Развод в 45. Я не вернусь (СИ) - Невинная Яна
Алексей сказал просто:
– Дочь, у мужчин свои слабости. Не волнуйся. Это временно. Мама ничего не узнает.
Дочь просто кивнула, но почему-то стала чаще общаться с Верочкой.
Он сам не мог понять причину этого странного интереса.
Может, просто Вера была такой, к кому тянулись люди?
В общем и целом, Алексей не понял, как всё закрутилось в клубок.
Как-то в его голове очень хорошо распределились все роли…
И всё сначала шло неплохо, складывалась удачно, и он не думал, что всё так закончится! Правильно говорят умные люди – как веревочке не виться!
Стоял теперь Алексей с сомкнутыми губами и нахмуренными бровями перед врачом обшарпанной больницы, куда Веру привез, докладывал.
– Нет, не муж… Я ей не муж…
Фарафонов выгнал Веру – вот в чем была, в том и выгнал.
У нее ничего не было. И к кому она побежала? Естественно, к любовнику! Зла не хватало! Чем эта курица думала?
Его опалило стыдом, когда врач недоуменно поднял кустистые брови, пошевелил какие-то листы.
– Брат? Хм… Гм… Ладно! Вы вещи привезите, что там пациентке нужно. Она пару дней полежит на сохранении.
– Хорошо.
Алексей развернулся и вышел из кабинета, прошагал к палате.
Вера лежала ничком на постели, рыдала тихо, он посмотрел на нее. Содрогнулся! Как же сложно сочувствовать ей теперь! Когда она из легкого амурного приключения превратилась в обузу! Устроила такой скандал.
Мать-перемать, как же всё это обратно-то вернуть?
Как же всё стереть? Как?
– Лёш…
Любовница вяло приподнялась на постели, она выглядела опухшей, под глазами появились тени, волосы всклокоченной массой топорщились в разные стороны. Он ощутил легкую волну брезгливости, которую скрыл под непроницаемой маской. Лида бы ни за что не позволила так себе опуститься, не предстала бы перед мужчиной такой разобранной.
Сколько он помнил ее, Лида всегда за собой следила.
И даже беременная, и родив детей, и даже болея, и даже когда мать потеряла, она всё замыкала в себе и на себе. Было у нее такое умение.
Может, он устал от этого, может, хотел больше страсти, взрыва…
Что ж, бойся своих желаний. Взрыв получился прямо-таки атомный.
– Тебе надо отдохнуть и привести себя в порядок, – произнес он холодно, глядя на ту, кто разрушила его жизнь.
– Ты… – выплюнула она и посмотрела снизу-вверх, и будто сейчас только поняла, что натворила, уронила лицо в ладони, плечи начали содрогаться. – Что будет? Что же теперь будет?
Глава 21
Алексей
– Лёш, ну ты же не бросишь меня? – жалобно прошептала она, глядя с жалкой мольбой в глазах. Вцепилась ему в предплечье, как в спасательный круг, сглотнула скопившуюся слюну. – Мне же некуда идти. Ни вещей, ни дома, ничего. Куда я пойду?
– Подожди, – пробормотал он. – А что, у тебя родственников нет?
– Ты что, не понимаешь? – замотала она головой, сильнее цепляясь ему за локоть.
Так и хотелось стряхнуть ее пальцы, он еле сдерживался.
– Не понимаю что?
– Я не могу ни к кому пойти. Меня никто не поймет.
“Конечно, не поймет, – досадливо поморщился он про себя. – Я бы тоже тебя не понял и не принял”.
Удивительно, как быстро схлынуло очарование Верочкой, когда она такая, вся несчастная, больная, замученная, лежала на этой узкой койке, смотрела на него умоляющими глазами, а у него в голове так и вспыхивали картинки того, что она устроила в университете.
Унизила перед всеми! Выставила перед ректором идиотом, который не может разобраться с двумя бабами! Еще и эти студенты, папарацци хреновы!
– Что ты от меня хочешь? – задал вопрос конкретно, как можно более спокойным тоном.
– Мне просто нужно где-то остановиться, ненадолго, пока…
Вера сделала паузу и, наверное, ждала, что он продолжит. Но только у него в голове не было светлого будущего, которое она себе вообразила.
Алексей прикрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, оттягивая неизбежное.
Но надо было привести девчонку в чувство.
А для этого нужно было отстраниться и даже быть жестоким.
– А тебе не приходило в голову, – сказал он, глядя ей поверх головы, – что, может, надо было быть осторожней… насчет ребенка. Вера, ты что, совсем не думала головой?
– Что? – пискнула она, и румянец мгновенно залил ее бледные щеки. – В каком смысле?
– В самом что ни на есть прямом. Как такое вообще могло произойти? Ты же не школьница, а ведешь себя как легкомысленная девчонка на выпускном!
И правда, как она могла забеременеть? Ведь вроде уже рожала ребенка и знает, как следить за такими вещами. Могла проконтролировать, чтобы не забеременеть. Но не сделала этого!
Ребенок вот вообще сейчас не в тему!
Она медленно выпрямилась, отстранилась и подняла на него глаза. Видимо, ждала, что он смягчит свой тон, что войдет в ее положение. А у него внутри всё уже скрипело от раздражения. Понимания и сочувствия он не испытывал и в помине.
– Чей это ребенок, Вера? – глухо пробормотал он. – Ты уверена, что он мой?
Она даже отшатнулась.
– Ты что, правда думаешь, что я могла быть с двумя? – проговорила она глухо. – Ты... ты всерьез считаешь, что ребенок может быть не от тебя?
Он молчал. Зачем? Она сама всё поймет. Конечно, думал, что спит так же и с мужем. Не в шахматы же играет вечерами.
Только сейчас до него дошло, насколько призрачным было это чувство влюбленности. Да если бы он действительно любил Веру, ни за что бы не захотел делить ее с кем-то другим – даже с мужем!
А он делал это спокойно. Имел ее. Шел домой. Забывал о ней.
Она была… необременительным приключением… Пустяком, который внезапно стал огромной проблемой!
Вот так из-за ерунды он всё просрал! Из-за интрижки!
Не надо было с ней связываться! Не надо…
Вера всё поняла, лицо ее перекосило, подбородок задрожал, а губы вытянулись, стали похожи на капризный бантик. Как они раньше нравились ему, как заводили, именно эти губы и свели его с ума. А теперь это выражение обиженного ребенка раздражало до чертиков.
Она отвернулась, губы затряслись.
– Ничего ты так и не понял, Лёша, – проговорила она почти беззвучно, – ты бесчувственный. И ты... Я думала, у нас любовь, думала, ты всё бросишь ради меня…
Он даже бровь приподнял, присвистнул мысленно.
– Любовь, – выплюнул он резко. – Вера, ты взрослая баба, а живешь в мире розовых пони. Какая любовь? Разве я тебе что-то обещал? Нам же было просто хорошо вместе, но это не должно было выходить за рамки, ты понимаешь?
– Ты... ты подонок! – выдавила она задушенным голосом.
– Само собой, – равнодушно бросил я. – Теперь я для тебя подонок, зато ты – дура, просто наивная дура. Живешь в своих фантазиях, а реальность вот она, прямо перед тобой. Одна-одиношенька в больнице. И где теперь твой муж? И где теперь твоя семья? Ты сама виновата, что оказалась здесь. Повзрослей, Вера, вот тебе мой совет.
– Зачем ты так? Зачем? – прошептала она и, наклонившись, упала лицом в подушку, плечи мелко затряслись.
– Я просто хотела побыть немного счастливой…
Немного счастливой…
Он даже глаза закатил. Смотрел, как она рыдает, и понимал, что влип. Причем сам, добровольно. Сам себя потопил по своей воле. Никто не заставлял. Просто захотелось праздника, фейерверка. А в итоге получилась катастрофа, настоящий огненный шторм.
Вера была веселым праздником, вот только праздники имеют свойство заканчиваться, а потом начинаются тяжелые, суровые, унылые будни.
Придется как-то справиться, как-то выплывать, а Веру нужно оставить за бортом. Она лишняя. Зачем мне с ней возиться? Он ей не муж, никто, и не факт, что отец ее ребенка. Да и не факт, что она его доносит.
Лучше бы, конечно, не доносила, чтобы больше их ничего не связывало.
Он всё еще и.о. декана, уважаемый человек, ну, по крайней мере, был, пока не разнеслось всё это дерьмо.
Но ректор на его стороне, надо будет выгребать. Поговорить с ним, всё решить. Надо, да!
