Лана Виндейл. Наследница (СИ) - Алая Татьяна

— Ты же сделаешь меня женщиной? — выдохнула Лана, а ее слова стали тем ушатом холодной остужающей воды, которые неожиданно, но резко и бесповоротно отрезвил Роджера.

— Что ты сказала?!? – в шоке выдохнул он, резко отстраняясь от девушки, еще чувствуя, как его всего трясет от желания, но уже понимая все уже более четко и ясно.

Лана посмотрела на него сверху вниз затуманенным от желания взглядом своих черных, бурлящих огнем глаз, опираясь о его плечи, и тут Роджер, тяжела дыша и еще чувствуя головокружение от возбуждения, понял две очевидные вещи: первую, что она точно еще под действием наркотика, и второе, что Лана девственница. Обе эти причины, помимо данных им обещаний, никак не позволили Роджеру дать себе волю в своей потребности овладеть ею, как бы безумно он сейчас этого не хотел. До боли, до скрежета зубов, до невозможности дышать. Но он должен был все прекратить. Причем без надежды на то, что это когда-нибудь может повториться.

Тяжело дыша, словно пробежал ни один километр, чувствуя себя деревянным как Буратино, скрепя зубами от сводящего судорогой тела, Роджер отстранился от Ланы и прохрипел:

— Иди, оденься! Я не хочу тебя!

Ее лицо нахмурилось, а она, еще не понимая его слова, находясь в неге страсти, прильнула к нему, требуя ласк.

— Что значит, ты меня не хочешь! Я же вижу, что это неправда! – простонала она капризно, опять судорожно цепляясь за него.

— Лана, ты ведешь себя как последняя шалава! – выдохнул он, с трудом выговаривая слова, понимая, что жесток, но, не видя другого выхода, – срочно оденься! Мне стыдно за тебя! Между нами никогда ничего не может быть! Ты ребенок, а мне нравятся зрелые опытные женщины!

На этих словах он резко встал и поспешно вышел из комнаты, не оглядываясь, надеясь успокоится.

Лана осталась стоять одна в центре гостиной, практически полностью обнаженная, еще чувствуя сладость его поцелуев, без которых ей стало, словно холодно. От чего девушка неосознанно поежилась, только сейчас начиная понимать, что именно он сказал. От этого она внезапно ощутила такую острую боль внутри, в то время как еще чувствовала какие необычные чувства рождали его поцелуи во всем теле. И тут ее нагота засмущала ее, она словно почувствовала себя беззащитной, ненужной, нежеланной. И затем в ней родился, взметнулся пламенем гнев, а вместе с ним начала расти ненависть. Все это разгорелось в девушке за считанный момент и осталось там тлеть и гореть, бередя душу и мысли. Она тут же порывисто и, стараясь быстрее, начала одеваться, неловко натягивая бюст и кофту, а затем остальное. А потому, когда в комнату вошел Роджер, она была почти одета, а тот достаточно холодно сказал:

— Я отвезу тебя домой. Видимо, ты уже достаточно пришла в себя для этого. У тебя минут пять. Я пока схожу в душ.

На этом он резко развернулся и ушел, потому что его все так же сильно разрывало от желания быть в ней. Его память еще хранила вид ее тела и жар поцелуев. А собственное тело стремилось обладать ею, и Роджер ничего не мог с собой поделать. Когда холодный душ и рука хоть немного охладили его собственный пыл, юноша вернулся в комнату с еще мокрыми волосами, но уже одетый в свежую футболку, джинсы, но все еще босиком.

Лана сидела на диване одетая и отстраненная, не поднимая на него глаз.

— Извини меня за мое поведение, я позволила себе недопустимое, — вдруг тихо прошептала она, а голос прозвучал настолько холодно, словно арктический лед.

— Вот и хорошо, — выдохнул Роджер, сам не зная, действительно хорошо это или плохо, чувствуя то ли облегчение, то ли грусть.

«Скорее, хорошо», — пришло ему тут же в голову, и закончив с одеванием, они вышли из его квартиры. Роджер довез ее до особняка, при этом они не сказали друг другу в машине и пары слов. При этом Роджер специально убедился, что она точно вошла внутрь и только затем уехал.

Глава 19

Лана прокралась к себе в комнату, еще чувствуя, как все качается вокруг, но сумев все же сделать это достаточно тихо, чтобы ее никто не засек. Она до сих пор вся кипела внутри от злости и возбуждения, но четко понимала, что ей нужно разобраться во всем произошедшем. Но ко всему прочему, девушка чувствовала, что до сих пор не пришла в себя полностью. Поэтому она просто быстро, насколько могла, переоделась, все еще чувствуя слабость, и легла спать. Сон пришел быстро, а скорее, она даже провалилась в него, но всю ночь ей снились поцелуи Роджера, от чего проснувшись утром, Лана ненавидела его еще больше, а тело ее томилось в неге остаточного желания.

Она полежала в кровати немного, чтобы успокоится утром, а затем все же оделась и спустившись к завтраку, Лана чувствовала себя совсем нормально, вот только настроение было ни к черту. Ей очень хотелось остаться одной, подумать, а может, погоревать, но нужно было делать вид, что все как обычно. И поэтому девушке пришлось мужественно пытаться сохранять обычный вид, чтобы казаться такой, как всегда. А когда все уже заканчивали завтракать, она вдруг поняла, что нужно делать.

— Пап, я хочу с тобой поговорить, — произнесла Лана, упрямо и решительно посмотрев на отца.

Макс поднял голову и внимательно на нее посмотрел.

— О чем ты собираешься поговорить?

— Ты скоро узнаешь, — сказала она, чем вызвала удивление не только у Макса, но и у Кесси, а двойняшки тихо довольно хмыкнули, чувствуя, что сестра опять нарывается.

Родители же вдруг осознали, что дочь как-то незримо поменялась. Повзрослела, что ли, чуть ли не за ночь. Это было почти неуловимо, но с высоты опыта они моментально это поняли и обменялись удивленно-понимающими взглядами.

— Да, конечно. В моем кабинете сразу после завтрака, — сказал сдержанно Макс, изучая дочь.

Когда же они через некоторое время уже сидели напротив друг друга в кабинете, то он не стал начинать разговор сам. Макс ждал, с чего же начнет Лана, раз сама начала это все.

— Пап, я думаю, что уже достаточно изучила этого твоего Роджера, — сказала девушка совершенно обычным тоном, сама удивляясь себе и своему спокойствию.

— Интересно. И что же ты думаешь об этом парне? – выжидающе спросил он.

Лана вздохнула, отвела глаза от отца, погрузившись в свои мысли, попытавшись отстраненно посмотреть на того, кто еще вчера так страстно ее целовал, а потом так грубо отказался от нее.

— Полагаю, что он вполне сгодиться, чтобы стать твоим партнером, но я была бы с ним осторожнее, — неожиданно сказала она, удивив отца.

Макс хмыкнул, откинулся на спинку кресла и спросил:

— И почему же ты так думаешь? – решил уточнить он.

— Я просто ему не доверяю, — вдруг сказала она тоном, который не очень ему понравился, — Роджер вроде хороший и такой правильный, но я почему-то ему не доверяю, — еще более уверенно произнесла Лана.

— А можно подробнее? – стараясь понять ее мотивы, спросил он.

— Пап, ну я не могу тебе сказать, почему так чувствую. Это же мое личное мнение. Да, он уверенный, спокойный, с ним приятно общаться, но иногда, мне кажется, он может быть способен на холодный цинизм и равнодушие. Поэтому я бы не стала ему доверять полностью.

— Он тебя обидел?! – уже еле сдерживая гнев, требовательно и грозно спросил ее Макс.

— Нет, что ты! Я бы сказала наоборот, — неожиданно ответила Лана искренне, вздохнув.

Макс опять задумчиво посмотрел на дочь.

— Хорошо, я понял. И спасибо. А теперь, я хотел бы знать, какие у тебя планы на оставшееся лето?

Лана сделала глубокий вздох, ведь именно ради этого она и начала весь этот разговор.

— Пап, отпусти меня с Джу и Бертом в нашу виллу на побережье в Майами. Я очень хочу отдохнуть перед учебой! Хотя бы на пару недель. А потом я приеду и буду с вами, как ты и сказал. – и она посмотрела на него даже как-то жалобно.

— И почему я должен отказаться от своего слова? – строго спросил он.

— Ну, пап, пожалуйста! – выдохнула Лана, не в силах объяснить то, почему просит об этом.