Робин Эдвардс - Игра без правил
Неожиданно Аманда нахмурилась.
– Постой, что значит «в те времена у меня были деньги»? Мне всегда казалось, что твоих гонораров хватит на следующее тысячелетие.
Артур рассмеялся.
– О, если бы это было так, мне не пришлось бы сейчас работать. Как ты думаешь? Стыдно признаться, но я возлагаю такие же большие надежды на успех «Точного удара», как и мистер Кастис. Никуда не денешься – надо платить налоги, оплачивать электроэнергию и телефон, да и жить на что-то изо дня в день.
Аманда понимающе кивнула.
– Какое совпадение, Артур. Не буду скрывать, что, пожалуй, самой главной причиной, почему мне нужна эта роль, было тоже отсутствие денег. Мне действительно необходима эта работа.
– Неужели? – Трумэн не мог скрыть удивления. – В это трудно поверить. Ты на чем-то прогорела?
Аманда немного подумала, прежде чем ответить.
– Да нет, просто не хватает денег, и все. И, конечно же, полное затишье: почти никаких предложений за последние десять лет. – Она тяжело вздохнула. – Знаешь, в мои шестьдесят я по-прежнему считаю себя независимой женщиной, способной бороться и побеждать. Никогда в жизни я ни на кого не полагалась и ни от кого не зависела. Все, что у меня было, я заработала сама. И это, надо сказать, было нелегко. – Она отвела глаза. – Иногда меня называют старой девой. – Аманда резко откинулась на спинку стула. – Но скорее я была и остаюсь одной из первых активисток феминистского движения.
Артур перегнулся через столик и дотронулся до ее руки.
– Знаешь, я лично всегда был рад, что ты не замужем. Ты – национальное достояние и должна принадлежать всем. Мужчина, владеющий таким сокровищем, был бы преступником.
Лицо Аманды немного просветлело.
– Спасибо и на этом. Вот бы все те, кто меня окружает, думали так же. Может быть, тогда я смогла бы поправить свою карьеру.
Однако упоминание семейной темы навеяло грустные мысли. Да, великая Аманда Кларк действительно никогда не была замужем, но у нее была дочь, родившаяся в начале ее артистической карьеры. Причиной появления малютки на свет стал один негодяй, самовлюбленный режиссер с большими амбициями и непомерной пронырливостью, бросивший ее, как только она сообщила ему о беременности. Теперь оба ее внука уже заканчивали школу.
Артур Трумэн откашлялся и решительно начал:
– Послушай, Аманда. Хочу поговорить с тобой о «Точном ударе». Знаешь, эта пьеса о нас: с ее помощью мы нанесем удар судьбе, которая так незаслуженно нас забыла. Естественно, я учел все эти молодежные штучки, которые нравятся теперешней публике. Но главное в этой вещи – показать им, на что мы способны. – И, немного понизив голос, добавил: – Они должны это увидеть. Должны понять, что значит настоящий талант, а не только грудастые красотки, технические трюки и злободневные памфлеты. Сейчас нужна пьеса о реальных людях с подлинными чувствами. И необходимо, чтобы их сыграли по-настоящему талантливые актеры. – Трумэн поднял вверх указательный палец. – И дело тут не просто в знаменитостях. Им нужно показать нечто более замечательное: настоящую звезду! Я имею в виду тебя, Аманда.
Аманда почувствовала сильное душевное волнение. Именно его ей не хватало на протяжении последних десяти лет. В глубине души она знала, что приехала в Нью-Йорк не ради денег. Деньги были не более чем правдоподобным объяснением. Она питала те же надежды, что и Артур. Оба отчаянно желали вновь увидеть свои имена на расцвеченных огнями афишах, желали, чтобы о них заговорили критики, желали, чтобы их фотографии вновь появились во всех газетах. Но больше всего им хотелось снова услышать самый дорогой для них звук.
Этот звук, накатывающий, будто шум прибоя или шелест дождя по крыше, возникает, когда аплодируют сотни рук, и время от времени сопровождается возгласами одобрения, свистом или пронзительным «браво». Каждое мгновение тогда наполнено смыслом и значением, оно несет в себе осознание собственной состоятельности и значимости. Услышав этот звук однажды, жить без него невыносимо. Оба – и Аманда, и Артур – готовы были отдать все, лишь бы вновь услышать эти ни с чем не сравнимые звуки! Они слишком долго воспринимали этот Божий дар как должное, до тех пор, пока в один прекрасный день он не исчез.
– Только успех сейчас может нам помочь, – тихо, но твердо произнесла Аманда.
Трумэн вздохнул и задумчиво поглядел вдаль, на верхушки деревьев.
– Да. Именно этого я желаю больше всего, дорогая.
8
В дверь трижды постучали. Звук замер при звуке отпираемой щеколды – одной из трех. Челси поспешила откинуть другие две задвижки, чтобы впустить долгожданного гостя, Брайана Кэллоуэя. Он пришел на пять минут раньше и, естественно, застал ее в ванной. Она как раз думала о том, что их ждет на предстоящих репетициях, радуясь своему счастью играть на Бродвее. Внутренний голос говорил Челси, что наконец-то заветная дверь к славе распахнулась перед ней, осталось в нее только войти. А молодой симпатичный актер, стоящий на пороге, мог составить ей прекрасную компанию.
Урчание стекающей воды сопровождалось гулом старых труб, пока наполнялся бачок. Казалось, этот отвратительный шум, разносившийся по всей квартирке, никогда не прекратится. Челси еще несколько мгновений подождала у двери в надежде, что он наконец стихнет, и отбросила блестящую металлическую цепочку, безвольно повисшую на ободранной двери. В последний момент Челси поспешно выдернула из джинсов ярко-желтую рубашку и молниеносным движением распушила волосы, лишь после этого открыв дверь.
Слабый свет едва освещал переднюю.
– Привет! Ты дома? – обрадовался Брайан и переступил порог. Под мышкой он держал драгоценную копию пьесы. – Я уже было решил, что что-то перепутал и тебя нет дома.
– Как видишь, ты ничего не перепутал, – с улыбкой ответила Челси. – Заходи.
Брайан вежливо кивнул и вошел в крошечную квартирку с высокими облупившимися потолками и незамысловатой обстановкой. Дом, построенный еще до Великой депрессии, был старым, но поддерживался в приличном состоянии. Квартира, занимаемая Челси и ее подругой, оказалась на редкость опрятной и уютной. У большого окна по левой стене помещался видавший виды просторный диван. На деревянном ящике пристроился маленький черно-белый телевизор с антенной в форме смешных заячьих ушей. Солдатский сундучок, притулившийся рядом с диваном, был приспособлен под кофейный столик. У противоположной стены возвышался импровизированный книжный шкаф, заполненный очаровательными безделушками и коллекцией статуэток. Лишь нижние полки отводились непосредственно под книги. В дальнем углу располагалась небольшая кухонька с раковиной, холодильником и узкой стойкой, одновременно служившей и столом, и перегородкой.
