Хочу тебя... наказать! (СИ) - Лакс Айрин

И тогда он… просто притащил его мне. Поэтому так плотно село? У нее длинные и очень тонкие пальцы, чччеррррт!

Я против этого брака, я не буду в нем счастлива. Ансар же меня просто ненавидит! За то, что…

За что?!

Я теряюсь…

За то, что сам же ко мне и тянется постоянно? За этот флирт и намеки, за то, что все закончилось сексом?

За то, что растрепала отцу и расстроила его выгодный брак с другой? У него там свои интересы были…

И тут я, навязанная невеста.

Стоило ли оно усилий? Да нет, конечно же…

Поэтому вот оно, кольцо, снятое с пальца другой.

Еще больше он меня унизить не мог, думала я в то проклятое утро, когда он начал меня отчитывать, унижать и выгонять из своей квартиры.

Но нет, мог….

Он… смог.

Будто харкнул мне в лицо, и папа считает, что я это приму?!

Долго-долго сижу, не в силах пошевелиться.

Сердце в груди оказывается растерзанным на крошечные лоскуты.

Не могу поверить, как все обернулось.

Кошмаром каким-то…

И папа оглох ко мне, ничего слышать не хочет!

Сколько раз я от него услышала фразу: «Ты должна была мне сказать сразу же! Не доводить до всего этого…»

Я подвела его. Так сильно подвела…

И не имею права отказаться. Но и в браке с Ансаром я быть не желаю.

Что же мне делать?

Скользкими, холодными пальцами я набираю номер Ансара.

Он отвечает сразу же:

— Наконец-то.

В голосе ни капли тепла.

— Я думал, усну в машине, пока дождусь.

Сглатываю. Он ждет…

— Решила впустить любимого жениха? — спрашивает с издевкой.

— Нелюбимого. Нет…

— Да брось, Ксана, мы оба знаем, как ты мне сохнешь, — отвечает. — Так что хватит набивать себе цену, ты и так взвинтила ее себе до небес. Сейчас мы сделаем так… Я поднимусь, и ты откроешь, и покажешь, как сильно мне рада.

Его голос холодный и полный какого-то высокомерного презрения и крайне сильного возбуждения.

Я понимаю, что это конец… В этом браке не будет ни любви, ни уважения… Ни даже тепла. Он меня уничтожит. Просто сотрет в порошок. Будет издеваться.

Каждый день.

Каждую свободную минуту…

Не упустит ни одной возможности сделать мне больно и отомстить, и смешать с грязью.

Эта грязь может быть очень убедительной и даже местами сладкой на языке тела. Такой притягательной и необходимой, что я окончательно в этом потеряюсь и потеряю себя. Стану, реально, той тряпкой, ветошью… о которую ноги вытирают.

Я задела его мужское эго, и он этого мне не простит. Никогда…

Если бы я просто ушла, не подняла шумиху…

Он бы продолжил добиваться наших встреч и, возможно, они стали бы той сладкой, тайной отравой, которую жаждешь…

Не думаю, что он бы на мне женился, но…

Стряхиваю мысли…

— Ты меня слышишь, Ксана?

Вдруг все не так кошмарно?

Хватаюсь за тонкую соломинку…

— Скажи, это то же самое кольцо, что было на твоей невесте?

— Что? — Ансар удивился как будто, но потом протянул с удовольствием. — Так спешил тебя обрадовать, что не стал на ночь глядя искать что-то новое. Туговато село, да? Не бойся, на официальное предложение руки и сердца будет другое. Ничуть не хуже этого. Размер не подскажешь?

Фу, он даже не скрывает, что сделал это нарочно, чтобы еще больше меня унизить!

— Зачем ты так сделал? — переспрашиваю в шоке.

— Будет официальная помолвка. Цветы, ресторан, пышные речи, много-много фото… Через недели две, думаю. Синяки с лица сойдут, и как говорится, вперед и с песней.

— Зачем было приносить кольцо бывшей невесты?

— Спешил обрадовать тебя первым, — сообщает милым голосом.

Наверное, таким голосом маньяк говорит своей жертве: «А сейчас я отрежу твое маленькое сладкое ушко и буду делать это очень-очень медленно…»

— Ясно.

— Что тебе ясно, Ксана? — его голос чуть-чуть сбивается. — Открывай. Я у домофона.

В его голосе предвкушение, от которого по телу бегут острые мурашки.

— Уже слишком поздно. Я устала, долгий день. Хочу отдохнуть. Поговорим и увидимся позднее, Ансар.

Быстро выключаю телефон и, на случай, если этот настырный тип все же проникнет в подъезд, выключаю домофон.

Мне нужно съехать с этой квартиры. Немедленно…

— Аля, — звоню подруге по домашнему.

Господи, пригодился наконец-то. Впервые за…

Даже не знаю, сколько!

— Ты, кажется, жаловалась, что квартиру найти не получается?

— Ага, да. Есть такое. Привет, кстати. Ты совсем пропала…

— Или это ты пропала? Как съездила отдохнуть?

— Уже неделю как дома, Ксан. Мой только отошел, — делится. — Прикинь в последний день перед отлетом траванулся. Это был самый кошмарный перелет в моей жизни… Сидеть рядом с блюющим — такое себе удовольствие!

Слушаю ее рассказ, понимая, что жду, когда подружка просто проболтается, и мы перейдем к сути. Вот такая я… нехорошая. В своих проблемах погрязла, о чем подруге не рассказывала еще!

— Так что с квартирой? — спохватывается она, наверное, спустя полчаса. — У тебя есть на примете знакомые, которые сдают? Моя хозяйка неожиданно продать решила и хочет косметический ремонт. Съезжать послезавтра, а у меня ноль вариантов!

— У меня есть на примете квартира. Моя. Можете пожить у меня.

— Сорри, подруга, но я с парнем и… Жить под одной крышей втроем, как-то не айс, — говорит честно. — Нет ничего хуже шарахаться по углам и понимать, что друг другу мешаем. У нас же отношения, все дела…

— Можете пожить у меня. Без меня, разумеется.

— Ого… Спасибо, конечно! Теперь вопрос цены. Сколько?

— Нисколько.

Подруга расценила мой ответ по-своему.

— Хм… Ты к предкам решила перебраться? К кому из них?

— Ни к кому, Аля. У мамы проблем хватает, она сейчас в больнице, я же говорила. К отцу точно не поеду! — добавляю с обидой.

— Тогда я не понимаю. Какого черта ты творишь?

— Я не знаю… — шепчу. — Я в панике.

— Так. Ясно. У тебя какая-то жопа приключилась. Ты у себя? Я приеду.

— Может быть, не надо? — спрашиваю я, но Александра меня не слушает, твердо решив меня проведать.

Или надо… Так и с ума сойти недолго…

***

Подруга в шоке опустошила половину бутылки вина, пока меня выслушала. Не закусывая… Потом взболтала вино так, что оно пошло воронкой и заявила:

— Мы же не в средневековье… Ты не в кандалах. Кто тебя заставит выйти замуж за козла?

— Совесть? Я подставила папу…

— Или ты, подруга, надеешься, что козел изменится. Надежда, как говорится, умирает последней. Я вот тоже надеюсь, что мой… когда-то начнет принимать мужские решения, но пока никак… Нас с квартиры выпирают, а он и не чешется. Все я решаю.

— Тогда зачем он тебе? Такой бесполезный.

— Трахается классно. А тебе… — смеется чуть пьяно. — Мудак твой зачем?

Глава 29

Ксана

— Трахается классно, — в тон подруге отвечаю я. — И на этом все. Абсолютно. Твой Даня легкий, приятный в общении. С работой он тебе помог и не раз, компанейский парень. Да, в бытовом плане он не самый приспособленный, но, знаешь… Моя мама за пятьдесят лет так и не научилась готовить. Поэтому я бы не стала твоего Даню за это осуждать… К тому же Данька тебя любит и поддерживает. Не унижает же? И в грязь не втаптывает.

— Это да, Данька у меня такой, — счастливо улыбается подруга. — Но я все-таки скажу, все твои слова звучат так, будто ты саму себя уговариваешь принять разумное решение, но сердечко тупо против, вот и все.

— Да, и это ужасно! Еще и папа на его стороне.

— Так, а что с анализами? Ты их видела?

— Мне не показали. И вот теперь выясняется, что мужчины обо всем договорились. Свадьбе — быть! Меня не спросили, хочу ли я этого. Я бы хотела, будь это предложено от души, а не вот так… — жалуюсь, показывая палец с содранной до мяса кожей.

Пока я сетую на израненные чувства, Аля спрашивает о конкретном: