Измена по контракту (СИ) - Володина Таня

Я ещё раз подступаю с этими вопросами к Насте, когда мы встречаемся в офисе «Скорпиона» в пятницу. Но она повторяет то, что я уже слышала: со свекровью она не знакома, Влад не общается с тульской роднёй, о первой любви ничего не рассказывал. И тогда я делаю ход конём:

— Слушай, а твой отец может что-нибудь знать?

— С чего ты взяла?

— Он же дружил со старшим Дроздовым, а Влад любил отца, мог чем-то с ним поделиться. И вообще, кто оплачивал психологов на первом курсе?

— Дядя Юра, конечно. Он не жалел денег на сына.

— Ну вот. Отец Влада мог рассказать лучшему другу о проблемах сына. Может, даже упоминал, в кого Влад влюбился. Имя называл или хотя бы намекнул, кто она такая.

— Не исключено. Поговори с отцом, я договорюсь о встрече.

— Может, сама его спросишь?

— Ты занимаешься этим делом, Яна, тебе и карты в руки. Узнай у папы всё что нужно, а я больше не хочу в это лезть. Слишком больно. Не думала, что будет так больно… Переспи с ним поскорей, и я сразу же подам на развод. Через месяц уеду в Калифорнию, и забуду этого мудака. Вообще никаких чувств к нему не осталось, кроме брезгливости. Даже ненависти нет.

Она говорит жёстко и уверенно. По ней заметно, что в последние дни она сильно изменилась. Глаза потухли, уголки губ опустились. Мне её очень жаль.

— А можно назначить встречу прямо сегодня? А то завтра корпоратив, и если Сергей Петрович что-то знает, мне нужно переварить информацию и придумать план.

Настя кивает и звонит отцу. Через минуту кладёт трубку и диктует мне адрес.

— Насколько я могу быть откровенна с твоим папой? — спрашиваю я.

— Максимально, — отвечает она. — Он знает всё.

Ого, у них такие близкие отношения? Я своего папашу не помню и плохо представляю, какими могут быть отношения между любящим отцом и дочерью.

— Прям всё? — переспрашиваю я.

— Да. Он знает, что я готовлюсь к разводу. Знает, что я наняла вас, чтобы вы помогли мне отобрать у Влада «Питерстрой». Знает, что ты собираешься переспать с ним по моей просьбе.

— Он одобряет этот план?

— Конечно! Он полностью на моей стороне.

— Тогда почему он предложил Владу деньги на корпоратив?

Настя вздыхает и смотрит на меня, как на непонятливого ребёнка:

— Он же не по доброте душевной это сделал. Это я его попросила. Надо вас как-то с Владом свести поближе, корпоратив — хороший повод. Ночевать будете на турбазе. Перед этим выпьете, потанцуете. А потом просто приди к нему в комнату и залезь в постель. И всё. Не представляю, чтобы он тебя выгнал. Мужики — слабые создания, особенно ночью в постели. Особенно пьяные.

Она говорит и безучастно смотрит в окно. Ей реально плевать, что её муж со мной переспит. Я очень надеюсь, что эта девушка справится с последствиями своего короткого, но несчастливого брака. Интересно, если бы я была замужем за Владом, простила бы я ему старую интрижку с Васей?

Да.

Да.

Да.

Я бы честно с ним поговорила, поорала бы, поплакала, потребовала уволить эту сотрудницу (возможно, пригрозила бы разводом в случае невыполнения просьбы), но простила бы.

Я трясу головой, чтобы выбросить из неё идиотские мысли.

— Он тебе нравится? — внезапно спрашивает Настя.

— Он интересный человек и привлекательный мужчина, — без околичностей отвечаю я. — Есть в нём какая-то…

— Червоточинка? — подсказывает Настя.

Я имела в виду «изюминку», но Настино слово точнее отражает характер её странного мужа.

— Да. Червоточинка.

— Он всегда таким был. Всё, езжай к папе, — командует Настя. — А завтра не забудь снять ваш секс на видео и прислать мне. Я буду ждать. Надо поставить точку в этой затянувшейся истории. И… спасибо, Яна.

Сергей Петрович не приглашает меня в свой кабинет в здании администрации, а ведёт в ближайшую булочную. Видит моё удивление, поясняет:

— Я так понимаю, разговор у нас будет деликатный, так что лучше держаться подальше от моей работы.

— Что, подслушивают? — ляпаю я.

— Конечно, а ты как думала? — отвечает он. — И подслушивают, и подсматривают, и подлизывают.

Ему около семидесяти, но он замечает моё декольте и, не стесняясь, ныряет взглядом в ложбинку между грудями. Горячий старикан. На запястье — золотые часы с бриллиантами. Мы заказываем два чая и устраиваемся за стоячим столиком. Кроме нас, никого в булочной нет, не считая уставшей продавщицы в белом колпаке.

— Яна, у тебя пятнадцать минут. Задавай свои вопросы, — говорит папа Насти.

Что ж, мне нравится, что он бережёт и своё, и моё время. Я незаметно включаю диктофон.

— Как давно вы знаете Влада? Лет десять?

— О нет, я помню его лет с семи, когда он впервые приехал на каникулы к отцу. До этого Юра мотался в Тулу, а с первого класса стал брать пацана к себе. То на выходные, то на каникулы.

— Юрий любил сына?

— Да, очень. Больше, чем старшего, которого мамаша после развода увезла в Израиль. Тула тоже не ближний путь, но лучше Тель-Авива.

— А почему он не женился на матери Влада?

— Ленка не хотела замуж. Она вообще хотела сделать аборт. У них не было отношений, случайно переспали, но Юра уговорил её родить. Поддерживал, пока Влад не вырос. Алименты, подарки, участие в воспитании — всё как положено. Он даже дочерей её поддерживал, привозил им одежду и игрушки. Всё-таки сёстры Влада, неудобно приезжать с пустыми руками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понятно. Это благородно.

— Я тоже так думаю. Юра был щедрым человеком, не жалел денег для родни и друзей. Жил на широкую ногу.

— А почему Влад не общается с матерью?

— Она его не любила. Винила в том, что её мечты не сбылись. Если бы не он, она бы окончила вуз, стала архитектором, жила бы в большом городе. А так вернулась домой, и в двадцать лет начались у неё пелёнки-распашонки, бессонные ночи и прочие радости одинокого материнства. А через год она вышла замуж за военного и родила ещё двоих детей.

— Это Влад вам сказал, что мама его не любит?

Сергей Петрович высыпает в чай пакетик сахара и тщательно размешивает. Видимо, вспоминает прошлое.

— Нет, это Юра говорил. Помню, он пригрозил ей, что если она ещё раз поднимет на мальчика руку, то он перестанет платить алименты и отсудит ребёнка. Она испугалась.

— Даже так? Она его била?

Он пожимает плечами.

— А что вы знаете о первой любви Влада?

— Ничего не знаю.

— Это случилось на первом курсе, когда он переехал жить к отцу.

Качает головой.

— Вы знаете, что Влад ходил к психологам?

— Конечно, я даже кое-кого Юре рекомендовал. Среди этой братии полно шарлатанов, пока найдёшь нормального, уже и помощь не понадобится. Я одного толкового им посоветовал.

— Так ведь Влад из-за неудачной любви к ним и ходил.

Сергей Петрович смотрит на меня удивлённо:

— Да нет, ты ошибаешься, он ходил из-за той дикой ситуации с домработницей.

— Какой ситуации?

Он кидает взгляд на часы и придвигается ко мне:

— Я тебе расскажу, если ты считаешь, что это важно. Юра просил никому не рассказывать, но это было десять лет назад. Юры уже нет, а Влад… Обещай, что вреда для него не будет.

Меня трогает его забота о благополучии сына друга.

— Обещаю, что сохраню информацию в тайне.

— Хорошо. Была у Юры домработница — Кира Платонова. Сначала она приходила убираться несколько раз в неделю, а потом они переспали, и она осталась жить в квартире.

— Переспали тоже случайно, как с мамой Влада? — не удерживаюсь я.

Сергей Петрович разводит руками:

— Юра был падким до женщин. Любил женский пол и в целом, и по отдельности. Только официально был женат три раза, ещё столько же — неофициально. А уж про временных любовниц я молчу.

— Извините, это не моё дело. Так что Кира?

— Она тихой сапой осталась жить у Юры, но он не протестовал. Интим сошёл на нет, но осенью приехал Влад, и Кира заботилась о нём, готовила домашнюю еду три раза в день, стирала, убиралась, ходила за продуктами. В общем, вела себя как мачеха, что ли. Юру это устраивало, пока он не заметил синяки на шее сына.