Джейми Макгвайр - Прекрасная катастрофа
— Неужели здесь нет никакой униженной девушки в затруднительном положении, которую я должен подвезти?
Трэвис посмотрел на Паркера.
— Не начинай.
Паркер улыбнулся и подмигнул.
— Я всегда задавал ему жару. Но уже буду не так часто, поскольку он понял, что все намного легче, если они будут приезжать на собственных машинах.
— Думаю, это все упрощает, — сказала я, дразня Трэвиса.
— Не смешно, Голубка.
— Голубка? — переспросил Паркер.
— Это эээ… сокращенно от Голубушки. Это всего лишь прозвище, я даже не знаю откуда оно пошло, — сказала я. Это первый раз, когда мне стало неловко из-за имени, которое мне дал Трэвис в ночь нашего знакомства.
— Ты должна рассказать мне, когда узнаешь. Похоже, занятная будет история, — улыбнулся Паркер. — Спокойной ночи, Эбби.
— Может ты имел в виду доброе утро? — сказала я, наблюдая, как он спускается по лестнице.
— И это тоже, — ответил он с милой улыбкой.
Трэвис захлопнул дверь, и я еле успела отвернуться, прежде чем он схватил бы меня за лицо.
— Что? — резко спросила я.
Трэвис покачал головой и направился в свою спальню. Я пошла за ним следом, по пути пытаясь снять каблуки.
— Он хороший, Трэв.
Он вздохнул и подошел ко мне.
— Ты сейчас себе ноги сломаешь, — сказал он, одной рукой обнимая меня за талию, и снимая мои туфли другой. Он бросил их в шкаф, и стянул рубашку, направляясь к кровати.
Я расстегнула платье, стянула его вниз по бедрам и отшвырнула ногой в угол. Натянув футболку, я расстегнула лифчик и вытянула его через рукав. Когда я собрала волосы в пучок, я заметила, что он наблюдает.
— Я уверена, что здесь нет ничего, чего бы ты не видел раньше. — сказала я, закатывая глаза. Я залезла под одеяло и свернулась в клубок, удобно устроившись на подушке. Он расстегнул ремень и стянул джинсы вниз.
Я ждала, пока он беззвучно стоял рядом. Я лежала к нему спиной и поэтому не могла понять, что он делает, стоя в тишине у кровати. Наконец, матрас прогнулся и он пополз ко мне, а я замерла, потому что его рука устроилась на моем бедре.
— Я пропустил сегодня вечером бой. — сказал он. — Адам звонил. Я не пошел.
— Почему? — спросила я, разворачиваясь к нему лицом.
— Я хотел убедиться, что ты вернулась домой.
Я сморщил носик.
— Ты не должен нянчиться со мной.
Он провел пальцами по всей длине моей руки, посылая дрожь по позвоночнику.
— Я знаю. Думаю, я все еще чувствую себя плохо с той ночи.
— Я говорила тебе, что меня это не волнует.
Он приподнялся на локте, сомнение морщинками распространилось на его лице.
— И поэтому ты спала в кресле? Потому, что тебя это не волнует?
— Я не могла заснуть после того как твои… подруги ушли.
— Ты прекрасно спала на кресле. Почему ты не могла спать со мной?
— Ты имеешь в виду того парня, от которого несло как от пивной бочки? Я не знаю! Это так эгоистично с моей стороны! — Трэвис поморщился.
— Я сказал, что мне жаль.
— А я ответила, что меня это не беспокоит. Спокойной ночи, — сказала я, отворачиваясь. Тишина длилась несколько мгновений. Затем, он скользнул рукой по моей подушке и положил свою руку на мою. Он ласкал нежную кожу между моими пальцами, и прижимался губами к моим волосам.
— Я беспокоился, что ты никогда не заговоришь со мной снова… Но я думаю, твое безразличие — еще хуже.
Мои глаза закрылись.
— Что ты хочешь от меня, Трэвис? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась от того, что ты сделал, но хочешь, чтобы меня это беспокоило. Ты сказал Америке, что ты не хочешь встречаться со мной, но ты выходишь из себя, когда я говорю то же самое, так что уносишься и тупо напиваешься. В этом нет никакого смысла.
— Так ты, поэтому сказала, это Америке? Потому, что я раньше сказал, что не хочу встречаться с тобой?
Мои зубы сжались. Он только что намекнул, что я играю с ним в игры. Я ответила как можно более прямо.
— Нет, я имела в виду, то, что сказала. Я просто не считала это оскорблением.
Трэвис вздохнул.
— Я сказал это только потому, — он нервно провел рукой по коротким волосам: — что не хотел все испортить, Голубка. Я даже не знал, как быть тем, кого ты заслуживаешь. Я просто пытался представить это в своей голове.
— Неважно, что это значит. Я должна немного поспать. У меня завтра свидание.
— С Паркером? — спросил он, в его голосе сквозил гнев.
— Да. Могу я поспать?
— Конечно, — сказал он, вылезая из кровати и захлопывая за собой дверь. Кресло заскрипело под его весом и приглушенные голоса из телевизора стали разноситься по коридору. Я заставила себя закрыть глаза и попыталась успокоиться, чтобы уснуть, пускай даже на несколько часов.
Часы показывали три часа дня, когда я открыла глаза. Я схватила полотенце, одежду и поплелась в ванную. Как только я задвинула шторку душевой, дверь открылась и закрылась. Я ждала, пока кто-нибудь заговорит, но раздался только хлопок крышки унитаза.
— Трэвис?
— Нет, это я, — сказала Америка.
— Ты собираешься писать здесь? У тебя же есть собственная ванна.
— Шеп был там полчаса назад со всем этим дерьмом после пива. Я туда не пойду.
— Мило.
— Я слышала у тебя сегодня свидание. Трэвис бесится! — веселилась она.
— В шесть! Он такой милый, Америка. Он просто… — я замолчал вздыхая. Я пыталась излить свои чувства, но у меня не получалась. Я думала, о том прекрасном моменте, когда мы встретились. Он определенно был тем, кто мне нужен — полной противоположностью Трэвису.
— Потеряла дар речи? — хихикнула она. Я уткнулась головой в занавеску.
— Я не хотела идти домой! Я бы могла говорить с ним вечно!
— Звучит многообещающе. Разве не странно, что ты здесь, не думаешь?
Я нырнула под воду, смывая пену.
— Я объяснила ему это.
В туалете зашумела вода, и так как душ был включен, я обожглась. Я закричала и дверь распахнулась.
— Голубка? — взволнованно позвал Трэвис. Америка засмеялась.
— Я просто смыла воду в туалете, Трэв, успокойся.
— О. Ты в порядке, Голубка?
— Я в порядке. Убирайся. — Дверь закрылась снова и я вздохнула.
— Неужели, это так сложно — поставить замок на дверь? — Америка не ответила.
— Мер?
— Это действительно плохо, что вы двое не можете поладить. Ты — единственная девушка, которая могла бы… — она вздохнула. — Неважно. Сейчас это уже не имеет значения.
Я выключила воду и завернулась в полотенце.
— Ты такая же, как и он. Это болезнь… ничто из этого не имеет смысла. Ты злишься на него, помнишь?
— Я знаю, — кивнула она.
