Сводная сестра мажора (СИ) - Черника Ника

— Да, – киваю я.

— Так что смотри, если хочешь действительно заняться блогом, я тебе помогу сделать это. Будешь вести свой и несколько раз в день мелькать в моем. Разобьем рекламу на четыре уровня. Сначала просто представим тебя, потом распишем, какая ты расчудесная и талантливая, потом будешь всех просить присоединиться, строя глазки, а потом агрессивный маркетинг, это уже в конце недели. Все эти способы вполне эффективно работают.

— Ты все это используешь? – удивляюсь я, глядя на него, он усмехается.

— Не только это, много больше. Мелким каждодневным зацепкам я тебя научу и расскажу, что нужно для начала ведения блога. А дальше уже сама поплывешь. Думаю, как соберется какая-то аудитория, можно устроить розыгрыш работы. Можно из готового, потом на заказ. Плюс постоянно выкладывать новое. Справишься?

— Надеюсь, – в голосе скользит неуверенность.

То есть сама по себе идея мне очень нравится, но я боюсь, что не потяну столько всего сразу, я ведь никогда не занималась блогингом и как-то не ожидала, что ворвусь в эту сферу так резко.

Пока я завтракаю, Слава заваливает меня полезной информацией, которую впору записывать. Вот так со стороны кажется, да чем он занимается: снимает рилсы и сториз, фоточки выкладывает и болтает на камеру, а нет, там столько всего!

После завтрака, вместо того чтобы заняться учебой, я под руководством Славы для начала оживляю свой аккаунт, переделываю шапку, загружаю новые картинки, и да, записываю конспект из того, что он мне рассказал.

— Давай сделаем сториз вместе, – говорит Слава уже после обеда, за которым мы продолжали обсуждение блога. – Я расскажу о тебе, твоих работах, и о том, что ты выиграла неделю в моем блоге.

Мы встречаемся взглядами, и я тут же свой отвожу, потому что вспоминаю, как именно я выиграла эту неделю. Видео с нашим поцелуем я не только пересмотрела, но даже скачала. Не знаю, зачем, пытаюсь не думать об этом.

— Идем в гостиную, пусть будет не постановка, а типа реали.

Мы садимся на диване, и Слава тут же придвигается ко мне вплотную, включая селфи-камеру.

— Давай ближе, а то не влезем нормально.

Куда уж ближе-то? Я почти вжимаюсь в его тело, наши головы соприкасаются. Слава улыбается: это его фирменная улыбка для интернета, как я успела понять, – я тоже растягиваю губы. В отличие от меня, мысли в голове у парня не путаются. Он легко и непринужденно рассказывает о моем блоге.

— Так что не забывайте переходить по ссылке и подписываться на хорошую девочку Регину, – улыбается в конце еще шире. – Ты ведь хорошая девочка?

Он поворачивается, и я по инерции тоже, не учитывая, что между нами нет никакого расстояния. Задеваю своим носом его и замираю. Мой взгляд сам собой сползает с его глаз на губы, но я тут же возвращаю его обратно. Славины глаза как будто темнеют.

В пальцах появляется предательская дрожь, тело само подается еще ближе к Славе, от его дыхания на моих губах мысли становятся вязкими. Я ловлю себя на том, что хочу, чтобы он меня поцеловал. Как тогда ночью, когда случилось безумие.

Слава резко отворачивается, выключая запись, я отсаживаюсь, чувствуя, как сильно бьется сердце.

— Конец перезапишем, я потом сведу, – Слава не смотрит на меня, включая запись. Снова предлагает перейти по ссылке, но про хорошую девочку уже не говорит, и не задает мне вопросов.

— Ладно, выложу чуть позже, – он сразу идет из гостиной. – Мне уже пора.

Вопрос, а куда ты, чуть не срывается у меня с губ, но я сдерживаю его. Мне не должно быть до этого дела. Да мне и нет, это я так, просто из интереса.

Не знаю, во сколько Слава приходит, на тот момент я уже пребываю в объятиях Морфея. Остаток дня посвятила учебе и немного поболтала с Ленкой. Выяснив, что со Славой она не продвинулась (они даже не целовались), облегченно выдохнула и тут же себя за это отругала.

Он не должен мне нравиться. Не должен, и все. Выкорчевать это странное чувство из себя, выкинуть и забыть. Вот мой план.

Отличный план, между прочим, жаль, он сразу же провалился.

Утром, как только выползаю из комнаты, меня перехватывает Слава.

— Идем, – тянет к себе, я непонимающе торможу. – Снимем пару кадров, давно хотел такие сделать.

— Ладно, – захожу за ним, он сует мне в руки телефон, а сам стягивает штаны и футболку, оставаясь в одних боксерах. Пока я в обалдении гуляю взглядом по его телу, не зная, на каком участке остановиться, Слава ложится на кровать, прикрывая область паха углом одеяла.

— Ну, – смотрит на меня. – Пофоткаешь типа утреннее пробуждение? Справишься?

— Да, наверное. Ты только руководи процессом, – добавляю быстро, – я вообще-то не фотограф.

Сначала делаю несколько кадров, шастая вокруг кровати, стараясь смотреть куда угодно, только не на Славу. Это трудно, потому что я должна его фоткать. Это он чувствует себя нормально, находясь перед камерой чуть ли не голым, а я вот нет.

— Сверху еще сфоткай, – велит Слава.

Я неуверенно встаю на кровати над ним, делаю несколько кадров, стараясь не думать о том, что от его взгляда, даже направленного на камеру, у меня снова просыпаются мурашки. Откуда они только вообще взялись в моем организме в таком количестве. Показываю ему кадр, он кивает.

— Еще поближе сними, встань на колени.

Пока я топчусь на матрасе, Слава сам поднимает мою ногу и ставит ее по другую сторону от своего тела, а потом резко тянет меня вниз, вынуждая почти опуститься на него.

— Давай, Регина, скоро в универ ехать.

Давай? Он вообще понимает, что делает? Я фотографирую, стараясь не слишком громко дышать. Удается с трудом. Тело как будто горит, мне хочется свести ноги, а еще сесть на Славу. Я с ума схожу, не иначе.

Руки откровенно трясутся, и Слава не может не замечать этого. Его взгляд уходит с объектива на меня.

— Что? – спрашиваю его, потому что смотрит Слава слишком уж внимательно.

А следом его ладони опускаются мне на бедра и тянут вниз, заставляя сесть. Я охаю, хотя больше это напоминает стон, когда чувствую, что Слава сильно возбужден.

Я не могу оценить степень своей растерянности, потому что мое тело прошибает импульсами, которые сложно сдерживать. Они рвутся наружу стонами, которые я давлю в горле, начиная задыхаться.

— Пусти, – шепчу Славе, но вместо этого он, забрав и откинув телефон в сторону, резко переворачивает меня, оказываясь сверху, прямо между моих ног!

И его стояк упирается так сильно, что я не могу подавить всхлип. Мое тело сходит с ума, как в ту ночь. Я даже не понимаю, что сама выгибаюсь навстречу и трусь об Славу. Только когда он сжимает челюсть, громко выдыхая носом, понимаю, что творю.

— Пусти, – шепчу почти неслышно, хватаясь за его плечи.

— Тебе же нравится, – его взгляд хаотично гуляет по моему лицу. – Ты, блядь, так быстро возбуждаешься, что у меня башню сносит.

Я впервые слышу, чтобы он матерился, хлопаю ресницами в изумлении. Он наклоняется ближе, и я упираюсь ладонями в его плечи, не позволяя. При этом снова выгибаюсь в пояснице и трусь. Ненавижу себя, ненавижу за то, что не могу контролировать это желание. И ненавижу Славу, потому что он ведь…

— Две недели назад ты хотел, чтобы я исчезла из твоей жизни, – выдвигаю контраргумент, напоминая ему, что между нами вражда.

Начатая им, между прочим. Но Слава наклоняется к моей шее, проводит носом вдоль нее вверх и целует за ухом. Я дергаюсь, впиваясь ногтями в его плечи, тело горит.

— Даже не знаю, чего я хочу больше, – шепчет Слава, – придушить тебя или трахнуть.

Наверное, я должна обидеться, но эти слова разносят по телу новую волну возбуждения. Я чувствую, что еще чуть-чуть, и просто не смогу остановиться, мои барьеры рухнут, и я позволю делать этому парню все, что угодно.

Эта мысль внезапно отрезвляет. Я девственница, а его что угодно ограничивается сексом. Уж не знаю, как так вышло, почему я вдруг вызываю у него желание, но мы оба понимаем, что это только секс, после которого все станет хуже. Для меня так точно.