Татьяна Веденская - Пепельный блондин
– Знаешь, что для меня самое страшное? Теперь, после того, что случилось? – спросила я Владимира, поглаживая его плечи. До чего же он умопомрачительно хорош. Просто произведение искусства, на которое хочется любоваться, не отрывая глаз.
– Страшное? – нахмурился он. – Только не говори, что жалеешь о том, что мы сделали!
– Жалею? – удивилась я. Задумалась и поняла, что ни на секунду не жалею о содеянном. Жалею только о том, что не содеяла этого раньше. – Нет. Я имею в виду, после ограбления.
– А, это, – выдохнул он. – Что же?
– Что я не знаю, как теперь можно кому-то верить. Николай не верит мне. Я не верю ему. Мне кажется, все эти годы я жила рядом с человеком, которого совершенно не знала.
– Не стоит недооценивать последствий того, что случилось. Просто волосы дыбом встают, как только подумаю. Четырнадцать часов! Ужас. Но доверие вернется… если ты его действительно любишь. – Владимир отвернулся и посмотрел в окно.
– Не знаю. Не знаю, – покачала я головой. – Но я точно не жалею ни о чем. Правда, возможно, меня уже не пустят домой. Но, знаешь, мне плевать.
– А ты хочешь домой? Уверена? – вдруг спросил Владимир.
– А ты что, хочешь, чтобы я осталась? – рассмеялась я. – Нет уж, я лучше что-нибудь придумаю. Все что-нибудь придумывают. Скажу, что мне стало страшно одной, я увидела свет в твоих окнах и напросилась переночевать у вас.
Владимир ничего не ответил, он только встал и вышел из гостиной на кухню – долго гремел какими-то кастрюлями, а потом принес мне кофе и порезанный на дольки апельсин. Через час я вернулась домой. Николай так и не хватился жены, прохлопал мое грехопадение – не вернулся домой даже к утру, дав мне полное право считать, что он, как говорится, сам виноват. Через два часа Владимир все же позвонил ему – и у них состоялся долгий разговор. Нет, не о том, что случилось между нами. Ни Владимир, ни я не стали давать произошедшему никаких оценок, оставили это как есть, поцеловались на прощание – и все. Он позвонил, чтобы выразить соболезнования.
Николай спросил, не пропало ли чего у самого Владимира. Я сидела рядом, когда Коля спрашивал об этом, а сама только и думала о том, что случилось в доме Владимира. Там пропала я.
– Слушай, Володь, а у тебя камеры обзора есть? – спросил Коля, и выяснилось, что у Владимира действительно имеется парочка камер наблюдения, материалы с которых он готов передать Николаю. Часть камер работали на дом, что делало их бесполезными, а часть – на двор и на зону въездных ворот.
– Я думаю, это может что-то прояснить, – сказал Владимир и перекачал нам по Интернету архив за последние четыре дня. Все, что было на уличных камерах. Это было так странно – в тот же вечер на большой плазме в гостиной нашего дома мы увидели тех людей, голоса которых я теперь буду помнить, наверное, до самой смерти. Мы не узнали ничего нового. Подтвердилась версия о том, что они имели с собой кусачки по металлу – одна из камер отлично показала, как человек в камуфляже и маске перекусывает колючку над нашим забором.
– Вот скотина! – заорал Николай. – Найду – убью.
– Их не трое, а четверо, – заметил «Пушкин», указав на фигуру в углу двора, которая ясно просматривалась с другой камеры.
О, если бы мы жили в мире сериалов, где опытные и мудрые эксперты по какой-нибудь неуловимой и еле заметной детали выясняют все подробности и находят злодеев. Если бы наша полиция была немножечко как «их». К сожалению, видеозаписи с камер не смогли прояснить самого главного вопроса – где, как говорится, деньги и кто их все-таки увез. С верхней камеры над воротами Владимира мы смогли увидеть только, как деньги вместе с грабителями стартуют с нашего двора в шесть часов с минутами, уезжают вдаль на нашей же собственной машине. Николай негодовал, а я сохраняла спокойствие, которое бесило его больше, чем даже сама ситуация.
– Конечно, ты спокойна! – кричал он, а его губы кривились от неприятной усмешки. – Это же не ты будешь полмиллиона выплачивать. Нам, возможно, придется теперь продать дом.
– Продадим! – пожала я плечами.
Мне было все равно. Владимир мне позвонил и сказал, что не может уехать в Мюнхен, не увидев меня снова. Назначил встречу в городе. Так что у меня, откровенно говоря, все было достаточно неплохо. И даже отлично, по правде говоря!
Глава 8
Сумасшествие
Доктор сосредоточенно выискивала что-то в компьютере. Я сидела рядом и молчала. Уже минут пять сидела, если быть точной. Зачем отрывать человека от работы, верно? Доктор была молодая, лет на десять моложе меня, что заставляло задуматься о том, какими путями и способами она получила место невролога в частной клинике, к которой мы были приписаны нашей страховкой. Мысли были разные, но вариант, что девушка получила место за особо выдающиеся достижения в медицине, в голове не промелькнул. Скорее всего, она дружит с главврачом. Дружит, ха!
– Как давно это началось? – спросила она, почуяв, наверное, мое раздражение. Чтобы попасть в эту чертову клинику, я потратила три с половиной часа, что само по себе может прекрасно объяснять любые головные боли. Но сидеть тут и смотреть, как она разбирается со своим «Макинтошем», – извините, это уже перебор.
– Пару месяцев назад, – ответила я коротко, без пояснений.
Я не хотела думать, что ограбление может быть связано с этими головокружениями и бессонницей. Я не хотела больше даже думать об ограблении, я устала от этого, от разговоров, вопросов, сочувственных лиц. Устала от мужа, постоянно вспоминающего «этих сук».
– Боли в какой-то определенной области головы или опоясывающие?
– Опоясывающие.
– Они появляются в какое-то определенное время суток или внезапно? – Доктор принялась снова жать на кнопки. Я тяжело вздохнула. – Извините, у нас тут инсталлировали новую программу, никак не могу разобраться. Я обязана ввести ваши симптомы в форму.
– Ничего. – Я пожала плечами и почувствовала легкий стыд. Чего я прикопалась к девушке? Она-то в чем виновата? – Боли появляются время от времени. В основном во второй половине дня, но не каждый день.
– Это хорошо, – кивнула она и бросила наконец компьютер. Посмотрела на меня, достала какую-то то ли палку, то ли ручку и принялась светить мне в глаза.
– Но почти каждый день, – обиженно добавила я. – Плохо то, что я не сплю.
– Вы не бросали курить недавно? Не изменяли каких-либо своих привычек? Не начали принимать какой-нибудь препарат?
– Вроде нет. – Я покачала головой, подумав, что курение – это не совсем новая привычка. Я иногда и раньше могла выкурить сигарету. Так что технически эта привычка старая.
– Что ж, давайте посмотрим рефлексы. Положите ногу на ногу. – Она склонилась ко мне. Я отвернулась и подумала, что сейчас я выкуриваю чуть ли не по десять сигарет в день. Даже муж заметил, что его сигареты кончаются очень быстро и что, если уж я решила курить, неплохо было бы завести собственные сигареты.
