Мария Лебедева - Туфельки от «Ле Монти»
— Ну, не знаю, — ответил Никита. — Звонок обычный, ты слышала, не междугородный. Значит, этот в Москве для переговоров, а с Антоном кто-то еще.
— Да, уж наверняка он не один действует, — подтвердил Петр.
Ирина снова заплакала, представив, что Антон сидит голодный в какой-нибудь темной комнате и страдает. А он так хотел наряжать сегодня елку! Слезы лились у нее ручьем.
Снова раздался звонок. Никита, сидевший возле телефона, сразу поднял трубку. Ирина прекратила плакать и тревожно взглянула на него. Звонила воспитательница из детского сада.
— Алло!.. Здравствуйте, Анна Васильевна... Да, все нормально, он дома... Нет-нет, все в порядке, не волнуйтесь, вы ее неправильно поняли... Нет, завтра Антон не придет, он будет у бабушки... Спасибо, вас тоже с наступающим...
В данных обстоятельствах Никите очень трудно было не сбиться с нужного тона и убедительно произнести те слова, которые надо было произнести, поэтому, положив трубку, он громко выдохнул, будто удалось наконец снять с плеч тяжелую ношу.
Ирина удивленно смотрела на него.
— Как, и Анне Васильевне ты не хочешь сказать правду? — вдруг закричала она. — Значит, по-твоему, и в детском саду должны считать, что ничего не случилось?
Никита подошел к ней и обнял за плечи.
— Успокойся, Ириша, — ласково сказал он. — Разве ты не понимаешь, что будет, если они узнают? Они же решат, что мы безответственные родители, и первым делом позвонят в милицию. Ну, а дальше... дальше, думаю, объяснять не надо.
Ирина поняла, что он прав, и заплакала еще громче. Петр, в волнении ходивший из угла в угол, остановился и сурово заявил:
— Ну вот что, слезами горю не поможешь, надо наметить свой план спасения Антона и... и продумать все детали и варианты.
— Ты имеешь в виду выкуп? — спросил Никита.
— Я имею в виду все, все обстоятельства, — пояснил Петр. — Значит, во-первых, судя по словам воспитательницы, увела его эта... манекенщица?
— Да, — тихо ответил Никита. — Я, кстати, звонил уже на Проспект Мира, там, конечно, никто не отвечает.
— А если поехать туда и как-нибудь проникнуть в квартиру? — предложил Петр. — Может, она сидит там с Антоном, а телефон отключила.
— Так она дверь ни за что не откроет, если с Антоном, — уверенно сказал Никита.
— Ну ладно... — Петр задумался, потом решительно произнес: — Нет, все-таки это необходимо проверить. Теперь, во-вторых, — деловито сказал он. — Ты с Федей связывался, ну, по поводу того джипа, помнишь, сам мне рассказывал?
— Нет, — растерялся Никита, — честно говоря, замотался, совсем из головы вылетело.
— Так вот, — проговорил Петр со значением, — надо узнать адрес владельца, он наверняка из той же шайки... или как-то связан с ними...
— И Антон, может, в его квартире! — воскликнула Ирина.
— Вот-вот, к тому и веду, — пояснил Петр. — Значит, у нас уже два адреса, по которым следует прошвырнуться: на Проспект Мира и к хозяину джипа.
— Хозяина-то джипа пока адреса нет, — напомнил Никита.
— Ну так звони Феде, чего тянуть? — поторопил его Петр. — Думаю, для него это не проблема.
Разговор с Федей занял не больше десяти минут. Тот ужаснулся, по-русски увесисто и цветисто обложил мерзавку, еще раз выразил сожаление, что Никита в свое время ее не пристукнул, и сказал, что даже его бывшая до такого не додумалась бы. Как только Никита заговорил о джипе, Федя с полуслова понял, что от него требуется, и велел продиктовать номер.
— Как адрес выясню через кореша одного в ГАИ, — сказал он, — сразу к тебе. Вместе поедем этих козлов давить.
Продавать машину Федя не советовал, сказал, что есть у него один клиент, который ссужает деньги под проценты, и обещал свести с ним Никиту.
— Не дрейфь, старик, — ободрил он на прощание, — может, деньги и не понадобятся, может, мы им сами такой пенальти организуем, что они до конца жизни заикаться будут.
После разговора с Федей Никита взялся подсчитывать свои финансы. Проверив содержимое сберкнижек и наличные, вспомнив должников и пересчитав облигации, он поделил полученную сумму на курс доллара. Вышло без малого шестнадцать тысяч.
— Ого! — воскликнул Петр. — А ты, оказывается, Рокфеллер.
— Да это я с долгами вместе посчитал, — сказал Никита. — Мне должны пять тысяч, а поди собери их за один день.
— Ну уж должникам-то ты можешь объяснить, что случилось, — проговорила сквозь слезы Ирина. — Они-то не пойдут в милицию.
— Действительно, такое дело, — согласился Петр, — объясни, что обстоятельства, мол, исключительные, пусть перезаймут у кого-нибудь.
— Легко сказать... — вздохнул Никита. — А если ответят — нет денег, и все? Не могу же я из них, как из Буратин, вытряхивать.
Петру не сиделось на месте, он постоянно вскакивал, словно готовясь бежать куда-то, и начинал взволнованно ходить по комнате.
— Ладно, позже обзвонишь их и выяснишь, — сказал он. — Сейчас, думаю, надо сгонять на Проспект Мира и проверить, нет ли кого в квартире.
— А как же Федя? — спросила Ирина. — Вдруг он позвонит или приедет?
Никита объяснил, что так быстро выяснить адрес владельца не сможет даже Федя, что это наверняка займет минимум два-три часа.
Друзья собрались в путь. Ирина хотела поехать с ними, она боялась оставаться одна, боялась, что просто с ума сойдет от неизвестности.
— Нет, — твердо сказал Никита, — тебе никак нельзя. Надо же кому-то быть у телефона. Может позвонить не только Федя, но и этот... как его... Вдруг ему еще что-нибудь в голову придет.
— А как же насчет выкупа, Никита? — волновалась она. — Где брать другую половину?
Никита успокоил ее, сказав, что вечером обзвонит своих должников, но в любом случае воспользуется услугами Фединого ростовщика, потому что такую сумму все равно не собрать, даже если они, продав все, останутся с голыми стенами.
Строго-настрого запретив ей рассказывать кому-либо по телефону о случившемся и взяв с собой газовый пистолет, друзья отправились на Проспект Мира.
— Ник, а ты номер дома и квартиры помнишь? — уже в машине робко спросил Петр, хорошо зная, что тот никогда у Аллы не был.
Никита даже притормозил от неожиданности, в суматохе он как-то не подумал о том, куда же конкретно они направляются. Минуты три он вел машину молча.
— Когда мы разъезжались, — медленно начал он, — помню, она говорила Наталье по телефону, что в ее доме магазин какой-то... постой-постой... «Подарки». Да, точно «Подарки», она так и сказала. А номер квартиры... — Он опять замолчал и задумался.
Дело в том, что всей практической стороной размена квартиры в Сокольниках и разъезда занималась Алла, и Никита вспоминал то время, как в тумане, он пребывал тогда в блаженном тревожном состоянии: с одной стороны, сбывались его надежды на освобождение от этой женщины, с другой — он никак не мог до конца поверить своему счастью и постоянно ждал от нее какого-нибудь подвоха. Ее координаты, естественно, никогда не интересовали Никиту, ему и в голову не приходило спросить у нее, например, номер новой квартиры, поэтому сейчас он пребывал в замешательстве, постепенно перераставшем в панику.
