Я назову твоим именем сына (СИ) - Шолохова Ирина

— Тебе бы только попридуриваться, — фыркнула Милка, — понятно, почему она выбрала Макса, а не тебя!

— Понятно, почему Макс выбрал Марго, а не тебя! — не остался в долгу Максимилиан.

— Лаяться будем? Или к делу перейдём? — Милка накинула кофточку на плечи, сунула ноги в шлёпанцы, — я замёрзла.

— Давай так! — Максимилиан сбросил со стула вещи на пол и сел.

— Эй, ты что раскомандовался! Ведёшь себя будто ты у себя дома! Подними сейчас же!

Максимилиан послушно поднял сброшенные на пол вещи и положил поверх открытого чемодана:

— Извини! Предлагаю, при каждом удобном случае, нам с тобой держаться за ручки, обжиматься и ворковать сладенькими голосками, не забывая, конечно, про поцелуйчики, вот так, — он закрыл глаза, вытянул губы трубочкой, протянул длиннющие руки с длиннющими растопыренными пальцами и пошевелил ими.

— Хорошо! — согласилась Милка, ей не очень-то понравилось, как Максимилиан шевелил пальцами, «Точно таракан шевелит усами», — подумала она и продолжила развивать его мысль, — наверное, надо выждать некоторое время, а то сразу будет понятно, что мы с тобой договорились играть в красивую любовь.

—Думаешь? — засомневался Максимилиан.

— Конечно! Ритка тебе сегодня отказала, а ты завтра уже со мной целуешься, ясно - договорённость.

— Чё до конца смены ждать? Он её быстренько уложит в кроватку или, ещё хуже - изнасилует! Урод!

— Да не наговаривай ты на Максима, никого он не будет насиловать, уж я-то знаю! — она замолчала.

— Ну, да! — согласился Максимилиан, — не будет, и я тоже!

— Не беспокойся! Ты никого не интересуешь, — небрежно махнула рукой Милка.

— Чё это! — надулся Максимилиан.

— Ладно, не обижайся, — извинилась Милка, — я придумала. Ты завтра объявляешь вечер танцев. Мы танцуем все вместе, потом ты объявляешь белый танец, я приглашаю тебя, и ты в меня влюбляешься! Ну, как план?

— А чё, здорово придумано!

— Правда? — просияла Милка, — думаешь, у нас получится? Они увидят, что мы почти влюбились друг в друга, приревнуют и начнут за нами бегать! Да?

— Насчёт Макса не знаю, но Марго, точно, приревнует! Может, и знак даст!

— Насчёт Марго, не знаю, но Максим, точно, приревнует! Что за знак? О чём ты?

— А, не о чём! — махнул рукой Максимилиан. — Я пошёл! — он поднялся со стула, — завтра начинаем претворять наш план в жизнь.

— Давай, пока! До завтра! — Милка закрыла дверь за Максимилианом.

Максимилиан вернулся в комнату, открыл дверь, привычно пригнулся, чтобы не удариться головой о притолоку и сразу же взглянул на кровать Макса - она, как была наспех заброшена покрывалом, так и осталась. Только белёсый свет Луны грустным котёнком расположился на пустой кровати. «Только бы у них ничего не произошло до завтра, — мелькнуло в голове у Максимилиана, — а завтра разберёмся, и может быть, завтра она будет думать, совершенно, по-другому».

***

Девчонки поджидали Риту у корпуса.

— Кого ждём? Быстро умываться и спать! — Ритка «взлетела» на крыльцо, подошла к своей каморке, вставила ключ в замок, собираясь открыть дверь.

Девчонки нерешительно мялись у неё за спиной.

— Рит! Может, посидишь с нами в спальне? Поболтаем!

— Может вам колыбельную спеть? — Ритке, вдруг, стало совестно - она будущий педагог, девчонки к ней тянутся, на руках и ногах виснут, а она не идёт с ними на контакт. У неё в голове мысли только о личной жизни. «Только и думаю о Максиме, рассматривая под разными углами наши отношения, а их почти нет! Это не правильно! Так нельзя! Надо помнить о будущей профессии!» — одёрнула она себя, вытащила ключ из замка, повернулась к девчонкам:

— Ладно! Быстро умывайтесь, чистите зубы и по кроватям! — она рывком открыла дверь в спальню, девчачий пронзительный визг оглушил её так, что у неё чуть не лопнули перепонки в ушах. Она зажала уши руками, переждала, когда визг прекратится, — с ума вы посходили? Это же надо так верещать на весь лагерь!

— Ой, Рита! Это ты! А мы думали, мальчишки к нам в комнату ломятся! — перебивая друг друга восторженно вопили девчонки.

— И часто они к вам в спальню ломятся? Может, пора меры принимать? Вызвать их к заведующей лагерем на ковёр? Или мне с ними строго-настрого поговорить?

— Нет, Рита! Ты что! Не надо! — хихикали девчонки.

— Ах, вот оно что! Вам, красавицам, это нравится! — поняла Ритка.

— А, что! Весело! — одна из девчонок протянула Ритке клочок бумаги, — читай, Рита!

«Я тебя л….ю! Я на тебе ж….сь!» — в полутьме комнаты, при тусклом свете луны, Рита с трудом разобрала корявые буквы.

— Это что? Предложение руки и сердца? И кто этот рыцарь?

— Не скажу!

— У меня такая же записка есть!

— И у меня!

— И у меня!

— Ого! По шаблону написано! У всех одно и то же! Нормальненько! Ничего придумывать не надо.

— Это они вчера забросали нас записками! — хихикнула одна из девчонок, зажала себе рот рукой, наверное (так решила Ритка), чтобы не захохотать во весь голос, несколько раз ткнула указательным пальцем в матрац своей кровати и приложила палец к губам.

Девчонки, увидев её жест, захохотали ещё громче, в спальне стоял невообразимый гвалт.

Рита сообразила: подошла к кровати, нагнулась и заглянула под неё со словами:

— Что за шорохи у тебя под кроватью? Что там такое? — она присела на одно колено и сунула голову под кровать. Там, скрючившись, полулежа, сидел мальчишка. — Сашка! Ты что забыл под кроватью в девчачьей спальне?

— Котёнок забежал к девчонкам, я его ищу! — Сашка честными глазами смотрел на Ритку.

— Ну, и как успехи? — она жестом показала, чтобы он вылез из-под кровати.

Тот послушно вылез. — Нашёл котёнка?

Сашка сокрушённо помотал головой:

— Нет!

— А ты слышал, Сашка, такую избитую фразу: «Трудно найти кошку в тёмной комнате, особенно, если её там нет!» Она помолчала несколько секунд и добавила, — и никогда не было!

Девчонки захохотали, и Ритка вместе сними, заражаясь всеобщим весельем.

— Ладно, иди уже спать! Завтра котёнка будешь искать! Кстати, не обязательно у девочек в спальне.

Сашка кивнул и молча проскользнул в дверь. Девчонки хихикали.

— Рита, ты Максимилиана сегодня «отшила»? — спросила одна из девчонок.

— Что за нездоровое любопытство? — возмутилась Рита.

— Почему это нездоровое! Мы же тебе всё рассказываем, а ты нет!

— Не «отшила», а сказала, чтобы не питал пустых надежд и иллюзий, пусть ищет себе другую девушку, ту, которой он может понравиться. — Откуда вы всё знаете? А, девчонки?

— Так ты на весь лес орала: «А я не люблю тебя, Максимилиан! Ты пойми, Максимилиан! Ну, не люблю я тебя! Не люблю! Можешь ты это понять или нет?» — не хочешь, да услышишь. Ещё и кулаком его в грудь долбанула – достал тебя, да?

— Не долбанула, а тихонько толкнула! Не надо преувеличивать! Я пошла, девчонки, спать хочу – умираю! — она взялась за ручку двери.

— Немного поспи, только свидание с Максом не проспи!

— Ну, вас! — Рита закрыла за собой дверь и пошла в свою комнатушку – однокомнатная квартира, называла она её.

Настроение резко улучшилось – ох, уж эти девчонки! Насмешили! У неё запульсировало в висках: «Придёт или нет? Ждать? Или раздеться и лечь в постель? — решила ждать, — всё равно не усну!» Она переоделась: натянула джинсы, футболку, толстовку, легла на кровать и в тоже мгновенье заснула. «Они, держась за руки, шли с Максимом по огромному залитому солнечным светом лугу, её босые ноги утопали в шелковистой ярко-зелёной траве. С безоблачного неба разливалась песнь жаворонка. «Как красиво поёт жаворонок!» — она искоса взглянула на Максима. Он кивнул, соглашаясь. «Ты знаешь, о чём он поёт?» — она повернулась к нему лицом, приподнялась на цыпочки и заглянула в глаза. Он пристально посмотрел ей в глаза: «О чём поёт жаворонок, Марго?» Она смутилась, опустила голову и прошептала: «О нашей любви! Наша любовь такая же чистая и красивая как песня жаворонка! Правда, Максим?» «Ну, конечно же, правда, Марго!» Она наконец-то смогла поднять на него взгляд - он всё также пристально смотрел на неё, будто сомневался, правду она говорит или нет. Он, вдруг, сорвал травинку и её кончиком провёл по Риткиным губам, обвёл их контур, опустился ниже на подбородок, пощекотал шею и переместился на левую щёку. «Щёкотно!» — она, смеясь, пыталась смахнуть травинку со щеки. Равномерное негромкое постукивание заставило её оглянуться: «Что это, Максим?» — она перестала смеяться. «Пора!» — он сурово, почти зло взглянул на неё. «Что пора, Максим?» «Потом узнаешь!» — нехотя, сквозь сжатые зубы, произнёс он и замолчал, казалось, навсегда. «Но, почему - почему?» — у неё перехватило горло, ещё секунда и слёзы Ниагарским водопадом хлынут у неё из глаз. «Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!» — настойчиво стучал крохотный молоточек». Она вздрогнула и проснулась. Сколько она спала - не известно. «Тук-тук!» — она села в кровати, возвращаясь из сна в реальность. «Тук-тук!» — звук стал более громким и даже, как ей показалось, более требовательным. Она окончательно проснулась - звук доносился из окна. «Максим!» — произнесла она, спустила ноги на пол, поднялась с кровати и резко отдёрнула штору. Да, за окном стоял Максим. «Выходи!» — позвал он её жестом. «Ну, вот! — стучало у неё в голове, — ну, вот и пришёл, а ты сомневалось, глупое! — она приложила руку к сердцу - оно билось и трепетало, точно пытаясь выглянуть наружу и посмотреть на происходящее. Она босиком прошлёпала к дверям, спохватилась, надела носки, кеды, чуть сбрызнулась духами - любимый испанский аромат нежности и страсти, и вышла. Он стоял у крыльца, опустив голову, услышал её шаги, обернулся, но не бросился ей на встречу - просто ждал, когда она подойдёт. Она подошла, он крепко взял её за руку - маленькую и горячую, отпустил, взял её за обе руки, чуть выше локтей, повернул к себе, порывисто прижал, наклонился поцеловать, но передумал - не хотел, чтобы их видели ненужные свидетели. Они и не заметили - под прикрытием темноты, за ними наблюдала долговязая фигура Максимилиана. «Ну, что она нашла в нём! Что? Ладно, завтра опробуем наш с Милкой план - вдруг, сработает! А, если не сработает? Не хочу даже об этом думать! Целоваться, наверное, сегодня будут! Бр-р-р! — Максимилиан брезгливо передёрнул плечами, — противно даже представить, как они целуются! Ну, ничего-ничего, — успокоил он себя, — лишь бы до серьёзного не дошло, а она не допустит этого. Её характер я знаю». Максимилиан похлопал по карманам, достал сигарету глубоко и жадно затянулся так, что выступили слёзы на глаза. «Надо понять, что я буду делать, если рухнет наш план с Милкой? Ничего! Просто самоустранюсь, переключу внимание на другую девчонку. На какую другую девчонку? Мне кроме Марго никто не нравится! — задумался он, — ладно, там видно будет!» Он докурил сигарету, бросил окурок на землю, носком ботинка забросал его хвоей, лесным мусором и пошёл в свою комнату, на полпути остановился и свернул с тропинки, ведущей к его корпусу, в лес.