Маргарет Пембертон - Белое Рождество. Книга 2
Гэвин торопливо нырнул следом. На его взгляд, Динь вполне мог бы описать ему всю процедуру словами и не тащить на место событий, подвергая себя и его опасности.
В верхнем туннеле загрохотали выстрелы. Вокруг начала осыпаться земля, и Гэвин замер от страха, столь сильного, что едва не обмочился. Что, если в туннель бросят гранату или динамит? Что, если туннель обвалится?
– Американцы вошли в проход, – сообщил Динь, как будто Гэвин не мог догадаться сам. – Мой товарищ снял крышку люка второго колодца и спрятался в нем, дожидаясь неприятеля.
– А как же стрельба? – прошептал Гэвин. В его ушах толчками шумела кровь, а сердце билось так часто, что, казалось, не выдержит напряжения.
– Американцы стреляют прямо перед собой.
Гэвин смахнул с лица сухую бурую пыль. Пули не достигнут цели. Вьетнамец, которому они предназначаются, прячется не в темноте туннеля, а в колодце, ведущем вниз.
– Что произойдет, когда американцы продвинутся достаточно далеко, чтобы заметить колодец?
– Потерпите – и увидите сами, – напряженным тоном отозвался Динь.
Секунду спустя в барабанные перепонки Гэвина ударил грохот очереди, выпущенной из «Калашникова». Над их головами затряслась земля, с потолка туннеля упал комок почвы, за ним еще один. В пропитанном влагой замкнутом темном пространстве прозвучали пронзительные вопли. Гэвин почувствовал, что теряет самообладание. Он не знал, кто кричит – вьетконговец или американцы. Он совершенно потерял голову от ужаса. Он хотел одного – выбраться отсюда. Еще никогда в жизни он не испытывал такого страстного желания оказаться под открытым небом.
Динь вновь зашевелился и быстрыми резкими движениями пополз в глубь основной системы. Когда он добрался до ниши, то остановился и выдохнул:
– Момент, когда американцы достигают второго колодца, самый опасный. Если бы они бросили гранату и та угодила в люк, мой товарищ был бы убит. А так он дождался, пока враги приблизятся вплотную, и выскочил перед ними, застав врасплох.
Послышался шорох. Кто-то быстро и ловко полз следом за ними прочь от незатихающих воплей.
– Прежде чем американцы перенесут на поверхность раненых и убитых, пройдет немало времени, – с облегчением в голосе объяснил Динь. – Когда они закончат, то, если им хватит смелости продолжать разведку, они обнаружат, что туннель опустел. Люк второго колодца уже закрыт, и они его не заметят. У дальнего конца туннеля американцы найдут ведущий на поверхность лаз и решат, что напавший на них партизан ускользнул через эту дыру. Они заложат в фальшивый туннель динамит, взорвут его и с легким сердцем сочтут свою миссию выполненной. А основной лабиринт не пострадает.
За их спинами продолжали звучать приглушенные крики. Динь и его товарищ поползли в глубь подземелья к кухне и спальным комнатам. Гэвин двинулся вслед за ними, ощущая одновременно облегчение и ужас. Он уже не чувствовал себя журналистом. Он казался себе предателем. И только пять дней спустя, побывав под американской бомбежкой в районе деревни Фухоа, он вновь обрел душевное равновесие.
Маленькая группа, состоявшая из Гэвина, Диня и двух его помощников, покинула подземный лабиринт и двигалась по ночам на велосипедах в северо-западном направлении.
– Мы пополним в Фухоа припасы, – сказал Гэвину Динь. Ночное небо начинало окрашиваться серым, предвещая скорый восход. – А я встречусь кое с кем из родственников. Моя вторая двоюродная сестра замужем за местным старостой. Мы не виделись с тех пор, когда были детьми.
Гэвин пытался сообразить, кем приходится Габриэль жене старосты Фухоа, когда предрассветный сумрак разорвали желтые, оранжевые и алые вспышки, а в небе появились бомбардировщики.
Налет начался неожиданно. Не было ни выстрелов, ни других признаков того, что поблизости разворачивается столкновение между Вьетконгом и армией Южного Вьетнама либо американскими частями. В свете раннего утра окрестности были особенно живописными и безмятежными. Лучи восходящего солнца высветили перед Гэвином скопление крытых соломой домиков. Он предвкушал завтрак – яйца, если повезет, и уж обязательно какие-нибудь фрукты. Гэвин находился на вершине счастья. Он выдержал самое страшное испытание в своей жизни – испытание туннелями Кутчи. Он сумел установить на удивление близкие отношения с Динем и собрал материал, который, если будет опубликован, укрепит его репутацию военного журналиста.
Динь первым услышал звук моторов.
–: «В-52»! – рявкнул он и, спрыгнув с велосипеда, уткнулся лицом в землю и закрыл уши руками. Молодые офицеры Немедленно последовали его примеру. Еще долю секунды спустя и Гэвин распластался на земле. Самолеты так и не показались из-за утренней облачности. Это могли быть и «В-52», как утверждал Динь, и «фантомы», и «Ф-105». Какой бы марки ни были машины, они сбросили на спящую деревню все, что было у них на борту.
Даже сквозь крепко прижатые к ушам ладони Гэвин слышал свист падающих бомб. «Пресвятая Богородица», – прошептал он и тут же едва не лишился чувств от грохота разрывов. Под ним вздрогнула и затряслась земля, ее поверхность избороздили широкие зияющие трещины. Гэвин зарылся в почву локтями и ступнями, ища опоры, но зацепиться не мог. Его швыряло из стороны в сторону, будто высохший лист, среди вырванных с корнем деревьев и комьев земли. Когда его тело наконец замерло в неподвижности, он находился в пятидесяти шагах от того места, где спрыгнул с велосипеда. Динь и сопровождавшие его офицеры словно исчезли – перед глазами Гэвина стояла густая удушающая пыльная пелена, пронизанная вспышками рвущегося к небу пламени, а в ушах отдавались истошные крики женщин и детей.
Гэвин попытался подняться, но ноги не держали его. Дважды он оступался и падал, но все же выпрямился и побежал, спотыкаясь, в сторону деревни, огненных вспышек и криков. Сквозь завесу пыли и падающего сверху мусора он увидел Диня и ринулся ему навстречу.
– За что? – крикнул он, не слыша собственного голоса. В эту минуту он вообще ничего не слышал. – Чем спровоцировано нападение? По какой причине?
Динь кричал что-то в ответ, и Гэвин, будто глухонемой, прочел слова по его губам:
– Ничем не спровоцировано! Никаких причин и не требовалось! Может, какое-нибудь американское подразделение попало в засаду в нескольких милях отсюда и запросило поддержки с воздуха! А может, произошла ошибка в наведении либо пилоты попросту избавляются от груза бомб! Вот какие страдания эта война приносит крестьянам! Вот зачем вы здесь – чтобы увидеть и испытать на себе ее тяготы!
Пока Динь кричал, они вместе с Гэвином мчались по направлению к деревне. Двое северовьетнамских офицеров тоже поднялись с земли и теперь неслись вперед. Маленький отряд каким-то чудом избежал потерь. Впрочем, они находились в стороне от эпицентра, зато деревня в полной мере испытала на себе последствия взрывов.
