Безжалостные обещания (ЛП) - Джеймс М. Р.
— Лука? — Голос Софии вырывает меня из фантазий, и мои глаза распахиваются, моя рука застывает на моем члене. Ее взгляд перебегает с моего лица на мой член, обернутый вокруг ее трусиками, пропитанными моей предварительной спермой, и я ожидаю, что она придет в ужас, или, может быть, заплачет, или убежит.
Чего я абсолютно не ожидаю, так это того, что произойдет дальше.
— Тебе следовало прийти и найти меня, если ты был так возбужден, — говорит она дразнящим голосом, закрывая за собой дверь и направляясь ко мне. В моем состоянии повышенного возбуждения все в ней выглядит даже лучше, чем обычно…ее соблазнительные бедра в этих обтягивающих джинсах, ее узкая талия, выпуклость ее груди на фоне черной футболки, которая на ней надета. Ее волосы собраны в высокий хвост, они подпрыгивают у нее на плечах, когда она идет, и мне хочется ухватиться за них, удержать, когда я наклоняю ее и вгоняюсь в нее сзади.
Блядь. Ее взгляд прикован к моему члену, и хотя я никогда не думал, что склонен к эксгибиционизму, это заводит меня еще больше.
— Я не мог тебя прервать, — хрипло говорю я. — Ты была с Катериной.
— Она ушла домой. — Голос Софии немного понижается, переходя в более страстный регистр. — Я не знала, что ты здесь, наверху.
Я даже не могу сформулировать слова. Мой мозг, кажется, больше не связан с моим ртом, мой член все еще сердито пульсирует в моем кулаке, и все, чего я хочу, это кончить. Мои яйца болят, мой мозг затуманен, и я так возбужден, что не могу ясно мыслить. Но я не знаю, что делать с Софией, стоящей там. Когда моя жена заходит ко мне, пока я дрочу, это совершенно новый опыт для меня. Но затем, к моему изумлению, она наклоняется и снимает с себя рубашку, бросая ее к ранее сброшенной одежде на пол. Когда к ней присоединяется ее лифчик, я чувствую, что могу кончить прямо на своем месте.
У Софии самая совершенная грудь. Полная, но не слишком большая, с идеальными темно-розовыми сосками, которые уже твердеют в легкой прохладе комнаты. Они слегка подпрыгивают, когда она отбрасывает лифчик в сторону, и в этот момент я бы все отдал, чтобы прижаться к ним ртом.
— Ты можешь продолжать дрочить на мои трусики, если хочешь, — говорит она, ее руки тянутся к пуговице на джинсах. — Или ты можешь позволить мне помочь. Твой выбор.
Блядь. Мой мозг почти взрывается от желания. Не думаю, что я когда-либо в своей жизни слышал более горячее предложение. Внезапно я начинаю понимать, почему я вообще не хотел жениться, если все будет именно так, я в жопе.
Где-то в глубине моей головы звучит крошечный тревожный сигнал, который говорит, что это не обычное поведение Софии, соблазнять меня прошлой ночью в душе и буквально на коленях умолять о прощении, это сексуальное шоу, которое она демонстрирует мне сейчас, стягивая джинсы с бедер, не совсем о Софии. Ее глаза с вожделением остановились на моей твердой, как скала, длине. Она чего-то хочет, — говорит этот тихий, подозрительный голосок в моей голове. Она играет в какую-то игру.
Но даже если это правда, прямо сейчас мне все равно. Мне просто нужно кончить. Я на грани посинения, мой член пульсирует и истекает предварительной спермой так сильно, что трусики Софии, обернутые вокруг кончика, насквозь промокли, как будто я уже кончил в них. У нее могла быть любая причина в мире для желания сесть на мой член прямо сейчас, и я бы не сказал ей нет. Она могла бы опустошить все мои банковские счета, если бы одновременно опустошила и мои яйца.
Вот так мужчины теряют все, мрачно думаю я, но мне уже все равно, когда София приближается ко мне, теперь полностью обнаженная, ее полные груди подпрыгивают, а бедра покачиваются, и я вижу слабое возбуждение между ее ног, ее губы пухлые и розовые, когда она протягивает руку и толкает меня обратно на матрас.
— Ты слишком нарядно одет, — мягко говорит она, протягивая руку к моим брюкам и стягивая их с бедер. Я отпускаю свой член, пока она делает это, смотрю на ее великолепное лицо, на ее темные волосы, растрепавшиеся вокруг него, в то время как ее глаза озорно мерцают, глядя на меня сверху вниз, и эти испорченные трусики присоединяются к растущей куче одежды на полу, а она садится на меня верхом, потянувшись к пуговицам моей рубашки.
— Ты нужна мне, — рычу я, хватая ее за бедра. Мой член находится как раз у ее входа, ее киска нависает надо мной, и я чувствую жар ее кожи. Я чувствую, что схожу с ума, и не могу дождаться, когда она снимет с меня рубашку. Она нужна мне сейчас.
— О! — София стонет, когда я тяну ее вниз, мои бедра одновременно приподнимаются, так что мой член пронзает ее, проскальзывая в ее тугой канал, и я чувствую, как она сжимается вокруг меня. Ее руки ложатся мне на грудь, подбадривая, и она улыбается мне сверху вниз, перекидывая волосы через плечо. — Такой нетерпеливый. — Она наклоняется, ее бедра уже начинают покачиваться напротив меня, когда ее рот касается моего. — Ладно, прекрасно. Будь по-твоему.
То, что она катается на мне верхом, подобно раю. Я теряюсь в удовольствии от этого, от ее бедер в моих руках, от ее горячей киски, обволакивающей меня, от ее ладоней на моей обнаженной груди, от царапающих ногтей, когда она крепко целует меня, ее язык переплетается с моим. Это так приятно, но мне нужно больше. Мне нужно контролировать ситуацию, быть тем, кто предъявляет на нее права, обладает ею, напоминает ей, кому она принадлежит.
Я хватаю ее за талию и переворачиваю на спину, прижимая спиной к подушкам, закидывая ее ноги себе на плечи.
— Смотри на меня, — хриплю я, раздвигая ее бедра и медленно выхожу из нее. Требуется усилие, чтобы не просто трахнуть ее жестко и быстро, изливаясь в нее за считанные секунды, но я хочу, чтобы это продолжалось. Это так чертовски приятно, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. — Потрогай себя. — Я беру ее руку и кладу ей между ног. — Я хочу, чтобы ты заставила себя кончить на мой член.
София раскрасневшаяся, возбужденная, красивая, ее глаза послушно опускаются, чтобы наблюдать, как я скольжу в нее и выхожу из нее, мой толстый член наполняет ее до предела, ее губы раскрываются вокруг меня, как распускающийся цветок. Она стонет, ее нежный рот приоткрыт, когда она наблюдает за мной, ее пальцы теребят клитор теми крошечными, тугими кругами, которые, я знаю, она так сильно любит, подталкивая себя к краю вместе со мной.
— Это так приятно, — выдыхает она. — Пойдем со мной, Лука, пожалуйста, я так близко…
Мне следовало бы остановиться, надеть презерватив, но я не могу. Я не могу заставить себя высвободиться из крепких, горячих объятий ее тела, словно бархат пробегающего вверх и вниз по всей моей длине, и мне уже все равно. Если я ее обрюхачу, мы что-нибудь придумаем, головокружительно думаю я, потому что в этот момент нет ничего, включая приставленный к моей голове пистолет, что могло бы заставить меня прекратить трахать ее, пока я, наконец, не достигну кульминации.
— Да, о боже, Лука, я собираюсь…
Я чувствую, как она кончает, чувствую, как оргазм сжимает ее тело, сжимаясь вокруг меня, как тиски, ее губы трепещут на твердой длине моего члена, когда она выгибает спину, издавая звук, который почти похож на крик. Мой глубокий, гортанный стон присоединяется к нему, когда я чувствую, что тоже начинаю кончать, первый горячий толчок настолько приятен, что мне кажется, я могу потерять сознание от чистого удовольствия. Мое зрение темнеет по краям, когда я наклоняюсь вперед, мой рот прижимается к ее шее, когда я погружаюсь в нее по самую рукоятку, чувствуя, как ее ноги обвиваются вокруг меня, ее груди прижимаются ко мне. Оргазм ощущается так, как будто он никогда не прекратится, мой член пульсирует снова и снова, пока я изливаюсь в нее.
Когда я скатываюсь с нее, задыхающийся и потный, я почти ожидаю, что она встанет и уйдет. Но вместо этого она переворачивается на бок, подпирает подбородок рукой и смотрит на меня.
— Я рада, что мы снова это делаем, — тихо говорит она. — Я скучала по этому.
Этот маленький сигнал тревоги в глубине моей головы снова срабатывает, но я предпочитаю не обращать на него внимания. Туман нужды рассеялся, и обычно именно тогда ко мне возвращается ясность, когда я снова могу трезво мыслить. Но я все еще хочу, чтобы она была здесь. Я думаю о том, что обещал, кажется, так давно, подарить ей собственную квартиру и жить отдельно, и чувствую, как меня передергивает от этой мысли.
