Джейн Кренц - Любовь по расчету
— Я обсуждала с ним этот вопрос.
— Сколько проектов было представлено фонду?
— Около сотни.
— И этот доктор Тревельян не одобрил ни одного. — Каттер нахмурился. — Странно. Очень странно. Мой инженерный опыт подсказывает, что по крайней мере пять или десять процентов от общего количества проектов должны быть солидными.
Венисия с некоторым удивлением посмотрела на него.
— Пять или десять?
Каттер дожевал очередной кусочек мяса.
— Как минимум. Я не говорю о том, что стоит финансировать все пять или десять процентов, но, по крайней мере, именно таково количество проектов, заслуживающих серьезного рассмотрения.
— Статистика. — вещь коварная, — сказала Молли. Она вдруг обнаружила в себе решимость защитить точку зрения Гарри. — На основании одной лишь сотни проектов трудно делать статистическую выборку.
— Совершенно верно, — согласился Каттер. — И все-таки мне интересно узнать, какую цель преследует доктор Тревельян.
— Цель? — насторожилась Молли. — Что вы хотите этим сказать?
— Да ничего, конечно же, — примирительно произнес Каттер. — И все-таки…
— Что все-таки? — спросила Молли.
— Я бы порекомендовал тебе быть более бдительной, моя дорогая, — сказал Каттер.
— Бдительной?
— Ты. — новичок в таких делах. — Каттер отложил нож и с беспокойством во взгляде уставился на Молли. — Помни, что в любой благотворительной операции крутятся большие деньги. Какой-нибудь проходимец, окажись он на месте Тревельяна, мог бы на одних консультационных услугах сколотить себе состояние.
— Я не верю в то, что Гарри использует свое положение, чтобы надуть меня. — Молли почувствовала, как закипает в ней ярость от, казалось бы, вполне справедливого предупреждения, сделанного человеком, который видел в жизни гораздо больше, чем она. — Я знаю, что вокруг любого благотворительного фонда, подобного моему, вьется множество мошенников и негодяев, которые не прочь поживиться за счет его средств, но я категорически настаиваю на том, что Гарри Тревельян не из их числа.
Густые брови Каттера взметнулись вверх.
— Чем они умнее, тем более обаятельны, моя дорогая.
— Гарри нельзя назвать слишком обаятельным, — пробормотала Молли. И тут же вспомнила, что и Гарри как-то советовал ей не слишком доверять чересчур обаятельным соискателям.
— Не подумай, что я отношусь к нему предвзято, — мягко вставил Каттер, — но, похоже, этот Тревельян здорово приручил тебя.
— Какой вздор, — парировала Молли. Венисия поднесла салфетку к губам и встревоженно посмотрела на Каттера.
— Неужели ты думаешь, что доктор Тревельян доит фонд, запрашивая баснословные деньги за свои консультации?
— Я не выдвигаю никаких обвинений, — сказал Каттер. Молли крепче сжала вилку.
— Я надеюсь. Кроме того, Гарри получает далеко не баснословные суммы. Венисия и Каттер уставились на нее.
— Его гонорары, конечно, не самые низкие, — признала Молли. — Но они справедливы. Особенно если учитывать его квалификацию.
Каттер вежливо засопел и вновь занялся мясом.
Венисия покосилась на него, потом несколько растерянно взглянула на Молли.
— Я все-таки надеюсь, дорогая, что ты уже не повторишь ошибки, которую совершила однажды, связавшись с этим мерзким Гордоном Бруком.
Молли поморщилась.
— Поверь мне, Гарри Тревельян не имеет ничего общего с Гордоном Бруком.
Каттер громко прокашлялся, привлекая к себе внимание Молли и Венисии.
— Как я уже сказал, административные расходы трудно контролировать в любой организации, особенно в благотворительном фонде. Вот почему его попечителям всегда нужно быть начеку.
— Гарри Тревельян. — не вор и не мошенник, — резко возразила Молли. Каттер вздохнул.
— Я и не говорил этого. Я просто высказал свое мнение о том, что благотворительный фонд слишком уязвим для мошенников. В конце концов, любой дилетант может назваться консультантом.
Венисия согласно закивала головой.
— Каттер прав. В газетах то и дело пишут о жульничестве в благотворительных фондах. Но ты ведь будешь осторожна со своим доктором Тревельяном, правда, Молли?
Молли с силой воткнула вилку в горку макарон. Всю свою сознательную жизнь ей приходилось быть осторожной. На ней лежала слишком большая ответственность, и поэтому она не могла позволить себе роскоши действовать наугад и ошибаться. Ей уже почти тридцать лет, и вот на горизонте наконец замаячила волнующая неизвестность. Более того, Молли выпадал шанс окунуться в эту неизвестность, узнать ее тайны, вкусить прелести.
Она вежливо улыбнулась.
— Ты меня знаешь, тетя Венисия. Я всегда начеку. Я буду осторожна. .
Молли в последний раз оглядела Келси. — уже объявили регистрацию билетов на рейс, и пассажиры потянулись к стойке.
— Ты уверена, что ничего не забыла?
Келси закатила глаза.
— Если я что-то и забыла, ты вполне можешь мне это дослать.
— Я, наверное, несносна, да?
— Есть немного. — Келси хмыкнула. — Я уезжаю всего на месяц.
— Я знаю. — Молли жалобно улыбнулась сестре. — Но для меня это своего рода проверка. Познаю вкус долгой разлуки, которая предстоит нам осенью, когда ты уедешь учиться.
Келси вдруг стала серьезной.
— Я тоже об этом думала. И говорила с тетей Венисией. Мы считаем, что тебе нужно продать дом, Молли.
Молли изумленно уставилась на нее.
— Ты что, шутишь?
— Нет, совсем не шучу. Дом слишком большой, в нем нельзя жить одной.
— Почему? С уборкой проблем не будет, со мной ведь остаются отцовские роботы-помощники. Я знаю, как управлять ими.
— Не в этом дело, — настаивала на своем Келси. — Аббервикский особняк слишком велик, чтобы оставаться в нем одной. Он наполнен призраками прошлого, если ты меня правильно понимаешь.
— Я понимаю, Келси, но это меня как раз не смущает.
— Думаю, что начнет смущать, когда ты останешься дома в полном одиночестве. Обещай мне, что, по крайней мере, подумаешь о том, чтобы продать его. Ты вполне можешь купить себе современную квартиру в деловой части города.
— Но это же наш дом. И всегда был нашим домом.
— Все изменится, когда я уеду в колледж.
Молли посмотрела на свою взрослую сестру и увидела в ее умных глазах свое будущее.
— Поверь, я все это хорошо понимаю.
Конечно, все изменится. Молли знала, что этот момент обязательно наступит. Келси стояла на пороге собственной жизни. Ее ум и талант уведут ее далеко от безумного, обветшавшего аббервикского поместья. Так уж устроен мир.
— Пожалуйста, Молли, не плачь.
— Я и не думаю. — Молли часто заморгала, смахивая с ресниц слезинки. — Ну, желаю тебе хорошо поработать на практике.
