Рэй Морган - Каникулы в раю
– Эта амнезия – замечательная вещь. – На губах ее заиграла улыбка. – Я проделала с тобой это дважды.
– Что? Ты уже таскала меня сюда?
– Конечно. – Улыбка Саммер стала шире. – Может, у тебя возникнет еще один приступ амнезии, и тогда я снова сделаю это?
Секунду он молча смотрел на нее. Ее глаза засияли еще ярче. Не выдержав. Марко накинулся на нее:
– Я тебе покажу приступ амнезии!
Она бросилась бежать, но на этот раз не могла сравниться с ним в скорости. Саммер пронзительно взвизгнула. Крепко прижав ее к себе, Марко прорычал ей в ухо:
– Ты хотела помучить меня, да? Ну, тогда будем вести честную игру. Что бы мне такое придумать, чтобы тоже помучить тебя?
Марко притворился, что задумался, а Саммер вновь попыталась высвободиться из его рук – и снова вскрикнула. Но сопротивлялась она недолго. Порывисто наклонившись, он осыпал ее шею горячими поцелуями, и она мгновенно растаяла. Вздохнув, Саммер выгнулась ему навстречу, откинув голову и закрыв глаза, и Марко приник к ее губам. Он целовал Саммер, погрузившись в ее завораживающее тепло, и она отвечала на его поцелуи. Женщина целиком открылась ему – и приняла со страстью, которую не испытывала ни к одному мужчине. Каждая клеточка ее тела дрожала от возбуждения. На краткую секунду они были единым целым, и только это имело значение.
Крик, донесшийся снизу, заставил их прийти в себя – они словно очнулись ото сна, – и, хотя кричали совсем не им, стало ясно, что появился кто-то еще. Отпрянув, Саммер заглянула в его темные бездонные глаза, но он не разжимал рук. Марко все крепче прижимал ее к груди, и она слышала бешеный стук его сердца. В этот момент Саммер почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Она взглянула на водопад. Возможно, Марко и не волновали такие вещи, но не ее. Саммер восхищалась этим потрясающим зрелищем: тропические цветы, растущие по бокам, мощный поток, устремляющийся с вершины вниз, капли воды, искрящиеся в воздухе, солнце, переливающееся на мокрых уступах скалы, красно-зеленые попугаи, кричащие на деревьях, белые бабочки, порхающие над скалами. Это место, как и пляж, было для нее олицетворением острова. Она любила эту тишину. Когда Саммер смотрела с вершины вниз, внутри у нее все трепетало. Ей даже нравилось это чувство опасности. Она любила все в Ранаи. Это место спасло ей жизнь. И сейчас она, как никогда, была наполнена решимостью никогда не покидать его.
Откинув голову, Саммер вгляделась в красивое лицо Марка.
– Должна признаться, я только теперь поверила в твою амнезию.
Улыбнувшись, он внимательно вгляделся в нее, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Почему?
– Если бы ты помнил этот подъем, то ни за что не согласился бы взобраться сюда во второй раз. Не так ли?
Он чуть не рассмеялся.
– Все правильно. – В конце концов Марко отпустил ее, покачав головой. – Автомобили все же придумали не зря, Шайна.
Она рассмеялась, продолжая наслаждаться счастьем, которое он ей подарил.
– Пойдем, – сказала она, вспомнив о том, что им надо спускаться вниз. – Нас ожидает гавайский пир.
На остров уже спускалась тьма, но уличные фонари ярко освещали длинную и извилистую подъездную аллею, которая вела к вершине холма. Они услышали звуки музыки – еще до того, как заглушили мотор.
– Что будем делать? Могу я рассказать, что ты потерял память? Или ты будешь расхаживать среди гостей и притворяться, что всех знаешь? – спросила Саммер.
Марко кивнул.
– Давай сделаем так. Ты намекнешь людям, что мне надо кое-что напомнить, а я буду слушать во все уши.
На газонах перед особняком расположились гости. Казалось, алкоголя было гораздо больше, чем еды, хотя с кухни доносились аппетитные запахи. Громко звучала гавайская национальная музыка. Высокие темнокожие мужчины, в большинстве своем полинезийцы, били в .барабаны и пели высокими голосами, а перед ними на сцене выступали танцоры, исполняя танец хула. В лучах низкого закатного солнца волны океана переливались дивными красками. Атмосфера была сказочной. На остров опускалась еще одна чудесная ночь.
В течение часа Марко проговорил со множеством гостей, ни одного из которых он не помнил. Но разговор был легким, непринужденным, и никто, казалось, не замечал, что временами он отвечает невпопад. И все же один раз Марко чуть не попал впросак, когда неожиданно столкнулся с матерью Эдди.
– Мистер Смит, здравствуйте. Я слышала, что вы вернулись.
Марко, повернувшись, увидел перед собой красивую молодую женщину с большими испуганными глазами. В руках она держала поднос с закусками. Он машинально взял фаршированный шампиньон, хотя меньше всего хотел это делать.
– Привет, – сказал он, слегка запинаясь. Он понятия не имел, кто она такая. – Э-э... рад тебя снова видеть.
Улыбнувшись, женщина предложила ему тост, украшенный креветкой.
– Вот, – с хрипотцой прошептала она. – Лучше съешьте это. Поросенка еще только начали готовить, и вы не скоро сможете как следует поесть.
– О да, конечно.
Он неловко взял крекер и замер в нерешительности, потому что в другой руке держал бокал.
Женщина взглянула на него, но не сделала никаких попыток ему помочь, пока креветка не стала сползать с крекера. В конце концов, когда она уже стала падать на пол, та ловко поймала ее в воздухе рукой. Молча, не говоря ни слова, она запихнула креветку ему в рот, будто это было самой естественной вещью на свете.
– Хотите еще? – спросила она.
Он молча кивнул, стараясь прожевать креветку как можно скорее.
– А почему бы тебе не съесть такой же крекер? – спросил он, когда проглотил угощение.
Она покачала головой:
– Нельзя. Официантам не разрешается есть вместе с гостями.
По глазам ее было видно, что она голодна, а голос у нее был такой печальный, что он не смог сдержаться. Развернув сервировочный столик, Марко взял с подноса крекер с креветкой и засунул ей в рот, прежде чем женщина успела его остановить.
– О! – засмеявшись, воскликнула она, но, украдкой оглядевшись вокруг: не видит ли кто, быстро прожевала крекер. – Это у меня обед, – счастливо сказала женщина.
Марко усмехнулся. Она была очаровательна, но кто же это такая, черт возьми?
Когда, махнув Марко рукой, женщина отправилась обслуживать других гостей, он увидел, как к нему подошла Шайна.
– Ну, и как ты нашел Лейлу? – спросила она. – Эта женщина берется за любую работу, которую ей предлагают, лишь бы прокормить детей.
