. Я уходила на работу, а он так и дрых без задних ног в нашей большой супружеской постели… Как выяснилось, очень большой и очень гостеприимной. На всех его девок хватило!
— Я же сказала тебе держаться от меня подальше, Максим!
— Но я…
— Что это за дебильные красивые жесты? Зачем все эти цветы? Лучше бы своему будущему ребенку памперсов на вырост накупил. Всяко дешеветь не будут!
— Лен… — на том конце виртуального провода повисла тишина, потом последовал тяжкий вздох, и Макс все-таки нашел слова, чтобы озвучить свои помысли и, сука, устремления: — Я не шутил, когда говорил, что сделаю все, чтобы вернуть тебя.
— А ребенок?
— Я не оставлю его, раз уж так вышло. Буду платить алименты…
— Ты еще давай его мамашку пригласи с нами пожить. И ту, другую, из-за которой тебя твоя нынешняя по всему двору пинками гоняла. Будет у нас крепкая шведская семья.
— Лен, ерунды не говори… Ммм… А ты откуда про ту глупую случайность знаешь? Зойка, что ли, звонила?
— Зайка? — переспросила я.
