Маша Царева - Небо. Парашют. Юноша
– Час от часу не легче, – пробормотала я.
– Ингуша волнуется. Представь, что бы ты чувствовала на ее месте, – взывал к моей совести Денис.
Беда в том, что в таких ситуациях совесть моя спит, как коматозный старожил реанимации.
– Я никогда не оказалась бы на ее месте, – вздохнула я, – не представляю себя прыгающей из окна с парашютом. И все для того, чтобы досадить какой-то преподавательнице.
– Но тебе ведь понравилось прыгать, – подмигнул Денис.
– Да, – уныло согласилась я.
– Во всяком случае, ты так убедительно об этом распиналась. Но знаешь, вообще-то мне показалось, что ты чуть не померла от страха.
– А что ты хотел? – разозлилась я. – Это же был мой первый прыжок, – мне хотелось добавить вполголоса: «И последний», но я понимала, что делать этого нельзя. Денис ведь родной брат Кирилла, как никак.
– Да каждый день кто-то совершает первый прыжок, – философски заметил Денис, – я на аэродроме насмотрелся на перворазников. Ну да, все немножко волнуются. Но такой УЖАС был только в твоих глазах.
Я вспомнила о том, как пронзительно шумело небо в моих прикрытых шлемом ушах, и передернулась.
– Что и требовалось доказать, – Денис внимательно смотрел на меня.
– Следи лучше за дорогой, – разозлилась я, – мне понравилось прыгать, ясно? И вовсе я не испугалась.
– Тебе виднее, – подмигнул он.
Мне захотелось треснуть его кулаком в ухо, останавливало только то обстоятельство, что он вел машину, в которой находилась и я.
– И все же я не понимаю, Саша, зачем?
– Что зачем? – я возвела глаза к небу, вернее, к серому его клочку, который просматривался сквозь полуоткрытый люк автомобиля.
– Зачем тебе притворяться? Ради Киры? Но все равно рано или поздно он узнает правду.
– Не узнает, – вырвалось у меня.
Вместо того чтобы воспользоваться оговоркой и начать беспардонно меня дразнить, Денис грустно вздохнул:
– А как ты это себе представляешь? Если вы будете встречаться, он обязательно потянет тебя на аэродром. И его удивит, что ты не хочешь прыгать. Кира такой человек, он искренне не понимает, как это кто-то может не быть без ума от парашютов. Ну, один раз ты придумаешь отговорку, другой… А потом он поймет, что ты попросту боишься.
– И что же делать? – уныло спросила я.
– Не знаю. Со мной – та же история, – слабо улыбнулся Денис, – боязнь высоты. Паника. Я пробовал пересилить себя. У меня пять прыжков. Но потом понял, что бороться с собой бесполезно. Это всегда будет сильнее меня… Саша, когда я увидел твое лицо в самолете, сразу же распознал знакомые симптомы. В этом смысле мы с тобой очень похожи.
Я попыталась придать своей натянутой улыбке максимально вежливый колорит. «Мы с тобой похожи»! Еще чего! Меньше всего на свете я желаю, чтобы меня сравнивали с этим грязнулей-толстяком.
Здание Университета на Воробьевых горах стойко ассоциируется у меня с ранним выдергиванием теплого сонного тела из кровати, душной метрополитеновской давкой и никому не нужными физкультурными экзекуциями. Я училась на факультете журналистики, на Моховой, но почему-то наши физкультурные занятия проходили близ основного корпуса.
А я ведь с детства резкие движения не люблю. Ох как претили мне бессмысленные перебрасывания волейбольным мячом, и изнурительный бег по кругу, и унизительное верчение хулахупа (после которого на моем теле оставались фиолетовые синяки). Но с особенной прохладцей я относилась к лыжным забегам. Как сейчас помню, на стареньких лыжах-«дровах» мы, как цирковые пони, вяло брели по кругу. И почему-то это называлось гордым словом «гонки». Нет, хорошо все-таки, что я выросла и сама могу решать, заниматься спортом или нет. Хотя, похоже, меня опять лишили воли, ведь, если бы не Кирилл Калинин, я бы ни за что не совершила парашютного прыжка.
Обо всем этом я думала, пока автомобиль Дениса Калинина ехал вдоль университетского парка.
Когда мы с Денисом прибыли наконец на место, к главному зданию, «теплая компания», состоящая из Кирилла и Инги, была уже в сборе. Увидев, как я выбираюсь из авто, Инга молитвенно возвела глаза к серому облачному небу. Клянусь, она еще и пробормотала себе под нос: «Опять эта приперлась!»
Я решила вести себя по-взрослому, спокойно. То есть не обращать на ее демонстративное презрение никакого внимания. Тем более что у меня нашлось занятие поинтереснее – подкрасться сзади к Кириллу Калинину и указательными пальцами ткнуть ему в межреберное пространство, так что с пронзительным «ай-ай-ай» он подпрыгнул на полметра вверх.
– Сашка, с ума сошла, что ли? – он легко подхватил меня на руки и покружил, едва не уронив в конце концов на мокрый асфальт.
Это было какое-то дежавю. Нет, точно, с этим человеком я опять чувствую себя студенткой.
Я решила ответить как есть – соскучилась, мол. Ну а свидетели нашего воркования, Денис и Инга, усиленно делали вид, что они здесь ни при чем. На то у каждого из них была своя личная причина.
– Вы не забыли, зачем мы здесь собрались? – наконец капризно спросила Инга.
Мне даже жаль ее стало. Мало того, что я увела у девчонки Калинина – так уж получилось, это совсем не в моем духе! – так еще и перетягиваю одеяло внимания на себя в такой ответственный день.
– Не забыли, – улыбнулась я, – ты прыгаешь из аудитории, а я все это фотографирую и пишу про тебя в нашу газету.
Я хотела ей польстить. Чтобы Инга почувствовала себя хоть чуточку более важной персоной, чем была на самом деле. Но она лишь равнодушно передернула плечами.
– Я против того, чтобы моя фамилия упоминалась в газете.
– Не хочешь, не надо, – слегка обиделась я, – никто тебя не заставляет.
– Вот и прекрасно. Значит, так. Через пятнадцать минут, – она посмотрела на украшенные фальшивыми бриллиантами часики, – у меня начинается пара. Я не знаю точно, когда будет удобный момент для прыжка. Так что вам придется весь час быть начеку.
– Покажи еще раз окно, – попросил Кирилл.
Инга приблизила свою чересчур ярко размалеванную физиономию к его лицу (в тот момент мне захотелось треснуть ее по башке зонтиком-тростью) и указала на какое-то окно.
– Ты иди, а то опоздаешь, – занервничал Денис, – вдруг тебя вообще не пустят в аудиторию? Тогда все сорвется.
– Еще чего! – фыркнула Инга. – Я так долго хотела эту суку понервировать, – она говорила о своей преподавательнице, но при словах «эта сука» взглянула почему-то на меня, – что своего шанса не упущу. Так что можете пожелать мне удачи.
– Удачи, – Кирилл наклонился к ней и поцеловал ее в висок.
Я с удовлетворением заметила, что красотка попыталась подставить ему вытянутые в красноречивую трубочку губы, но он этот благородный жест проигнорировал.
