Бетани Тру - Помни об алиментах
Никто не видел ее такой, какой она была в действительности. Никому не было дела, что она смотрит повторы любимого сериала, пока глаза не полезут на лоб. Никого не интересовало, что она запасает в холодильнике мороженое, как будто пришел конец света. Никто не знал, что после того как Джей-Ди начал изменять ей, она просыпалась каждое утро и изучала каждый дюйм своего тела, пытаясь понять, почему он потерял к ней интерес. Никто не знал этого, потому что, когда люди смотрели на нее, они не видели ее. Они видели Мисс Королеву Красоты.
Дилани пожала плечами:
– Почему люди встают и каждый день идут на работу, которую ненавидят? К тому же я не ненавидела это вначале. Когда я начинала, было забавно, что я такая нарядная и что меня постоянно фотографируют.
Но один конкурс превращался в пять, а пять – в пятьдесят. Казалось, им не будет конца. Единственное, что в Техасе ценят больше, чем состязания ковбоев, – это конкурсы красоты. Я была Мисс Шопинг-Молл, Мисс Говяжий Хот-дог, Мисс «Извините Можете Вы Надеть Эту Ленту на Большое Открытие Моей Автомойки». Я не могу вспомнить минуты, когда бы я была просто Дилани.
Она подумала о первой ночи, когда они познакомились. Тогда Лукас сравнил ее с куклой, вынутой из привычного футляра. Такой он видел ее до того, как она без особого удовольствия поднялась на сцену, а потом оказалась в отдельной комнате с ним. Впервые за долгое время она была самой собой. Ничего этого Лукас не знал, и она понравилась ему именной такой, какой была.
– Призы менялись от пластиковых тиар с приклеенными стразами до машин, круизов и больших денег. И иногда эти деньги оказывались очень кстати, если в молочном баре случался плохой год, но большую их часть приходилось инвестировать. Думаю, родители не стали бы заставлять меня участвовать, если бы знали, как я со временем начала относиться к конкурсам, но я никогда не говорила им об этом. Мама вовсе не была такой, как те ужасные, повернутые на конкурсах мамаши, которых показывают во всяких дневных ток-шоу. Нас, девочек, было много, и, выигрывая конкурсы красоты, я зарабатывала деньги. У меня было такое ощущение, что я просто делаю свою часть работы. Фиби мыла посуду, Брук стирала белье, Тайлер пылесосила и вытирала пыль, а я участвовав в конкурсах. Через какое-то время это стало… привычным.
Потом, когда пришло время заканчивать школу, я поняла, что это единственный способ заработать деньги на учебу. Я совершенно точно не получила бы стипендию колледжа.
– Ты очень умная, – возразил Лукас.
Дилани молча отправила в рот еще одну ложку мороженого.
– За последние два дня я многое прочитал о тебе. Ты не смогла бы все это сделать, если бы не была умна.
– А что заставило тебя подойти ко мне в четверг? Мои мозги или моя внешность? Я на сцене не вычисляла квадратный корень из 87,6. Тебя привлекло то, как я выгляжу.
– В отношении многих вещей это верно. Машины, которую водишь. Любимого цветка. Чего угодно. Но согласись, красивая машина может быть выставочным экземпляром, а красивый цветок пахнет так же хорошо, как любой другой.
– Но ты не знал ничего обо мне, когда подошел со своим предложением. А взглянул бы ты на меня во второй раз, если бы я не соответствовала твоему представлению о привлекательности?
Дилани почувствовала себя неловко, сказав это. Нечестно вываливать на Лукаса свои разочарования. Чем дольше вопрос висел в воздухе, тем больше она хотела услышать ответ. И в то же время она знала ответ. Поэтому, когда Лукас уже готов был открыть рот, чтобы ответить, Дилани переменила тему:
– Ты когда-нибудь был женат?
Он покачал головой.
– А жил с кем-нибудь?
Еще один отрицательный ответ.
– Похоже на то, что чужие разводы отвратили тебя от мыслей о браке?
– Не буду отрицать, что я стал более осторожным в решениях, которые касаются сердечных дел. – На мгновение Лукас задумался о парадоксальности ситуации: он сидел в доме разводящейся жены своего клиента, стараясь вопреки своей воле не заниматься с ней сексом. Снова. В ее карих глазах он прочел то же желание. – Что есть, то есть. Но ведь брак – это не больше чем контракт. Я верю, что по обоюдному желанию два человека могут прекрасно жить вместе.
– Значит, брак – это контракт? – переспросила Дилани, не веря своим ушам.
– В какой-то степени. По крайней мере так мне кажется. Я не вижу причин смешивать реальные вещи с романтическими идеями вроде любви. Я считаю, что брак – это когда два человека работают над тем, чтобы жить вместе и создать что-то вместе.
– А я так не считаю. Я хочу такой же пылкой романтики, как у моих родителей. Даже после почти тридцати лет они все еще безумно влюблены друг в друга.
– Мои родители тоже сходили с ума, но не друг по другу, а… друг из-за друга.
– Расскажи мне о своих родителях, – попросила Дилани.
Единственный человек, который что-то знал о его детстве, был Джуда, и то только потому, что он прошел почти через все это вместе с ним. Все остальные считали, что Лукас жил волшебной жизнью, и он позволял людям думать о нем все, что они хотели.
Но на этот раз Лукас не стал уходить от ответа. Что-то в Дилани делало разговор с ней невероятно легким.
– Почти не о чем рассказывать. У меня была мать, которая всю жизнь жалела, что вышла за моего отца, и отец, которого я видел только по воскресеньям, когда шел слишком сильный дождь, чтобы играть в гольф. Он был известным врачом, который, как считалось, имел идеальную семью.
– И это… это твоя жизнь? – поразилась Дилани.
– Моя семья не была такой любящей, как, похоже, твоя. Я не могу припомнить ни одного душевного разговора между отцом, матерью и мной. По иронии судьбы отец был кардиологом. На дверях в его клинике и на всех проспектах и буклетах был его лозунг: «Помогаем разбитым сердцам». Я переиначил: врачу, исцелись сам. Когда мой отец умер, думаю, медсестры в клинике пролили больше слез, чем моя мать и я.
– Тогда почему же она вышла за него?
– Мать была бедна, отец богат. Ее родители вбили ей в голову, что, выйдя замуж за деньги, она решит все свои проблемы. Вначале она, должно быть, его любила; иначе вряд ли на нее так сильно повлияло бы, когда между ними начались проблемы. Она думала, что у них будет идеальная совместная жизнь. Но все оказалось далеко не так.
– Почему же она не развелась? Когда поняла, что это не то, чего она хотела?
Лукас посмотрел Дилани в глаза:
– Почему вообще кто-то остается в браке с человеком, которого не любит?
Дилани отправила в рот еще ложку мороженого, обдумывая этот вопрос.
– Думаю, потому, что это считается лучше, чем оставаться незамужней и одинокой.
– У моей матери было не так. Она была замужней и одинокой. Уверен, она говорила себе, что останется в браке лишь до тех пор, пока я не вырасту. А потом ей стало казаться, что уже слишком поздно начинать все заново.
