Тилли Коул - Милый дом (ЛП)
Я замерла, даже дышать перестала, меня захлестнула волна эмоций. Я почувствовала, как мое сердце остановилось, а руки словно пронзили сотни иголок. Прижав ладонь к груди, я взялась ее тереть, мне хотелось лишь одного: чтобы это чувство ушло, просто исчезло. Сконцентрировавшись на дыхании, я вспомнила бабушкин совет: «Пять секунд вдыхай через нос, пять секунд медленно выдыхай через рот».
Всполошившись, Роум поднял голову, на его лице отразилось беспокойство.
– Что? Что случилось? Что я сказал?
Он взял меня за руку. Я сильно зажмурила глаза, и снова угроза панической атаки прошла после его прикосновения.
Роум убрал волосы с моего вспотевшего лба.
– В чем дело, Мол? Расскажи мне.
– Извини. Просто так мне когда-то говорила бабушка. Это напомнило мне о прошлом. Я запаниковала. Я-я просто… я просто удивилась, когда ты это сказал. Из всевозможных вариантов ты процитировал ее слово в слово.
Одна его рука по-прежнему оставалась в моих волосах, массируя мне затылок.
– Что она тебе говорила? Что я сказал?
– Что мои поцелуи сладкие. – Я слабо улыбнулась от горьких воспоминаний. – Бабушка говорила, что один мой сладкий поцелуй может сделать любую проблему чуть проще.
На лице Ромео появилась добрая улыбка.
– Думаю, она была права. Очевидно, она была мудрой женщиной, потому что именно это ты сделала для меня сегодня на игре.
Слезы заполнили глаза, когда я подумала о женщине, которая меня вырастила, о недостающем кусочке моего сердца.
– Так и есть. Она была для меня всем. Мы называли себя идеальной парой. Когда она умерла, то забрала с собой часть моей души. Я не слишком люблю думать о прошлом… мне больно вспоминать, чего я лишилась.
Я боролась со слезами, Ромео сохранял молчание, позволяя моей скорби утихнуть. Немного погодя, я откинулась на подушки и прислушалась к смеху и веселью снаружи. Роум оставался рядом, наблюдая за игрой наших переплетенных пальцев.
– Так ты ушел с собственной вечеринки? – постаралась продолжить разговор я.
– Там не было тебя, – не задумываясь, ответил он.
Я приподнялась на локте, любуясь тремя маленькими веснушками на его переносице.
– Я для тебя так много значу?
– Ты на самом деле не знаешь?
Я помотала головой, и он тут же вжал меня в кровать своим телом, удерживая мои руки по бокам.
– Мне нравится, какая ты со мной. Нравится, каким я становлюсь с тобой. Такое ощущение, будто я могу рассказать тебе что угодно, могу совладать со своей гребаной черной душой. С тобой я… ну… ты понимаешь… ты цепляешь меня. – Он робко опустил голову.
Я улыбнулась его застенчивому ответу.
– Я цепляю тебя, Ромео?
Его губы скривились в ухмылке.
– Я только надеюсь, что ты не станешь использовать сказанное против меня на лекции.
Морщась, я освободила свою руку и запустила пальцы в его светлые волосы, и он потянулся навстречу прикосновению.
– Я очень сожалею о том поступке. Я была ужасно неправа. Но тем вечером на балконе мне показалось, что между нами возникла связь, и когда Шелли запрыгнула к тебе на руки, я так разозлилась… мне казалось, меня… предали. Это глупо.
Роум провел пальцами по моей щеке.
– Это не глупо. Я тоже почувствовал между нами связь. Просто я был в шоке от Шел. В одну минуту мы с тобой смеемся и болтаем, а в следующую – она врывается в комнату и запрыгивает на меня. Мне хватило одного взгляда на твое лицо, когда ты уходила, чтобы наконец понять: пора окончательно порвать с Шелли, порвать со всеми. Я сказал ей, что между нами все кончено и никакие мольбы и сговоры с моими родителями этого не изменят.
– Порвать со всеми? Всеми девушками?
Он поцеловал меня в кончик носа.
– Я не был ни с кем со встречи с тобой. Впервые в жизни я хочу быть только с одним человеком. Хочу быть с тобой. Это все для меня немного ново. Ад официально замерз, я перехожу на темную сторону моногамии.
– Правда? – хихикнула я.
– Правда.
– Что насчет плана твоих родителей о вашей с Шелли помолвке? Им не понравится, что ты теперь со мной.
Его лицо потемнело, а губы скривились в отвращении.
– К черту их. Мне плевать.
– Но…
– Я сказал, к черту их, Мол, не хочу об этом говорить.
Я убрала прядь волос с его лица, размышляя, почему он так агрессивно настроен.
– Скажи, что за бизнес у ваших с Шелли родителей? Из-за чего весь переполох с женитьбой?
Он поджал губы и в поражении закатил глаза.
– Нефть. Мой отец занимается нефтью. Он владеет большой кампанией.
– Значит… ты…
– Богатый? – предложил он с невеселой улыбкой.
– Ну… да.
– Мой отец богат. Его компания – крупный работодатель здесь, в Алабаме. – Роум положил мою руку к себе на грудь. – Мне плевать на деньги, Мол. Меня уже достало, что они диктуют, как мне жить.
Я поцеловала его в щеку и откинулась назад.
– Шелли, должно быть, вне себя, раз ты окончательно с ней порвал.
Он провел ладонью по лицу.
– Она будто живет в собственном маленьком мирке. Я говорю, что между нами ничего нет, а она кивает и говорит мне не спеша все обдумать, прийти в себя. Я уверяю ее, что между нами все кончено, а она берет меня за руку и заявляет, что понимает, под каким давлением я нахожусь и поэтому не могу мыслить здраво. Как, бля, достучаться до кого-то настолько сумасшедшего?
У меня вырвался смешок.
– Я не знаю.
Роум сжал губы, сдерживая смех.
– Что? – спросила я, увидев, как он изучает мое лицо.
Коснувшись тейпа на моих очках, он ответил:
– Классный стиль, Шекспир. Вводишь новый тренд?
– Ага, это была моя единственная пара. Или так, или ходить слепой, как летучая мышь. Пытаюсь прокачать стиль шебби-шик до получки.
– О, у тебя получается. Реально получается.
Вечеринка снаружи внезапно стала громче, глубокий голос Люка Брайана оглушал децибелами из ревущей стереосистемы. Мы с Роумом поднялись поглядеть на гулянку с балкона и увидели кучу пьяных танцующих и обжимающихся студентов.
Теплое дыхание обдало мое ухо, и дрожь возбуждения побежала вниз по спине. Роум положил подбородок мне на плечо и, продолжая наблюдать за сценой внизу, заключил в ловушку своих сильных загорелых рук.
– Будет весьма неловко спускаться с твоего балкона в эту веселенькую толпу.
Мои глаза расширились, а пульс участился.
– Люди начнут сплетничать, Роум.
Он покрыл поцелуями мое оголенное плечо. Я заметила, что с момента своего прихода, он постоянно ко мне прикасался.
