Татьяна Алюшина - Два шага до любви
Я передумала и перебрала все, какие могла, варианты: взять, наконец, академку, забрать маму из больницы и вернуться домой. Найду там работу, да и тетя Валя с Вадимом помогут и остальные родственники. Но отвергала эту возможность — весна девяносто восьмого года, если где и есть хорошие врачи, то это в Москве, и как я маму в наш город перевезу вообще, если она еле передвигается?! Да и оттого, что мы вернемся домой, денег у нас не прибавится, а богатых родственников мы отродясь не имели.
Бросить институт и найти хорошую работу на целый день? А куда деть Макса? Да и где же найти такую распрекрасную работу, чтобы заработать необходимые деньги? Я пыталась и искала, но с маленьким ребенком на руках, учебой и больной мамой меня никуда не брали. А кому такое добро надо? Вот именно!
Однажды в пятницу, после последней пары, когда я уже мысленно представляла, как отработаю сегодня вечером, а завтра спать, спать, преподаватель, который вел у нас «Международное право», самый любимый мой предмет, обратился ко мне, когда все уже выходили из аудитории:
— Огнева, зайдите ко мне в кабинет, прямо сейчас.
У меня вспыхнула робкая надежда, а вдруг мне какую-нибудь материальную помощь предложат? Один раз деканат выделил мне небольшую сумму, и ребята моей группы скидывались пару раз, за что им великое спасибо.
Но преподаватель хотел поговорить о другом, хотя к материальной помощи предмет нашего разговора условно и можно было отнести. Он был профессор, и ему полагался отдельный кабинет. Я здесь бывала уже пару раз по учебным делам, и этот кабинет мне очень нравился, навевал ассоциации с английским клубом.
— Садитесь, Огнева, — указал он мне на посетительский стул с другой стороны своего стола и, дождавшись, когда я сяду, сложу возле ножки стула весь свой багаж и получше устрою в «кенгурятнике» заснувшего Макса, спросил: — Как вы это все на себе таскаете?
— Приходится, — пожала я плечами.
— М-да… — заметил неопределенно он. — Собственно, в какой-то степени именно об этом я и хотел с вами поговорить. Вы, надеюсь, понимаете, что кафедра сделала для вас исключение, разрешив посещать занятия с ребенком?
— Да, конечно, — заспешила уверить я, — но это временно, пока мама в больнице.
— И это длится уже полгода, — напомнил он мне и спросил: — Что с вашей мамой, какой у нее диагноз?
Я принялась перечислять ее диагнозы и прогнозы, которые давали врачи, и добавила к сказанному свою веру и надежду на ее скорейшее выздоровление.
— А если она так и не поправится, что вы намерены делать? — не впечатлился он моим необоснованным оптимизмом. — Ну, с горем пополам дотянете вы до конца этого учебного года и даже сдадите, как всегда, великолепно сессию, осталось-то всего два месяца, а что вы собираетесь делать на следующий год?
— Я не знаю, — честно призналась я. — Что-нибудь придумаю.
— Отец вашего ребенка наш студент? — неожиданно спросил он.
— Нет, он заканчивал другой институт.
— Он вам не помогает?
— Он эмигрировал за границу и живет там. И нет, не помогает, он не знает о существовании Максима.
— Очень хорошо. — И поправился: — Вернее, плохо для вас и сына. Мирослава, — почти официально обратился он ко мне, — я хотел сделать вам некое предложение, и, надеюсь, вы его внимательно выслушаете и воспримете со всей серьезностью.
— Я постараюсь, — хорошей ученицей пообещала я.
— Я давно к вам присматриваюсь, — начал, видимо, вступительную часть он. — Вы очень одаренная, я бы сказал, талантливая девушка. При надлежащем руководстве вы далеко пойдете и достигнете самого высокого уровня профессионализма. Мне импонирует ваша целеустремленность и сила духа, и еще вы мне нравитесь как женщина. Поэтому, тщательно взвесив все «за» и «против», я решил предложить вам стать моей женой.
— Что-о-о?.. — от удивления я даже рот раскрыла.
— Почему вас это так удивляет? — немного напрягся он.
— Ну-у-у… — быстренько опомнилась я и поспешила косвенно уверить, что не подвергла сомнениям его внешние мужские достоинства. — У нас в институте очень много умных и красивых девушек, гораздо более красивых, чем я, да к тому же без ребенка.
— Да, это так, — подтвердил он спокойно. — Но, видите ли, дело в том, что, на мой взгляд, вы самая лучшая ученица, с большим будущим и перспективами. У вас образ мышления выстроен таким образом, что совершенно идеально подходит для профессии юриста. К тому же я обратил внимание, что вы не по возрасту мудры житейски и очень преданы своим родным и близким. — На этом месте он улыбнулся легкой, чуть надменной улыбкой:
— И вы мне нравитесь как женщина, и меня влечет именно к вам, а не к другим девушкам.
— Спасибо, — почему-то поблагодарила я, — но…
— Да, я понимаю вашу растерянность, — перебил он меня. — И понимаю, что вам надо как-то осмыслить столь неожиданное предложение. Но, поверьте, это не порыв, а обдуманное и взвешенное мной со всех сторон решение. И чтобы прояснить все вопросы до конца, с тем, чтобы в дальнейшем не возникало непонимания, я составил некий список моих пожеланий и требований.
— Список? — совсем обалдела я от такого закручивания сюжета.
— Да, — ничуть не смутился он. — Я хотел бы, чтобы вы четко и ясно понимали, что я вам предлагаю и что вам ожидать в случае вашего согласия на брак со мной. Итак.
Он взял со стола несколько исписанных его четким почерком листов, и до меня начало доходить, что он не шутит и действительно тщательно готовился к этому разговору — даже изложил на бумаге свои мысли, предварительно положив «документ» на самое видное место, чтобы был под рукой.
— Первое, — начал он и посмотрел на меня. — Я молодой и абсолютно здоровый во всех отношениях мужчина, мне сорок семь лет, и у меня есть естественные, нормальные потребности, поэтому первым пунктом я обозначил супружеские интимные отношения. Они у нас должны быть в обязательном порядке, и я заранее предупреждаю, что никаких уловок и попыток избежать постельных отношений я не приемлю. Я не садист, не маньяк, у меня нет никаких извращенных наклонностей и пристрастий, поэтому гарантирую, что ничего плохого или ужасного в нашей спальне происходить не будет. Но вы никогда не будете отвергать мои притязания, и секс у нас будет происходить всегда: когда, где и сколько я захочу. Не пугайтесь, я интеллигентный человек и в общественных местах не собираюсь вас домогаться, я подразумеваю все то, что будет происходить между нами за закрытыми дверьми. Надеюсь, этот пункт вам полностью понятен?
— Да, — кивнула я, стараясь изо всех сил не рассмеяться.
— Хорошо, — кивнул он в свою очередь, посмотрел на записи и продолжил: — Второе. У меня есть взрослый сын, и больше детей я не хочу иметь. Надеюсь, это не станет слишком неприятным для вас требованием, поскольку у вас уже есть ребенок, и бездетной вы не останетесь. Я настаиваю на соблюдении этого условия, но следить за исполнением этого пункта предстоит вам и предпринимать необходимые меры контрацепции.
