Николас Спаркс - Счастливчик
— Ты и я, мы оба, — ответил Тибо.
— Но лучше бы нам больше на такое не наезжать.
— Тебе и мне, нам обоим.
Но мин не так-то просто было избежать. Выехав на патрулирование на следующий день, они наткнулись еще на одну. Через неделю их «хаммер» задело осколками бомбы из взорвавшегося автомобиля. «Хаммеры» подрывались один за другим чуть ли не каждый день. Большинство пехотинцев во взводе могли положа руку на сердце заявить, что пережили два или три взрыва до возвращения в Пендлтон. А некоторые уцелели после четырех или даже пяти. Их сержант пережил шесть взрывов. Просто это было такое место, и почти все слышали историю Тони Стивенса, морского пехотинца из 24-го ЭКМП — Экспедиционного корпуса морской пехоты, — который едва не погиб девять раз. В одной из крупнейших газет напечатали о нем статью «Самый везучий морской пехотинец». Его рекорд не жаждал побить никто.
А Тибо побил. К моменту отъезда из Рамади он пережил одиннадцать взрывов. Но один взрыв, который он пропустил, продолжал преследовать его.
Этот взрыв должен был стать номером восьмым. Виктор находился вместе с ним. Все та же старая история, только с худшим концом. Они ехали колонной из четырех «хаммеров», патрулируя одну из самых оживленных улиц города. В первый «хаммер» влетела РПГ, причинив незначительные повреждения, но колонна все же на время остановилась. Ржавые и полуразвалившиеся машины стояли по обе стороны дороги. Раздавались выстрелы. Тибо выпрыгнул из второго «хаммера» в колонне, чтобы получить лучший обзор места боевых действий. Виктор последовал за ним. Они добрались до укрытия и приготовили оружие. Двадцать секунд спустя взорвалась бомба в одной из машин, отбросив их в сторону и разрушив «хаммер», в котором они сидели минуту назад. Трех пехотинцев убило; Виктор потерял сознание. Тибо оттащил его обратно в одну из машин, и, собрав тела, колонна вернулась в безопасную зону.
Примерно тогда Тибо обратил внимание, что вокруг него начали шептаться. Он обнаружил, что другие пехотинцы во взводе стали вести себя с ним по-другому как будто верили, что он особенный. Как будто другие могли погибнуть, а он — нет. Хуже того, его товарищи-пехотинцы, похоже, подозревали, что пока Тибо невероятно везет, тем, кто патрулирует с ним, невероятно не везет. Он не мог не замечать, как изменилось отношение к нему товарищей по взводу. После смерти тех трех пехотинцев Тибо пробыл в Рамади еще два месяца. А когда он пережил еще пару взрывов, подозрения сослуживцев только усилились. Многие пехотинцы начали его избегать. Только Виктор, похоже, проявлял к нему то же хорошее отношение. К концу срока пребывания в Рамади, когда Тибо был на дежурстве, охраняя автозаправочную станцию, он заметил, как затряслись руки Виктора, когда тот зажег сигарету. Над ними сверкало звездами ночное небо.
— Ты как? — спросил он.
— Я готов ехать домой, — произнес Виктор. — Я сделал свое дело.
— Не собираешься завербоваться на следующий год?
Он сделал долгую затяжку.
— Мама хочет, чтобы я вернулся домой, а брат предложил мне работу. Кровельщиком. Думаешь, у меня получится?
— Да, думаю, получится. Ты станешь отличным кровельщиком.
— Моя девушка Мария ждет меня. Мы знакомы с тех пор, как мне было четырнадцать.
— Знаю. Ты рассказывал о ней.
— Я хочу на ней жениться.
— Об этом ты тоже рассказывал.
— Хочу, чтобы ты приехал на свадьбу.
Огонек сигареты Виктора позволил Тибо увидеть призрачную улыбку друга.
— Я такое не пропущу.
Виктор затянулся еще раз, они стояли молча, размышляя о будущем, которое казалось невозможно далеким.
— А как насчет тебя? — спросил Виктор. — Вернешься в армию?
Тибо покачал головой:
— Нет, с меня хватит.
— Чем займешься, когда покончишь с этим?
— Не знаю. Сначала побездельничаю, может, отправлюсь на рыбалку в Миннесоту. В какое-нибудь прохладное и зеленое место — хорошо просто посидеть в лодке и расслабиться.
Виктор вздохнул:
— Звучит прекрасно.
— Хочешь присоединиться?
— Да.
— Тогда я сообщу тебе, когда спланирую поездку, — пообещал Тибо.
Он услышал веселые нотки в голосе Виктора.
— Я буду там. — Виктор откашлялся. — Хочешь узнать кое-что?
— Только если ты сам готов мне рассказать.
— Помнишь перестрелку? Ту самую, в которой погибли Джексон и остальные, когда «хаммер» взлетел на воздух?
Тибо подобрал маленький камешек и бросил его в темноту.
— Да.
— Ты спас мне жизнь.
— Это не так. Я просто потащил тебя назад.
— Тибо, я следовал за тобой. Когда ты выпрыгнул из «хаммера», я собирался остаться, но когда увидел, что ты ушел, то понял: у меня нет выбора.
— О чем ты говоришь?
— Фотография, — перебил Виктор. — Я знаю, ты носишь ее с собой. Я последовал за твоей удачей, и она спасла меня.
Сначала Тибо не понял, но когда наконец осознал, что сказал Виктор, то недоверчиво покачал головой:
— Это всего лишь фотография, Виктор.
— Это удача, — настаивал Виктор, приблизив лицо к лицу Тибо. — И ты счастливчик. А когда закончишь службу, то, мне кажется, тебе следует найти женщину со снимка. Твоя история ждет продолжения.
— Нет…
— Она спасла меня.
— Она не спасла других. Многих других.
Все знали, что 1-й батальон 5-го полка понес в Ираке больше потерь, чем любое другое подразделение.
— Потому что она защищает тебя. А когда спрыгнул с «хаммера», я поверил, что она и меня спасет. Так же как и ты веришь, что она помогает тебе.
— Нет, не верю, — возразил Тибо.
— Тогда почему, мой друг, ты до сих пор носишь ее с собой?
Наступила пятница — третий день его работы в питомнике, и хотя Тибо старался не вспоминать о прошлом, он всегда осознавал, что в кармане у него лежит та самая фотография. И еще он всегда думал обо всех словах Виктора, которые услышал в ту ночь.
Он выгуливал мастифа на хлипком поводке далеко от окон кабинета, но на территории участка. Пес был громадным, по крайней мере, не меньше датского дога, и норовил лизнуть руку Тибо каждые десять секунд. Дружелюбный.
Тибо уже освоил рабочие обязанности, состоявшие в том, чтобы кормить и тренировать собак, убирать клетки, назначать встречи. Ничего сложного. Он был почти уверен, что Нана раздумывает над тем, чтобы доверить ему еще и дрессировку. Вчера она попросила его посмотреть, как она работает с одной из собак, и это напомнило ему занятия с Зевсом: такие же четкие короткие простые команды, визуальные сигналы, уверенное управление поводком и щедрая похвала. Закончив, Нана попросила его пойти с ней, когда отводила собаку в питомник.
