Эмили Маккей - Страстная бунтарка
Как только Уэнди смогла пошевелиться, она приподнялась, прижалась лицом к груди Джонатана и, обхватив его руками, вдохнула мускусный запах его кожи. Ее тело все еще гудело от удовольствия. Ей хотелось просидеть так целую вечность.
К сожалению, им пришлось вернуться к реальности. Джонатан начал отстраняться, и ей пришлось разомкнуть объятия.
Когда она, надев бюстгальтер и блузку, начала застегивать дрожащими руками пуговицы, он произнес:
— Это не может повториться.
Уэнди резко подняла голову и уставилась на него. Он тут же отвернулся и застегнул молнию на джинсах. Она не видела выражения его лица, но чувствовала, как он напряжен.
— Почему?
— Потому что это не очень хорошая идея, — отрезал Джонатан.
Она чувствовала, как между ними кирпичик за кирпичиком растет стена. Часть ее кричала, что сейчас не время для спора, что с каждым произнесенным словом стена будет подниматься все выше, но она не могла так это оставить. Не в ее характере сдаваться без боя.
— Не очень хорошая для кого?
— Для всех. — Он снова повернулся к ней, и его взгляд задержался на ее полурасстегнутой блузке. — Боюсь, что для тебя особенно.
— Видимо, ты ничего не понял, — ответила Уэнди, соскочив со стола. — Потому что мне было очень хорошо.
Блузка закрывала ее бедра до середины, но под его взглядом она чувствовала себя неловко. Она подняла с пола свои легинсы вместе с трусиками.
— Точно. К хорошему сексу очень быстро привыкаешь. У тебя будут с этим проблемы.
Его бесстрастный тон возмутил ее. Как он может оставаться таким спокойным и рассудительным?
— Какие проблемы у меня могут возникнуть? — Черт побери, ее легинсы вывернуты наизнанку.
— Я просто считаю, что это плохая идея. Это может навредить Пейтон.
Наблюдая за тем, как расстроенная Уэнди возится со своими легинсами, Джонатан спрашивал себя, прав ли он.
— Мы сейчас ее родители, — отрезала она. — Не вижу, как мы можем ей навредить, если будем вместе спать.
— Не видишь?
— Нет. Поскольку мы решили, что наш брак продлится два года, я, напротив, считаю это хорошей идеей.
Ему начал надоедать этот бессмысленный спор.
— Хорошо. Хочешь знать правду? Я считаю, что мы не должны вместе спать, потому что не хочу, чтобы ты страдала. Ведь ты уже ко мне эмоционально привязалась.
— Эмоционально привязалась? — Ее голос был полон сарказма, но в глазах промелькнула боль. — Я? Смешно это слышать, поскольку не я двадцать минут назад без умолку болтала о том, как я последние пять лет хотела этого. Как отчаянно в этом нуждалась. — Наконец ей удалось натянуть легинсы.
— Верно, — произнес Джонатан с горечью. — Я говорил о том, как хотел тебя физически, а не как сильно тебя любил.
Слеза, висевшая на ее ресницах, сорвалась вниз и покатилась по ее бархатистой щеке. Нежно смахнув ее, он продемонстрировал ей свой мокрый палец:
— И не я сейчас плачу.
— Какой же ты все-таки мерзавец! — Уэнди сделала шаг назад и надела туфли. — Можешь быть спокоен, я не стану тебя просить заниматься со мной сексом.
С этими словами она направилась к двери. Прежде чем ее открыть, она обернулась и спросила:
— Ты все еще хочешь мне помочь или выходишь из игры?
— Я помогу тебе, как и обещал.
— Ты уверен? Два года — это долгий срок. Если у тебя есть какие-то сомнения, я бы предпочла узнать о них сейчас.
— Я же сказал, что буду с тобой. — Даже если это означает, что ему придется на два года забыть о сексе. Он не намерен ей изменять, даже несмотря на то что их брак фиктивный.
— Хорошо. Мои родные хотят познакомиться с твоими. Они собираются устроить прием в честь нашей свадьбы. В пятницу мы едем в Пало-Верде.
Она не стала дожидаться его ответа и ушла. Откуда ей знать, что перспектива встретиться со своей семьей приводит его в больший ужас, чем мысль о двухлетнем воздержании?
Глава 13
Время до поездки в Пало-Верде пролетело быстро. Джонатан настоял на том, чтобы Уэнди провела эти дни со своей семьей. Это парадоксально, учитывая, что он женился на ней только для того, чтобы не потерять в ее лице ценного сотрудника. Но всякий раз, когда она затрагивала эту тему, он холодно смотрел на нее и говорил, что она должна больше времени проводить с Пейтон, если хочет убедить свою семью, что из нее получится хорошая мать. Он заверял ее, что у них будет еще достаточно времени, чтобы подготовить предложение для правительства. Несмотря на его недавнее заявление о том, что они вдвоем не будут ездить на работу, пока у них гостят ее родные, он бывал в офисе каждый день. Очевидно, он изменил свое решение после их близости.
По правде говоря, она не возражала, потому что не была готова войти в кабинет, где отдалась ему с такой страстью. Не была готова увидеть его работающим как ни в чем не бывало за своим столом, на котором все произошло.
Все эти дни Уэнди показывала своим родителям достопримечательности Пало-Альто и близлежащих городов. Мема, ненавидящая все, что касается Калифорнии, оставалась дома с Пейтон, а дядя Хэнк вернулся в Техас. Ее родители получали удовольствие от их совместного времяпрепровождения. К своему удивлению, она обнаружила, что тоже наслаждается их обществом.
Она предполагала, что это затишье закончится в конце недели, когда приедут ее дядя и Хэнк-младший со своей женой. Хелен настояла на том, что займется организацией свадебного приема в Пало-Верде. Не покидая Техаса, она выбрала место, пригласила гостей и забронировала жилье для Морганов. Это было нелегким делом, учитывая то, что она имела в своем распоряжении всего несколько дней, но всякий раз, когда Уэнди предлагала ей свою помощь, она отказывалась. Хелен даже связалась с родными Джонатана, правда, приглашение приняла только его старшая сестра Мария.
Уэнди понимала его родных. К концу недели она устала от разговоров с Хелен. Сильнее ее тяготила только игра в счастливую семью с Джонатаном. Напряжение между ними было таким сильным, что вряд ли им удалось кого-то одурачить. Как бы то ни было, Джонатан отлично справлялся со своей ролью. В присутствии ее родных он прикасался к ней, обнимал за плечи, целовал в лоб или в щеку.
Ночи были самым ужасным временем. Вечера в компании Джонатана и своих родственников она еще могла выносить, но внутри у нее все сжималось всякий раз, когда она оказывалась со своим мужем в запертой комнате. Наверное, ее родители и Мема удивились бы, если бы узнали, что они запираются на ночь, но нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь увидел одеяла у изножья кровати, на которых спал Джонатан. Несмотря на то, что дядя Хэнк уехал, они не стали переносить колыбель Пейтон в детскую. Рядом с ними малышка лучше спала. Но даже присутствие Пейтон не мешало Уэнди сходить с ума от неудовлетворенного желания.
