Атанаис Харпер - Розовый снег
— Нам нужно поговорить.
— Да дочка конечно. Вот только приедем домой.
"Несчастный человек, сейчас он гладит меня, а через некоторое время он лишится дочери. Старается унять мою боль, а потом сам от боли возненавидит меня".
Приехав, домой они сразу прошли в кабинет. В доме стояла мертвая тишина, видимо слуги следили за всем по телевизору и теперь стараются не попадаться на глаза. Какие они все-таки славные люди. Алекс не села ни на стул, ни в кресло. Она подошла к окну и оперлась об него ладонями.
— Дело в том, что я собиралась это сделать в ближайшее время, а теперь решила, сделаю это сегодня — она обернулась отец, нет впрочем, не ее отец смотрел на нее так понимающе таким добрым взглядом, и это тоже надо выдержать.
— Я должна признаться, что я не ваша дочь. Я… я простая самозванка, правда, ставшая ею по принуждению, но теперь это уже не важно.
Лицо Алекс горело от стыда и снова в этот день потоки слез потекли по ее щекам, и она спрятала свое лицо в ладонях. Через минуту, ожидая криков, приступа гнева она почувствовала, как ее руки отодвигают. Нет, этот чудный человек совсем не зол он смотрит на нее все тем же понимающим взглядом.
— Я все давно знаю Алекс.
— Вы знаете? — вот она нескончаемая шкала несчастий.
— Да, конечно. Ты очень похожа на мою дочь, но вот твой характер совсем не похож на ее — он подвел ее к креслу и заботливо усадил, сам же сел в другое кресло.
— Ты слишком мягкая, Мет и Ричард принимали тебя за ту, которую им хотелось бы видеть. А мы с Тедом скоро поняли различие и стали искать причину. Но я вовсе не злюсь на тебя, у меня, наконец, появилась дочка, которая могла бы по-настоящему меня любить. Дочка, которая живет со мной не ради денег, не призирает меня. Ты же не откажешься Алекс быть дочерью одного несчастного старика.
Алекс смотрела на него во все глаза и начинала верить в сказки о золушках.
— Нет… папа.
Алекс обняла теперь уже своего отца.
— У меня столько к тебе вопросов. Можно их задать?
— Да, конечно.
— Как же настоящая Джей?
— Я не оставлял своих поисков ни на минуту. Как только мы с Тедом узнали кто ты, я продолжил ее поиски. Она была и будет моей дочкой. И ты можешь, ничего не боятся, я оформлю тебя своей приемной дочерью, а всем остальным скажем, что не хотели открывать эту тайну раньше времени.
— А какая моя самая грубая ошибка?
— Ты любила всех окружающих. Джей любила меня только при остром недостатке денег, близнецов при необходимости, и только Ричард был ей по настоящему нужен и дорог. И потом ты часто порывалась мне все рассказать, и я даже узнал, что ты оставалась здесь под страхом смерти, а не из желания обогатиться моими деньгами. Но я так и не смог выяснить, кто из слуг подкинул тебе то письмо.
Алекс облегченно вздохнула и прижалась к своему названному отцу.
— Пап, а ты не сердишься на меня за то, что я вечно попадаю в переделки?
— Ты в переделки? Да по сравнению с Джей ты еще ничего и не делала.
— Я хочу еще попросить тебя об одной очень важной услуге.
— Проси разве я смогу тебе отказать.
— Я хочу к маме.
Мистер Джоунс поглядел на нее и с легкой обидой в голосе сказал.
— Я уже подумал об этом, мы вызовем ее сюда. В моем доме хватит места даже на всех твоих тетушек.
Послышался телефонный звонок, мистер Джоунс поднял трубку, его лицо изменилось, стало напряженным:
— Да, да я сам разберусь — и положил трубку — Ты иди, отдохни. Мы потом еще поговорим. И только, пожалуйста, не забивай себе голову сегодняшним происшествием. Мы о нем потом поговорим, вечером. Иди к себе.
Она была разбитой обманутой, но любимой дочерью и успокоенная этим некогда чужим ей человеком закрыла за собой дверь. Как только дверь за Алекс закрылась, мистер Джоунс снова взял телефон, но теперь набрал номер сам.
— Да она увидится с тобой завтра в три часа. До свиданья — положив трубку, он покачал головой и сказал — Бедняжка моя как же он мог с тобой так поступить?
Мистер Джоунс тяжело оперся об стол и сел в кресло за столом. Набрав еще один номер, он откинулся в кресле назад.
— Кори, это я. Да я все о том же. В какой части света ты посоветуешь девушке отдохнуть в это время года?
Глава 18
Новый день не принес Алекс желаемого покоя. Ей было невыносимо больно ощущать себя игрушкой в руках самодовольного красавца. Не хотелось, не есть, не спать, не одеваться. Она сидела перед балконом в кресле, обняв себя за плечи. Она слышала, как пару раз отец проходил мимо ее комнаты, но входить не стал. Наконец на третий раз он робко стучит в дверь.
— Да, входи пап.
Вошедшему отцу Алекс улыбнулась нежно и как ей, казалось совершенно спокойно.
— Поговорим?
Усевшись в кресло, отец ласково посмотрел на Алекс.
— Я думаю тебе нужно уехать отдохнуть. Конечно, ты не сможешь все забыть за одну ночь. Но я думаю, в этом случае, нужно разобраться тебе самой, сначала понять, а потом забыть.
— Папа я согласна и даже думала об этом сама. Я хочу куда-нибудь к морю. Знаешь почему?
— Почему же?
Глаза Алекс загорелись.
— Я хочу освободить дельфина, ты не против?
— Нет. Я даже рад, что могу помочь тебе. Тот центр, который помог мне купить дельфина может помочь и отпустить его.
— О, папа! — Алекс обняла отца за шею — Как хорошо, что ты меня понимаешь.
Конечно, он понимает, что она не может сейчас встретиться с мамой или с кем-нибудь еще. Она хочет побыть одна, а благодаря дельфину она сможет отвлечься, быстрей все забыть, хотя бы на время.
— Сейчас я бы не смогла остаться здесь мне нужно все это забыть — она подняла голову. — Мне нужно все это забыть, правда? — в ее голосе прозвучала просьба — Папа, а ты бы любил на его месте Джей или Алекс.
— Конечно Алекс.
Она знала, что он просто ее утешает, но она благодарна ему за эту маленькую ложь, как любящая дочь.
Алекс начала собирать вещи и совершенно не хотела думать ни о чем кроме отъезда, поэтому не заметила, как в их доме побывал один гость.
Это был Ричард, по-прежнему самоуверенный, в прекрасном настроении. Кто бы мог подумать, что еще вчера этот человек устроил целый спектакль на мосту. По приказу мистера Джоунса его тут же провели в его кабинет, и он вошел туда совершенно естественно, как будто ничего и не было. С каким бы удовольствием мистер Джоунс сейчас выставил бы этого наглеца из своего дома, но он не может сделать это сейчас. И дело вовсе не в совместном бизнесе с их корпорацией, а в том чтобы оградить свою дочь от этого человека навсегда.
Он выпрямился в кресле и, положив руки на стол, заставил себя успокоиться и принять холодное и даже вежливое выражение лица. "Я даже уверен, что этот мальчишка заговорит первым" — и не успел мистер Джоунс подумать об этом как Ричард начал говорить.
