Галия Мавлютова - Прыжок домашней львицы
– Да не ори ты так, Валентина, никуда я не уйду, не прогоняй меня, – совсем развеселился сухой чужестранец, – хочешь, рядом с тобой встану? Вместе будем просить подаяние. Из нас получится отличная пара. Хочешь, Валь?
– Не хочу, не хочу, не хочу, идите, мужчина, отсюда подобру-поздорову, здесь конкуренция, и без вас хватает всяких нищих, да и за место заплатить надо, – злобно зашипела Валентина.
Она нервничала, злилась, разговаривала с незнакомцем, как с проходимцем.
– Что, что здесь? Конкуренция, говоришь. – Мужчина спустился с парапета и бухнулся на колени рядом с Валентиной. – А мы эту конкуренцию раздавим. Вдвоем навалимся и раздавим. Вдвоем ничего не страшно. Ты ведь поможешь мне, Валентина?
Женщина молчала, с трудом сдерживая нарастающий гнев. Не хватало еще делиться с кем-то. Самой мало дают, а тут еще один нахлебник нашелся, сел на шею и ноги в лакированных ботинках свесил. Теперь висят по обе стороны промасленные туфли, болтаются, по щекам бьются. Откуда этот наглый мужик взялся, с неба упал, что ли?
– Подайте, ради Христа, – неожиданно визгливым и резким голосом запел странный чужестранец, – мы не местные, погорельцы, недавно поженились, новобрачные мы, жених с невестой, а жить негде, жрать нечего, куска хлеба не-е-ету-у!
– Перестаньте вы, наконец, – прошипела Валентина, она покраснела, от стыда даже слезы выступили на глазах, – креста на вас нету. Посмотрите на себя, ну какой вы погорелец, то, что не местный, это, пожалуй, сразу видно, а на погорельца вы совсем не походите. И до нищего вам далеко. И какие мы с вами новобрачные? Тоже мне, сказанули, жених с невестой! Да замолчите вы, ради бога. Вон люди мимо проходят. Деньгами обносят. А мне две тысячи баксов срочно нужны. До зарезу нужны. Хоть в гроб ложись, как нужны! Умру я без этих денег.
Валентина сердито ткнула мужчину в кашемировый бок. Незнакомец зашатался от толчка, но устоял.
– Скоко-скоко-скоко? Две штуки баксов? Валентина, да ты точно с ума сошла, как я посмотрю. Откуда на паперти такие деньги? Вон у тебя в руке червонец светится. За сколько ты его насобирала?
Мужчина кривлялся, гримасничал, всяческими способами заигрывая с Валентиной. Он как бы кокетничал, но, по-мужски, завлекая Валентину в свои сети.
– За час, – недовольно кривясь, сказала Валентина.
– То-то и оно, что за час всего один червонец насобирала. А за две штуки надо стоять здесь под дождем три месяца. Может, и чуть побольше, ты согласна со мной, матушка моя?
Мужчина ловко подхватил пятьдесят рублей, подброшенные в его ладонь какой-то игривой дамочкой.
– Вам сдачи не надо, а, женщина? – крикнул элегантный господин, но коварная дамочка уже скрылась в дождливой пелене.
И тут же, сверкнув молнией, в его руку упала сторублевая ассигнация. Это глубокой-то осенью и вдруг молния… Валентина восхищенно ахнула. Следом блеснула ослепительной синевой тысячерублевая купюра. Удачливый конкурент едва успевал прятать деньги в кожаное пухлое портмоне. Валентина с нескрываемой завистью провожала взглядом заветные дензнаки. Людское милосердие на глазах уплывало в чужой кошелек. И без того полный денег.
– Валентина, учись, как надо деньги зарабатывать, – хвастливо заявил конкурент, хватаясь за мокрый кончик нового денежного счастья.
В его руках деньги почему-то не намокали, не отсыревали, они либо высыхали на глазах, либо оставались сухими, будто только что вышли из-под печатного станка. Желанные, заманчивые, искусительные, соблазнительные до обморока. Новенькие-е-е-е…
– А как надо? – прошептала Валентина, мучаясь от осознания собственной никчемности.
– Если ты решилась выйти на паперть с протянутой рукой, тогда прибери себя, нарядись, умойся, подчепурься, все чин чинарем, чтобы людям приятно было отдавать деньги. Вон той старухе никто не даст, ничего и никогда, ни одной копейки. Она грязная и лохматая, наверное, в бане не мылась уже полгода. Кому это надо? А никому. Согласись, что чистому и красивому человеку всегда подадут. Приятно помогать хорошим людям, ведь все наивно думают, что с ними не случится никакая беда. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Не верят они в плохое. Вот и покупают себе будущее благополучие и душевный покой. Откупаются от всевозможных несчастий. Ты согласна со мной, Валентина? – сказал элегантный нищий и спрятал заработанные деньги в портмоне.
– А я ведь вспомнила тебя, охальник окаянный, – охнула и ахнула одновременно Валентина.
Она зажала рот влажной ладонью. Пальцы застыли, они не слушались, не гнулись. И сама Валентина не гнулась, не сгибалась от горя. Она стояла прямо. Не сдавалась, не падала.
– Да неужто? – ехидно прищурился сосед. – В память пришла. Долго же ты приходила в сознание.
– Ты ведь жил в нашей квартире, ты племянник тети Фени, так?
Валентина прикрыла глаза и ясно вспомнила лопоухого паренька с бегающими хитрыми глазками. Если внимательно присмотреться, племянник тети Фени таковым и остался. Внутри элегантного господина в кашемировом пальто до сих пор живет ушлый и ловкий проходимец, лопоухий, с вкрадчивым взглядом.
– Тебя ведь Костей звали? – сказала Валентина.
И она смущенно осеклась. А вдруг – совсем не Костей зовут этого негодяя, вдруг, это ошибка, и рядом с ней стоит с протянутой рукой кто-то совершенно другой.
– А почему звали? Меня и сейчас зовут Костей, каким именем нарекли с рождения, такое и ношу, с ним и помру, – неожиданно обиделся нищий, – что-то с памятью твоей стало, Валентина. Вроде женщина ты здоровая, сильная, не должна бы в беспамятство впадать ни с того ни с сего. От дождя память прохудилась, что ли, небесной водой мозги вымыло?
– А-а, не до тебя тут, у меня ведь беда, Костя, горе, настоящее горе, у меня мужа своровали, – пригорюнилась Валентина.
Женщина отчаянно затосковала. Дождь не прекращался. С неба лило, словно из дырявого корыта. Судьбу не обманешь. Жила Валентина до сих пор, как все люди живут. Не богато. И не бедно. На судьбу не жаловалась. Никому не плакалась в жилетку. А жизнь неожиданно сделала крутой поворот. И все переменилось за одни сутки. Мужа потеряла. Честь и достоинство украли. Вот теперь на паперть вышла побираться. Как антисоциальный элемент. И семьи нет. Кончилась семья. Отец и тот помер. Все кончилось в одночасье. Недаром говорят, пришла беда, отворяй ворота. Валентина горестно всхлипнула.
– Не кручинься, Валентина, ой, не кручинься, – неожиданно заголосил элегантный господин по имени Костя, – мы поможем твоему горю. У нормальных людей вещи воруют, деньги, а у тебя мужа украли. Так похитили, говоришь, а кто похитил твоего мужа, и где они его прячут?
