Диана Сидни - Тени прошлого
— Тебе будет неинтересно с моими друзьями, дорогая, — отвечал он с насмешкой и продолжал пить пиво.
Сначала Сюзен думала, что он стесняется своих неотесанных друзей. Только несколько позднее она выяснила, каких друзей он имел в виду.
В ноябре, спустя пять месяцев после свадьбы, у Сюзен случилась задержка месячных. Она записалась на прием к доктору Харли Бенсону на вторую неделю декабря, поскольку все равно собиралась съездить в Сан-Антонио, чтобы купить кое-что к Рождеству. Имя этого доктора она выбрала наугад по справочнику: ей понравилось, как оно звучит. «Доктор Харли Бенсон», — повторяла она сама себе.
Уильма почти совсем не показывалась на глаза, под предлогом своих головных болей. Сначала Сюзен пыталась ее навещать, но Уильма никого не хотела видеть. От нее частенько попахивало спиртным, и Сюзен в конце концов поняла, что ее свекровь страдает алкоголизмом. Желая помочь ей, но не зная как, Сюзен однажды вечером после ужина заговорила об этом с Картером.
— Оставь старуху в покое! — резко ответил он. — Это семейная проблема. Все началось, когда я был еще ребенком, и никто не смог ей тогда помочь. И уж поверь мне, тебе наверняка не удастся сделать это теперь.
И Сюзен перестала искать с ней встреч, а только вежливо осведомлялась о ее здоровье, когда та бывала трезвой.
Лишившись общества Уильмы, Сюзен почувствовала себя еще более одинокой. Сидя в приемной доктора Бенсона и рассеянно перелистывая какой-то женский журнал, она думала, как ей сделать свою жизнь интереснее. За последние несколько недель ей покоя не давала мысль о том, чтобы вернуться в университет, в аспирантуру. Все-таки она успешно сдала вступительные экзамены и могла снова подать заявление, а также устроить свое расписание занятий таким образом, чтобы проводить в студенческом городке всего три дня в неделю. Картер даже не заметит ее отсутствия, а ей будет чем занять голову. Последнее время ей казалось, что она медленно умирает от отупляющего разум прозябания. Ей во что бы то ни стало нужно было заняться каким-нибудь делом.
Поскольку беременность могла существенно нарушить ее планы, она, сдавая медсестре анализ мочи, меньше всего думала о ребенке. Вскоре ее вызвали в кабинет.
Доктор Бенсон, маленький круглолицый мужчина, лысая голова которого напоминала по форме яйцо, осмотрел ее. У него была добрая улыбка и ямочки на щеках, и Сюзен он сразу же понравился.
— Миссис Толман, у меня для вас чудесная новость, — сказал он. — В августе у вас будет ребенок. Вероятно, девятого-десятого числа…
У Сюзен перехватило дыхание. Новость эта так потрясла ее, что ей с большим трудом удалось взять себя в руки.
— Ребенок? Как чудесно… Как ужасно… — бессвязно пробормотала она и разразилась слезами.
«Попалась! — вопил в глубине души ее внутренний голос. — Похоронена заживо на ранчо! Навсегда! Не с кем даже поговорить, кроме… кроме двадцати тысяч коров и младенца!» Уильма с ней не разговаривает, Картер с ней не разговаривает, а младенцы первые два года жизни вообще не умеют говорить!
Она прижала руку к своему пока еще плоскому животу. Подумать только: там, внутри, растет человек! Зачем ей этот человек? У нее и без того полно проблем.
— Вам плохо, миссис Толман? — Доктор резко вскочил с кресла и, положив ей руку на плечо, участливо спросил: — Что-нибудь не так?
— Нет… просто я как раз собиралась поступать в аспирантуру, — пробормотала Сюзен сквозь слезы и сразу же рассмеялась.
Слезы все еще текли по ее щекам, а она продолжала смеяться. Разве не смешно то, что она только что сказала?
— Да, я хотела поступить в аспирантуру, но ведь ребенок важнее, не так ли? — произнесла она, чувствуя, что находится на грани истерики. — Не знаю, почему это я вдруг расплакалась… — И слезы вновь хлынули у нее из глаз.
Доктор Бенсон протянул ей бумажную салфетку, и Сюзен как следует высморкалась.
— Извините меня, доктор, честное слово, не знаю, что это на меня нашло…
— Такое случается, дорогая. Вам не нужно ни о чем беспокоиться. Вы молоды и абсолютно здоровы. Уверен, что вы легко перенесете беременность. Оглянуться не успеете, как снова сможете поступать в аспирантуру и вообще будете делать все, что захотите.
— Понимаю… Я веду себя глупо. Просто для меня это такая неожиданность… Я не ждала… — Почувствовав себя полной идиоткой, бессвязно бормочущей какие-то слова, она замолчала и улыбнулась доктору дрожащими губами. — Сейчас я возьму себя в руки.
— Не сомневаюсь. А теперь я выпишу вам витамины и дам перечень продуктов, которые вам следует включать в свой рацион. Если пожелаете, могу составить для вас план диеты…
— Нет, благодарю вас. Обычно у меня хороший аппетит.
— Уверен, что это так. И еще: исключите из рациона алкоголь, а если курите, то и сигареты. Это вообще вредная привычка, а теперь, когда вы носите ребенка, она вредна вдвойне.
— Я не курю и почти не пью.
— Вот и прекрасно. Запишитесь у медсестры ко мне на прием. Скажем, на следующий месяц. Я дам вам свою визитку, чтобы она была при вас, на тот случай, если вам вдруг срочно что-нибудь потребуется. Звоните мне в любое время. У вас есть какие-нибудь вопросы?
Сюзен попыталась сосредоточиться, но мысли расплывались, как яичница на сковородке. Ребенок? Он внесет в ее жизнь столько перемен, столько проблем…
— Нет. Пока у меня нет никаких вопросов. Но уверена, как только я выйду из вашего кабинета, у меня их появятся сотни, — попыталась улыбнуться Сюзен.
— У первородящих матерей всегда так бывает, — улыбнулся в ответ доктор Бенсон. — Больше всего я люблю именно эту часть своей работы. Помогать детям появляться на свет — разве это не радостное занятие?
Сюзен поблагодарила доброго доктора, удивляясь тому, что не чувствует себя счастливой, и записалась у медсестры на очередной прием. Очутившись на улице, она не знала, что теперь делать. Ей не хотелось попадать в толпу снующих по магазинам людей. Сейчас надо было собраться с мыслями, и она медленно побрела по чистенькой улице, ведущей в ближайший парк.
Усевшись на скамью, Сюзен стала задумчиво наблюдать за мамашами и детьми, несмотря на порывы холодного ветра весело игравшими на траве. Она внимательно разглядывала очертания головок самых маленьких детишек, которых провозили мимо в колясках, наблюдала за движениями их пухлых ручонок, сжимающих цепи качелей или пересыпающих песок из одного ведерка в другое. Ей показалось, что и сама она понемногу меняется. Поднявшись со скамьи и собравшись уходить, она почувствовала, что как будто обрела душевный покой.
— Все будет в порядке, малыш, — тихо сказала она, потрогав живот. — У нас с тобой все будет хорошо.
