По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса
Я тоже была рада.
Буквально за десять минут эти две пигалицы выдали все новости района. Программа “Максимум”, когда-то выходившая на одном из каналов, нервно курила в стороне со своим знаменитым лозунгом “Интриги. Скандалы. Расследования”.
-А Пелевина бросила Серова, - едва ли не сияя от счастья, сообщила Вика номер один.
-А Сидорова с Кузьминым поймали в парке, когда они ночью купались в котловане… - вторила ей Вика номер два.
-А Вержбицкий себе третью татуировку набил, за что его бабушка потащила в церковь бесов изгонять...
Девчонки тараторили, будто соревнуясь друг с другом, кто выдаст новость попикантнее. А я размеренно кивала головой, не забывая удивляться в нужных местах, и щурилась на солнышке. Не то чтобы я прям получала кайф от всех этих сплетен, но школьная жизнь всегда увлекала меня, ведь выходило, что мы с детьми жили в одной маленькой вселенной и владели тайнами, неведомыми всему остальному миру. К тому же они были прикольные. И не только Вик-Вик… А в целом. Дети часто вываливали на мою голову такое, что мне порой совсем не хотелось знать, но они говорили, а потом честно поражались тому, откуда я всё знаю. А тут и стараться не надо было… Новости прямо-таки витали в воздухе.
-Все, - с облегчением выдохнули Вики и уставились на меня в ожидании нужной реакции. А я не удержалась и рассмеялась, понимая, что сделала верный выбор, когда пошла работать в школу, потому что не существовало в этом мире лучшей таблетки от одиночества.
-Ксения Игоревна, а куда вы такая красивая собрались? - с подозрением поинтересовалась одна из Вик. - Давайте угадаю, на свидание с Виктором Алексеевичем?
-Он таки сделал для вас табуретку? - подхватила любимую тему вторая.
Уже год девочки моего класса активно сводили меня с нашим учителем технологии. Поводов не было, вернее, мы с ним даже толком и не общались, лишь дежурно здоровались, сталкиваясь в коридорах школы. Но не по годам взрослые интересы женской половины моего класса требовали некой “лав-стори”.
-Три, - фыркнула я. - Три табуретки.
Отнекиваться было бесполезно, эти две язвы лишь сильнее начинали мусолить любимую шутку.
-А вы ему уже всё объяснили про неправильные глаголы? - многозначительно играя бровями, поинтересовалась одна из моих собеседниц, но придумать достойный ответ я так и не успела, поскольку перед лавочкой, на которой мы сидели, остановилась вишнёвая KIA, за рулём которой обнаружился тот самый… капитан.
Наши взгляды на какое-то время встретились, из-за чего я совсем глупо разулыбалась и покраснела. За время общения с Виками я успела позабыть о всех своих тревогах и теперь могла просто… радоваться Савицкому.
Наверное, я зависла, любуясь его до невозможного голубыми глазами, что само по себе было странно, ведь мы уже виделись с Пашей парой часов назад, и не было во мне тогда этого острого желания разглядывать его. А тут… накрыло. И чтобы хоть как-то прекратить это безумие, я резко отвернула голову в сторону, стараясь сосредоточиться на лепете одной из Вик, которая в этот самый момент описывала мне тысячу и одно достоинство трудовика.
Моя реакция явно позабавила Пашу, прям нутром чувствовала, как он сидел и улыбался, наблюдая за моими сомнительными попытками не замечать его. Это было смешно, действительно смешно, и я всеми силами сдерживала уголки губ, не позволяя расплыться им в глупом приступе счастья. Даже девчонки притихли, почувствовал неладное и обнаружив незнакомого мужчину, уделившего столь пристальное внимание нашей лавочке.
А потом ему это надоело и Пашка решил посигналить, нарушив тишину нашего сонного двора.
-Ладно, девочки, мне пора, - едва сдерживая смех, попрощалась я с Вик-Вик и обняв обеих, отправилась к Савицкому, всячески сдерживая рвущуюся наружу радость.
Он наклонился и открыл мне дверь со стороны пассажирского сидения, и я уже почти нырнула в салон автомобиля, когда одна из моих ехидн не выдержала и крикнула мне вдогонку:
-А как же Виктор Алексеевич?!
-Значит, Виктор Алексеевич? - с ухмылкой на губах переспросил Паша, когда мы выехали со двора, оставив позади моих семиклашек.
-Детские фантазии, - легко пожала я плечами, опять с трудом сдерживая рвущийся наружу смех.
Он приехал. И от этого было так легко и тепло на душе, что я наконец-то осознала: до этого меня тревожило вовсе не наше путешествие, а опасение, что он не приедет. Потому что это был Савицкий, и понять, что творилось у него в голове, нужно было ещё суметь.
-Ну-ну, - с напускной серьёзностью в голосе изрёк Паша, но от дальнейшего развития меня спас звонок телефона.
Даже на экран можно было не смотреть. чтобы угадать, кому я понадобилась. Тяжёлый вздох вырвался сам собой, прежде, чем ответила папе. Не то чтобы я прям верила в то, что он спокойно примет мой спонтанный побег, но говорят же, что мечтать не вредно.
Отца хватило на две минуты расспросов и четыре минуты нотаций, после чего он, недовольный, сбросил звонок. Опять пришлось врать про Аню, из-за чего стало стыдно, и совсем не перед папой, а Савицким, который явно слышал каждое слово.
Да, мне почти тридцать лет, и я всё ещё вру родителям, когда думаю, что они не одобрят мои поступки. Правда, сейчас меня больше волновало, что Паша решит, якобы я стесняюсь его или что-нибудь ещё в этом роде.
Но капитан лишь веселился, слушая мои невнятные оправдания, а я была вынуждена признать, что сама дала ему новый информационный повод для подколок.
-Бдят? - остался верен себе Паша, не сумевший остаться в стороне от услышанного.
-Волнуются, - как можно более спокойно поправила его.
-Нет, надо было всё-таки у тебя паспорт проверить, - наигранно вздохнул он. - Что-то у меня бооольшие сомнения насчёт твоего возраста.
Он шутил, но мне всё равно сделалось стыдно, даже покраснела.
-Всё нормально у меня с возрастом, просто… Просто они привыкли всё контролировать и им тяжело смириться с тем, что я уже давно принимаю самостоятельные решения. Ну, знаешь, как это бывает внутри семьи... Делай, что хочешь, - передразнила я мамину привычку учить меня жизни, - мы не будем вмешиваться. Но вот тут и тут мы с тобой очень не согласны.
-Угу, - снисходительно согласился Паша, должно быть, окончательно усомнившись в моей нормальности. - Ты у них там хоть отпросилась или как?
Оправдываться я не умела, поэтому единственное, что оставалось - это переключать тему. А памятуя о том, что Савицкий предпочитает изображать Штирлица и не любит отвечать на вопросы про себя, решила, что мне только и остаётся, что начать задавать ответные вопросы.
-А у тебя какие отношения с родителями?
Пауза была почти незаметна, но моё не в меру любопытное сознание всё равно успело выцепить эту заминку, зачем-то отмечая, что вопросы о личном - это не мой конёк.
-А я детдомовский, - ровным голосом пояснил Савицкий, не отрывая взгляда от дороги, после чего растерявшаяся я только и смогла, что ойкнуть и виновато потупить взгляд. - Вот только извиняться не смей. Спросила и спросила. В конце концов, рядовая ситуация, ты ж не знала…
Мда, что не знала - это точно. Но всё равно вышло неудобно и даже местами стыдно.
-Мне очень жаль, - отозвалась я, но Паша оставался непреклонным в своём непроницаемом выражении лица.
-Нормально.
Возможно, и нормально, но меня тянуло как-то его поддержать, вот только не было ни одной достойной идеи как, лишь миллион вопросов, что роился в голове.
Ситуацию спас сам Паша.
-Почему ты решила стать учителем?
-Я?
-Нет, я, - фыркнул Савицкий.
Ну да, туплю. Я немного задумалась, пытаясь правильно подобрать слова. Люди часто спрашивали меня о том, что держит меня в школе, ведь всегда можно было податься в переводчики, ну или хотя бы уйти в какую-нибудь частную организацию.
-Я была очень впечатлительным подростком…
Савицкий непонимающе сдвинул брови.
-И ты впечатлилась настолько, что решила посвятить свою жизнь тому, чтобы портить её другим детям?
