Снова будешь моей. Мой Консерватор (СИ) - Коваль Лина

— Шшш, — опускаю ее обратно на кровать. — Сильно болит?

Тихо вздыхает.

— Нет… Уже нет…

— Хорошо, — Глажу по спине.

— Полежи со мной, — шепчет отодвигаясь.

Это выше моих сил… Похрен…

Сняв пиджак, послушно ложусь рядом, размещая ее голову на своей груди. Вжимаю ее тело в свое, запуская немедленную реакцию ниже пояса.

— Я рада, что ты пришел, — Робко размещает руку на моем животе, от чего дышать становится еще сложнее. — Ксюша не полетит в Сочи, у нее в выходные работа…

Пытаюсь переварить информацию.

— Я подумала… если у нас не получаются… хмм… отношения… Может…. может ты согласишься… отметить мой день рождения со мной…

Закидываю ногу на ногу, чтобы хоть немного утихомирить стояк. Повсюду ее запах.

— Как… как друг?… — забивает последний гвоздь в мою выдержку…

27. Настя

В следующую секунду после этого предложения, тело подо мной начинает сотрясать дикий хохот.

— Ну? что ты ржешь? — Бью ладошкой по твердому животу, задирая голову. Ничего в полумраке не вижу. Хочу включить свет и рассмотреть его. Хотя так тоже хорошо. Чувствую только крепкие руки и аромат парфюмерной воды, смешанный с запахом его тела.

Надеюсь, самолет уже в небе? Андрей не улетел. Значит ему не все равно. Вижу, как волнуется ведь. Переживал. Наверное, администратор ему рассказала про скорую.

Я сама виновата. Распереживалась, весь день провалялась в обнимку с пачкой салфеток. Ругала себя, потом этого бесчувственного. Мы оба натворили дел, оба запутались.

Поездка на уик-энд — это то, что нам нужно.

Андрей замолкает, целует меня в голову и еще крепче вдавливает в свое тело, так что дыхание сводит. Хочется закинуть на него ногу или потереться щекой о белую рубашку на груди. Но я терплю. Лишнее наверное.

— Настя… какой нахрен друг? — выдыхает устало.

— Обычный…

— Пфф… Спи, я к себе пойду.

Резко садится, скидывает ноги на пол и растирает пальцами виски. Кажется, его мучают головные боли. Свет от окна падает ему на лицо. Выглядит таким напряженным и … возбужденным.

— Спокойной ночи, — прощается он, поднимаясь и закидывая пиджак на плечо.

— Андрей…, - Пытаюсь задавить отчаяние в голосе. — Ты… ты ведь не уедешь?

— Не уеду. Подруга! — Издевательский смешок. — И двери закрой.

Откидываюсь счастливая на подушки.

Мы едем в Сочи. Вместе.

*

Следующим утром не спеша завтракаем в ресторане при нашем отеле. Под контролем строгих глаз Андрея пытаюсь заставить себя съесть хотя бы порцию овсяной каши. Ведет он себя намеренно отстраненно. Вернулся в своё амплуа мрачного героя. Будто и не вжимал вчера меня в свое тело так, что чуть кости не треснули и… сновно согласился с дурацкой мыслью стать моим другом.

Выглядит при этом в обычной белой футболке и черных спортивных шортах отлично, по крайней мере так считаю я и примерно пять девушек в ресторане, которые не сводят с него глаз.

Быть с таким мужчиной на дружеской волне— это наверное что-то на языке неудачницы. В общем, не про меня…

Весь вчерашний день я прорыдала в подушку. Не покидало ощущение безысходности и беспомощности. Чувствовала себя маленькой девочкой, у которой отобрали куклу. Красивую розовую барби с глянцевыми волосами. «Прости, ты для нее не очень хороша. Поэтому надо вернуть вон той хорошей девочке. Она вела себя правильно и не устраивала истерик».

Ах, да, я совсем забыла. Еще добавили: «Будь счастлива, девочка».

Очень вдохновляюще.

Горничная заметила мое состояние, когда пришла убираться в номере. От нервов желудок разболелся нестерпимо. Словно ножи вставляют под грудью. Видимо организм решил поменять душевную боль на физическую.

Андрею из принципа звонить не стала. Решил меня бросить, значит так тому и быть, что уж.

Поджидая его с двумя чемоданами возле гостиницы после выселения, ни в чем себя не виню.

Дружба так дружба, Громов? Чтобы ее закрепить я надела ультракороткий черный летний комбинезон с открытыми плечами. Всё-таки женское коварство не знает границ.

Спустя десять минут ожидания, к зданию гостиницы подъезжает пафосный красный кабриолет. За рулем неожиданно мой унылый бывший муж в темных очках.

— Серьезно??? — Смеюсь.

— У нас праздник, — говорит он тихо, складывая чемоданы в багажник.

— Ой, не напоминай, — ворчу, размещаясь в бежевом кожаном салоне. Шорты от комбинезона в таком положении выглядят, как будто я забыла их надеть. То, что надо!

— А что? Тебе всего двадцать семь…

— Столько мне еще никогда не было и я… немного волнуюсь…

Андрей садится на водительское кресло, проезжается взглядом по моим ногам и открытым плечам. Отвернувшись, громко вздыхает и низким голосом говорит:

— Каждый раз, когда мы куда-то едем, ты надеваешь все меньше и меньше одежды.

Оставляю эту реплику без ответа, ослепительно улыбнувшись. Хриплый голос и побелевшие костяшки пальцев нервно сжимающие руль — это тоже то, что надо!

Выехать из Краснодара летним субботним утром в сторону моря нелегкий квест. Долго стоим в пробках, слушая легкую музыку. Я подпеваю, пританцовываю и улыбаюсь людям из соседних машин. Мой водитель никак на это не реагирует.

После нескольких часов в дороге, справа периодически начинает показываться море. Господи, как давно я его не видела! Лазурная гладь переливается на солнце и кажется бескрайней. Снимаю авиаторы, и подставляю лицо теплому соленому ветру. Потрясающе.

— Андрей, — весело кричу, подняв руки, — давай остановимся. Морее….

Снисходительно смотрит на меня и уголки губ чуть поднимаются. В этот момент он такой неотразимый, что я тут же грустнею, вспоминая, что эта поездка могла бы быть другой. Если бы только мы оба не сделали поспешных выводов, постарались друг друга понять и вовремя поговорить.

Выполняет мою просьбу он через пятнадцать минут. Паркует кабриолет возле придорожного кафе.

Не дожидаясь его выскакиваю из машины, бегу по узкому проулку между домами, по темному короткому туннелю под железной дорогой и вылетаю на дикий небольшой пляж.

Людей практически нет.

Скинув босоножки, ступаю на горячие гладкие камни и визжа от обжигающих ощущений, бегу к морю. Как в детстве.

Ставлю ноги на холодные мокрые камни, захожу чуть дальше. Рассматриваю свой педикюр через прозрачную теплую воду, и поворачиваясь машу рукой приближающемуся Андрею:

— Иди, сюда! Вода кайф!

Засунув руки в карманы шорт, он идет не спеша ко мне. Как на эшафот. Господи, ну что за человек? Ни разу не улыбнулся ведь за весь день. Ничего его не берет. Ни голые ноги, ни морюшко синее.

Прости его, Господи! Я порадуюсь за нас двоих!

— Иди сюда скорее, — весело зову еще раз. — Ну улыбнись, что ты такой несчастный.

Подняв руки к небу, захожу еще чуть дальше. Теплая вода уже достает до середины бедер. Щурюсь от яркого солнца и качаюсь из стороны в сторону. Невероятно хорошо.

Жизнь прекрасна!

— Ну и куда ты полезла, дикая? Тут купание запрещено. Волнорезы кругом, — отчитывает недовольно, стоя на берегу. Даже кроссовки не снял ведь.

— Божеее…. Гро-о-омов, — рычу в небо.

Резко стартую в сторону берега, не замечая брызг. Добежав запрыгиваю и обвиваю мокрыми ногами его бедра. Сперва отстраняется, но тут же сжимает мои ягодицы, держит. Обнимаю за шею и прежде чем впиться губами в его рот, яростно шепчу:

— Как друг ты полное дерьмо!!!

28. Настя

— Что ты творишь, сумасшедшая? — спрашивает хрипло, остраняясь. — Слезай давай.

Сам же с силой сжимает холодную кожу под шортами. Чувствую, что хочет. Сильно. И я хочу. К чему вообще все эти условности?

— Весь мокрый теперь. Мы не одни, — говорит озираясь. Метрах в двадцати от нас загорают две девушки в ярких купальниках, с интересом поглядывают в нашу сторону и улыбаются.

— Не слезу! — Смотрю как от моего дыхания на его шее выступают мурашки. — Камни слишком горячие. Неси меня туда, — Киваю в сторону раскиданной мной обуви.