Натали Гарр - Огни большого города
– Мы отойдем, нужно обсудить кое-что, – не моргнув глазом врет Роберт, и, черт подери, она ему верит! Хочу крикнуть «постойте!», но вместо этого беспомощно вешаю нос.
Через пять минут мое подсознание уже рисует красочные сцены из «Рокки 5»: разбитые челюсти, веки, лужи крови… мамочка!
Нервно трясу ногой.
Нельзя просто сидеть и ждать! Планирую, как улизнуть, но удача сама плывет мне в руки.
– Кэти, милая, сходи за ребятами, сейчас подадут десерт. Их дела могут подождать, – говорит тетя, и это первая просьба, которую я выполняю со скоростью света.
Выскочив в коридор, я сталкиваюсь с Анетт. Она несет поднос с десертом.
– Где они? – быстро спрашиваю я. – Братья где?!
– Кажется, в кабинете мистера Эддингтона, – бормочет служанка, тревожно указав пальцем назад.
Мчусь туда.
Если мне не изменяет память, кабинет Стюарта расположен прямо у лестницы. Я была в нем однажды, когда тетя устраивала нам с мамой экскурсию по дому. Там очень красиво. Слишком красиво для боксерского ринга.
Подкрадываюсь к двустворчатым дверям из красного дерева и сразу улавливаю возбужденные голоса.
– Что, герой? Самый крутой и всемогущий?! Только я не твой раб, усек?!
Охренеть. Майкла несет, как дерьмо по Миссисипи.
– Допустим. Дальше что? – устало отзывается Роберт.
– Что дальше? – Пьяный смех. – Я собираюсь вершить правосудие, вот что!
Он спятил?
– Протрезвей для начала, судья ты недоделанный. И научись себя контролировать. Ты уже вырос из детских штанов.
– Контролировать? Ты говоришь о контроле? Ты – неуравновешенный ублюдок! Напомнить, кто ты такой? Напомнить?!
– Не утруждайся, я уже слышал. Но смею тебе напомнить, что это я вытащил твою задницу из неприятностей, когда от тебя все отвернулись. Но, как видишь, благодарности так и не дождался.
– И не дождешься! Меня от тебя тошнит, понял?!
– Понял. Почаще трахайся, и пылу поубавится.
Господи, избавь меня от подробностей.
– О-о-о, чувак, попридержи коней! Я, может, дерьмовый сын, дерьмовый брат, дерьмовый работник, но с бабами у меня все на мази! Я могу уложить любую! Где угодно, когда угодно!
Так-так, на выяснения «у кого пушка больше» я не подписывалась.
Предварительно постучавшись, я заглядываю внутрь.
– О, какие люди! – Майк театрально хлопает в ладоши, а Роберт стоит в паре метров от него, прислонившись спиной к книжным полкам, и смотрит на меня.
– Простите, – перевожу взгляд с одного на другого и осторожно ступаю в кабинет, – тетя велела позвать вас на десерт.
– На десерт? – передразнивает меня Майк, – Ты сама как десерт. Кстати, она спит в твоей футболке.
Проклятие! У меня вспыхивают щеки. Мерзавец, запомнил! Но как?! Он же был в стельку пьян! Несмело гляжу на Роберта, он нахмурился и, похоже, пытается представить себе эту картину. Ох, срань господня! Разрываясь между желаниями провалиться сквозь землю и катапультироваться в стратосферу, я опускаю глаза и дышу, дышу, дышу.
– О-о-о, не смущайся, – смеется младший, неуклюже приближаясь ко мне. – Ему это льстит, правда, бро? Скажи, а ты не пробовала надеть его трусы?..
– Заткнись, – гневно выплевывает Роберт.
Ох, черт…
– О-о, заступаемся за даму! Рыцарь!
– Я сказал, заткнись, – повторяет он жестче, – и отойди от нее.
По кабинету разносится гулкое эхо шагов. Роберт подходит, встает между нами и загораживает меня от брата.
Я практически утыкаюсь носом в его спину и смутно осознаю, что он и впрямь заступается за меня.
Может, я сплю? Да нет же… Я отчетливо вижу вертикальный шов на его синем пиджаке, чувствую аромат его парфюма и загораюсь, точно фонарь на неосвещенной улице. Бабочки в животе разбушевались, руки так и чешутся обвиться вокруг его талии, подбородок льнет к его плечу, но я благоразумно не двигаюсь.
– Ну-ка, отвали, я с кузиной разговариваю!
Вот заладил-то!
– Хватит, я не шучу.
– П-ф-ф-ф, он не шутит! А я, по-твоему, шучу?! Эй, Кэт, кто из нас больше клоун, а?
– Отстань от нее, Майк.
– Да свали ты с обзора! Эй, что я тебе говорил про подавление воли! Он уже начал, он уже практикует это на тебе!
Подавление воли? Ах да. Наш шутливый диалог в машине.
– Все, довольно!
Не выдержав, Роберт резко подается вперед, хватает сосунка за грудки и грубо тащит его к дверям. Тот безвольно перебирает ногами, кричит и матерится. Поверить не могу, что эти двое – родные братья.
– Я не твоя шавка, чтоб подчиняться!
– Проспись, бестолочь! – Вытолкнув его вон, Роберт достает из кармана сотовый и набирает номер. – Энтони, отвези это недоразумение домой и проследи, чтоб родители не узнали, – рычит он в трубку и дает отбой. Меньше чем через минуту из коридора доносится возня, и еще через столько же все стихает. Обалдеть.
– Э-э, твой человек дежурит… за дверью? – спрашиваю я сконфуженно.
– Вроде того, – просто отвечает Роберт, просунув руки в карманы, и смотрит на меня сверху вниз.
– Что произошло между вами? Почему он так зол?
– Зол? – Он фыркает. – Скорее, обижен.
– И почему он обижен?
– Не знаю.
Уверена, причина ему известна, но он не хочет говорить.
Ладно.
– Ты спишь в моей футболке?
Начинается! Конечно, это куда интереснее, чем недавний скандал!
– Э-э… спала. – смущенно заправляю прядь за ухо.
– И где ты ее нашла?
– В твоем шкафу… то есть в квартире, в Сохо.
– В Сохо?
– Я там живу сейчас, – поясняю я.
– Вот как? Я не знал… – Он делает паузу. – А Майк откуда знает, в чем ты спишь?
Я теряюсь и пугливо отвожу взгляд, хотя с чего мне бояться?
– Заявился посреди ночи… пьяный… – я фактически оправдываюсь, – вроде прятался от какой-то девицы. У него есть ключи.
– Понятно, – недовольно обрывает он. – В какой комнате ты спишь?
А это ему зачем?
– В… твоей, – пристыженно шепчу я, не успев ничего выдумать.
Он смотрит на меня и расплывается в улыбке.
– Она единственная с занавесками! – раздраженно выпаливаю я.
– Да, пожалуй, – весело соглашается он, высунув руки из карманов. – Ладно, идем. Нас ждет десерт.
Я усмехаюсь. Да уж, сладкое мне не повредит.
– Ты ведь пробовала десерты Анетт? – невзначай интересуется Роберт, прежде чем пропустить меня вперед.
– Э-э, да.
– Вкусно, правда?
Я киваю и еле сдерживаю смех. Он разговаривает со мной о десерте. Умора.
Роберт делает жест рукой, я выхожу из кабинета, и в этот момент его теплая ладонь ложится на мою поясницу, плавно съезжает вниз и тут же исчезает, оставив после себя восхитительный трепет.
