Светлана Демидова - Банальная история, или Измена.ru
То ли Богоматерь сжалилась над Кирой, то ли футболисты «Зенита» хорошо потренировались перед матчем, но победа осталась за ними. Саша пришел из комнаты сияющий, возбужденный и даже сочно чмокнул Киру в щеку. Уписывая картошку с мясом, а потом блины, один за другим, он с большим чувством рассказывал ей о голевых моментах и прочих футбольных заморочках, в которых Кира ничего не понимала, но кивала со счастливым лицом и подкладывала Забелину блины.
Когда закончились блины, пропало, будто и не было, Сашино возбуждение. Его лицо как-то одномоментно поблекло, заострилось, две глубокие морщины, пролегающие от носа к губам, превратились в настоящие рытвины.
– Устал? – спросила Кира.
– Пожалуй, – согласился Забелин. – Сегодня был нелегкий день.
Кира собралась с силами и выдала заготовленное предложение:
– А давай махнем на пару недель в Дубки! У тебя же полно отгулов! У меня тоже есть.
Саша вздрогнул, в глазах его мелькнуло что-то похожее на испуг. Он помолчал с минуту, а потом сказал:
– Нет уж, спасибо! Нянчить там твою Танюшку мне не улыбается!
– А мы без Танюшки! – не сдавалась Кира.
– А что вдруг так?
– А так… Я тоже устала. Пусть-ка они покрутятся без меня.
Поскольку Саша молчал, Кира вынуждена была продолжить:
– Я уже и Ольге сказала, что выдохлась. В конце концов, я их со Стасом воспитывала без всяких бабушек – и ничего, справилась как-то. Выросли не хуже других.
Забелин по-прежнему упрямо и угрюмо молчал.
– Так что? Как насчет дачи? – вынуждена была опять спросить Кира.
– Нет, – отрубил Забелин. – Сейчас не время. Много работы. Нынче стоит такая жара, что покупатели будто с цепи сорвались: подавай им холодильники, морозильные камеры, вентиляторы… Так что… нет… Меня сейчас не отпустят.
У Киры внутри что-то дрогнуло и опустилось вниз, в колени, которые при этом неприятно задрожали. Понятно, что он не хочет уезжать из города, где находится Вера Максимова. Но насколько Забелин продвинулся в своих поползновениях? Они с Верой по-прежнему только переписываются на сайте «Школьные товарищи» или, может быть, уже встречаются? Нет, не могут они встречаться… Ну зачем этой Вере какой-то Александр Забелин? Да пусть он ей хоть трижды споет песню о своей великой неизбывной любви, на что он ей нужен-то?
В постели с Сашей Кире было жутко. Было полное впечатление, что она обнимает мужской бестрепетный муляж. Нет, Забелин, конечно, сделал все, что нужно, и Кире как бы не в чем было его упрекнуть, но к горлу подкатили рыдания. Она сдержалась. Несколько раз глубоко вдохнула, выдохнула и неожиданно для себя спросила:
– Ты ее так любишь?
Забелин ответил не сразу. Он вытянулся на спине, положил руки под голову и, глядя в потолок, сказал:
– Она замужем.
– Ты надеешься, что она разорвет свой брак?
– Не знаю… Но если вдруг такое чудо случится, я пойду за ней, куда позовет, бросив все и всех.
– И меня…
– Я же сказал: всех.
– Меня остальные твои бабы не интересуют. А как же я, Саша?
Забелин сел в постели, обнял свои колени и безжалостно ответил:
– Я никогда не клялся тебе в любви. А ее я… любил… всю жизнь…
– Это полная чушь! – крикнула Кира. – Ты жил себе припеваючи, меняя женщин в свое удовольствие! Ты ее даже не вспоминал!
– Откуда ты знаешь, вспоминал я ее или нет?! Да! Я не думал о ней постоянно, врать не буду! Но я ведь даже не мог предположить, что наши пути когда-нибудь пересекутся снова!
– И ведь это я, идиотка, нашла ее для тебя… – прошептала Кира и, не удержавшись, всхлипнула.
– Да, Кира… спасибо тебе… – Он хотел погладить ее по плечу, но она резко вырвалась, выбралась из-под одеяла, накинула халатик и, вытянув руку в сторону двери, четко произнесла:
– Убирайся!
Забелин не пошевелился. Тогда она повторила еще громче:
– Вон!
Саша поднялся с постели и, как был обнаженным, подошел к ней, сильно прижал к себе и тихо сказал в самое ухо:
– Брось, Кирюша… На что я ей? Игры все… пустые… Ты же знаешь, у меня иногда бывают женщины помимо тебя, но я уже говорил: они приходят и уходят, а ты остаешься… всегда… Давай не будем все рушить сгоряча. Я не могу поклясться тебе в любви – это так. Но я привык к тебе. Только у тебя я отдыхаю… от всего… от жизни… от себя самого…
Обмякшая Кира припала к нему и наконец от души разрыдалась. Он осторожно посадил ее на диван, прикрылся одеялом и, продолжая обнимать, замолчал.
Отрыдав и выдохнувшись, Кира спросила:
– Ты с ней спал?
Забелин, даже не подумав пощадить ее, сказал:
– Да.
Кира опять дернулась, намереваясь высвободиться из-под его руки, но он опять с силой удержал ее на месте.
– Прости меня. Я не думаю, что это будет повторяться и повторяться. Кто такой я и кто такая Вера Соколова – доцент питерского университета! – сказал он, невесело усмехнулся и добавил знаменитую часть рекламного слогана: – Почувствуйте разницу!
Потом наступила ночь. Забелин быстро заснул. Кира долго лежала без сна и думала о том, что так просто она не сдастся. Она убила на этого человека почти десять лет, а тут является какая-то «первая любовь» и собирается искалечить ей жизнь. Она, Кира, не позволит ей этого. Конечно, она не Сашина жена, но, возможно, значит в его жизни не меньше. Не случайно ведь, переспав с этой своей «первой любовью», он теперь спокойно посапывает у нее под боком.
Глава 9
ВЕРА
Вера никак не могла понять, что с ней происходит. Она почему-то теперь могла думать только об одном Саше Забелине. Даже дочери отошли на второй план. После того случая с Кудеяровым Вера больше не общалась с Милой. Дочь тоже не звонила ей. Вера понимала, что выгнать Борю Милка не в состоянии, а потому, скорее всего, простила. Кудеяров наверняка наплел ей с три короба о спятившей матери-климактеричке. Так, кажется, общество именует женщин на подходе к пятидесяти. Вера решила переждать. Просто переждать и ничего не предпринимать. Ей и не хотелось ничего предпринимать. Пусть сама Милка и предпринимает! Вера хотела к Саше. Она постоянно думала о нем. Она была рада, что Таська отдыхала с Соболевым на Ибице, и думать о ней пока было не нужно. С Андреем дело обстояло несколько хуже. Вера при нем, что называется, с трудом держала лицо. Хорошо, что муж просто горел на работе и последнее время при ходил домой очень поздно, усталый и осунувшийся. Он говорил, что сейчас, в период экономического кризиса, глупо отказываться от дел, которые сами плывут в руки, поскольку совершенно неизвестно, что будет дальше. Андрей падал на мягкий диванчик в кухне, с трудом запихивал в себя ужин и, дежурно ткнув носом Веру в шею, говорил такое же дежурное: «Прости, Верунь, сил нет» – и удалялся в спальню. Вера была счастлива, что исполнять супружеские обязанности ей не приходилось.
