Лиза Хендрикс - Суматоха
Слава Богу, так и есть. Впереди статуя с картонной гитарой, обряженная в травяную юбку. Вонючие магазины сэконд-хэнд, букинистические лавки, на улицах полно людей, многие из которых одеты неизвестно во что, с волосами всех цветов радуги, с татуировками и пирсингом. Миранда удовлетворенно откинулась на спинку сиденья. Республика Фримонт осталась нетронутой, сохранила все свое безумие, искусно сосредоточенное в отдельно взятом уголке города. Менее впечатляющие районы Сиэтла абсолютно безопасны. Миранда не могла быть гражданкой этой Республики, но ей нравилось, что такое существует, предохраняя город от распространения подобной заразы.
Она направила Пола к магазину, пробыла там несколько минут, купила ради приличия флакон ароматного бальзама и вышла, полностью разочарованная.
– Куда теперь, мисс? – спросил Пол.
– К нашему участку. Мне любопытно, что там за суета, Через несколько минут автомобиль притормозил у старого деревянного здания, окруженного строительным забором.
Ничего особенного в этом месте не было. Участок принадлежал семейству Александр, еще на рубеже веков прадедушка Миранды управлял находящимся тут заводом по производству древесины, который закрылся семьдесят лет назад, а вместо него возникли небольшие промышленные здания. Бизнес стал развиваться в другом направлении. Одно старое здание «Александр индастриз» сохранилось, хотя склад и погрузочный док пустовали уже много лет. От них не было ни вреда, ни пользы окрестностям.
– Почему они не хотят, чтобы тут построили новое здание? – пробормотала Миранда.
Пол оглянулся, стараясь понять, нужен ли ей ответ, и когда она кивнула, объяснил:
– Большинству жителей все равно, но есть люди, которые убеждены, что здание нарушит энергию, делающую Фримонт уникальным, и он придет в упадок.
– Я слышала этот аргумент и видела проекты. Ничего уродливого там нет. – Миранда посмотрела в окно. – Во всяком случае, такого уродства, как сейчас.
– Вопрос не в том, уродливо новое здание или нет. Оно имеет отражающую поверхность и острые углы, которые могут нарушить поток энергии.
– Снова фен шуй, – пробормотала Миранда. – Ты китаец. Тебе что-нибудь известно про это?
– У меня был некоторый опыт, да.
– И ты веришь?
– Такой принцип использовался в Китае многие тысячелетия, и довольно успешно. Но даже если не брать в расчет фен шуй, проект для этого места не годится, здание не вписывается в окружающую среду. Во Фримонт. Оно лучше подошло бы для Ист-Сайда.
– Ты думаешь, проект ошибочный?
– Я думаю, можно добиться большего успеха.
– Ты говорил Мейсону?
– Я шофер мистера Александра, а не советник по недвижимости.
– Ведь мне ты сказал.
– Вы спросили.
Машина остановилась на Фримонт-авеню, они замолчали, глядя, как поднимается мост, чтобы пропустить судно в озеро Юнион. Когда мост снова начал опускаться, Миранда спросила:
– Рейн Хобарт живет где-то здесь?
Она задала вопрос небрежно, и Пол ответил так же:
– На Дэйтон, возле Сороковой.
Миранда заметила, что он удивился своему ответу. Но это не имело значения, она узнала, что хотела. Значит, Рейн и есть та самая «Л. М. « Или жена «Л. М. «.
Покачав головой, шофер оглянулся.
– Вам повезло. Думаю, мистер Александр не сказал бы.
– Не сказал бы – что? Адрес Рейн? Я тебя не спрашивала. Просто мы оказались поблизости, вот у меня и разыгралось любопытство.
– Понятно, – с сомнением произнес Пол.
– Я уже насмотрелась, поехали. Да, кстати, подгони мою машину, сегодня вечером у меня свидание.
– Вы уверены, что не хотите сначала покататься? И случайно найти дом мисс Хобарт? – Карие глаза Пола насмешливо блестели. – На Гринвуд есть магазин, где продаются разные приборы для слежки. Можно завернуть туда и купить что-нибудь для вашего удобства.
«Догадливый черт! « – мысленно выругалась Миранда и потом мило улыбнулась:
– О нет. Такие штучки есть у меня дома. Остается лишь надеть все черное и скрыть лицо.
– Полагаю, вы шутите, мисс.
– Разумеется. Я не такая уж злодейка. – Впрочем, она подозревала, что умелый, осторожный водитель не слишком бы удивился, если бы узнал о ее действительных намерениях.
Глава 7
Перепрыгивая через две ступеньки, Мейсон бежал к дому миссис Перлмуттер, когда ворота со скрежетом открылись, зеленые шторы чуть раздвинулись, и между ними возник кончик носа.
– Добрый вечер, – сказал Мейсон и пошел дальше.
Ага, странные фигуры, которые он не разглядел вчера в темноте, наверняка произведения Рейн. Это птичья купальня с дюжиной смешных котов, пляшущих вокруг постамента, в нескольких футах от них, рядом с длинноногим розмарином, высилась груда металлических обручей, сваренных вместе и изображающих застывший водопад. Штабель чего-то похожего на шляпы из медной проволоки опасно балансировал среди розового космоса и отделял другую незаконченную конструкцию, протянувшуюся через цветочные
. Некоторые детали покрылись толстым слоем ржавчины или окислились, будто провели долгие месяцы на открытом воздухе; другие отражали солнце отполированными поверхностями.
Мейсон остановился возле статуи, единственной реальной фигуры посреди этого буйства фантазии. Она изображала китаянку, примерно три фута высотой, держащую на вытянутых руках глобус. Одежда обвилась у нее вокруг ног, словно облако бабочек, сделанных из медных полосок. Интересно, что это за штуки? Мейсон присел на корточки, чтобы получше рассмотреть.
– Не так впечатляюще, как ваш Моне. Повернувшись, он увидел Рейн, стоявшую в дверях. На ней были шорты цвета хаки и гавайская рубашка, а в руках стопка футболок.
– Ну, Моне достался мне в наследство. Эти китайские знаки имеют какой-то смысл?
– Гармония и равновесие. Два качества, к которым я стремлюсь. Правда, не очень успешно, с сожалением могу добавить.
– Ты себя недооцениваешь, – сказал Мейсон, глядя на улыбающуюся девушку. Влажные волосы закрывали шею, веснушчатый обгоревший нос блестит. – Ты выглядишь как воплощение лета. «Гиджет едет на Малибу».
– Ого! Спасибо, Мундогги. Удивительно, что вы слышали о фильмах про Гиджета или Сандру Ди.
– Моя тайная страсть. В четырнадцать лет у меня была запоздалая ветрянка, а единственное, что тогда показывали по телевизору, кроме мыльных опер, это фильмы про Гиджета. Они меня захватили.
– Особенно бикини?
– Да, хотя мать они раздражали ужасно. Но разве мог подросток хотеть чего-то другого? – Мейсон ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. – Я понятия не имел, что это твои работы, ты никогда не позволяла мне увидеть их при дневном свете.
