Идеальные незнакомцы (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

— Это хорошая новость. На минуту я подумала, что ты ведешь меня прямо к Хемингуэю.

Я снимаю с полки Братьев Карамазовых и открываю ее, поднося страницы к носу, чтобы понюхать. Вздохнув от удовольствия, я смотрю на случайную строчку и читаю ее вслух.

— Тайна человеческого существования заключается не в том, чтобы просто выжить, а в том, чтобы найти то, ради чего стоит жить.

— Действительно, — шепчет мне на ухо Джеймс. Он скользит рукой по моей руке, по бедру и между моими ногами.

Я замираю. Мое сердце взлетает, как ракета. Сквозь небольшие пробелы в полке передо мной я вижу других людей, просматривающих товары в передней части магазина.

Я шепчу: — Джеймс.

Его сильные пальцы погружаются в щель между моими бедрами, нежно растирая. — Хм?

— Кто-то нас увидит.

— Возможно.

Он звучит невозмутимо. Тем временем я начинаю потеть. Это поэтому он попросил меня надеть платье?

— Я не уверена, что нам стоит...

— Почитай мне еще. — Он сжимает пальцы, от чего я задыхаюсь. Затем он скользит рукой по моему бедру, просовывает ее под подол платья и снова засовывает обратно. Он кладет свою теплую ладонь между моих ног. Теперь единственным барьером между его рукой и моей обнаженной плотью являются трусики.

То, как он обхватывает мою половую сферу, ощущается как собственность.

— Джеймс...

— Читай, — приказывает он низким голосом.

Я смотрю на страницы, но слова начали расплываться. Дрожащими руками я перелистываю несколько страниц, потом сосредотачиваюсь на одной строчке.

— Л—любовь в действии - суровая и ужасная вещь по сравнению с любовью в мечтах.

— Ммм. Как красноречиво. Видишь, почему я люблю русский раздел? Это так романтично. — Джеймс просовывает пальцы под резинку моих трусиков и скользит ими по клитору.

Я дергаюсь, втягивая испуганное дыхание.

Он дышит мне на ухо: — Думаю, тебе это тоже нравится. Ты уже мокрая.

Мое сердце так сильно стучит в грудину, что мне больно. Он обхватывает другой рукой мою талию и прижимает меня к своему телу, потом начинает быстрее двигать пальцами, поглаживая меня, пока я не начинаю задыхаться и пульсировать.

— Читай, Оливия.

Задыхаясь, испытывая страх, отчаяние и безумное возбуждение, я смотрю на книгу в своих руках. Страницы пролетают мимо меня, когда я листаю вперед, потом назад, едва не роняя книгу в процессе. Я нахожу страницу и читаю, мой голос дрожит.

— Ты будешь гореть и сгоришь; ты исцелишься и вернешься снова.

Джеймс разводит мои ноги шире, а затем погружает один палец глубоко внутрь меня.

Когда я вздрагиваю и издаю тихий крик, он строго шепчет мне на ухо: — Гори для меня, дорогая. Дай мне почувствовать это.

Его эрекция - это твердый, настойчивый жар против моей задницы. Если бы он немного наклонил меня вперед, то мог бы отодвинуть в сторону мои трусики и трахнуть меня сзади.

Я схожу с ума от одной мысли об этом.

Возможность того, что он может заниматься со мной здесь, в общественном месте, на глазах у посетителей перед входом в магазин или на глазах у всех, кто зайдет в нишу, меня так разжигает и пугает, что я едва могу думать.

Он использует мои волосы как поводок, чтобы оттянуть мою голову назад. Затем он глубоко целует меня, пока его большой палец касается моего клитора, а указательный палец скользит в меня, снова и снова, внутрь и наружу.

Книга выпадает из моих рук и падает на пол.

Он сжимает меня все туже и туже, сворачивая в раскаленный комок нервов. Мощные волны жара бьют меня, обжигая кожу и делая мои соски двумя болезненными точками потребности. Я вслепую тянусь к полке и упираюсь в нее, царапаясь, как будто хочу начать лезть.

Джеймс отрывается от моих губ. Тяжело дыша, гортанным голосом он говорит:

— Я мог бы трахнуть тебя здесь, дорогая. Я мог бы взять тебя прямо здесь. Ты этого хочешь?

— Нет! Да! О Боже... — Я застонала, отчаянно желая освобождения.

— Или я могу стать на колени, прижать тебя к полке и заставить тебя кончить моим ртом.

Мой стон мягкий и умоляющий. Я настолько мокрая, что чувствую это на своих бедрах. Бессвязно, я качаюсь на его руке.

— Или я могу поставить тебя на колени и заставить отсосать мне. Ты бы этого хотела, дорогая? Чтобы я трахал твой рот своим твердым членом, пока ты играешься со своей мокрой киской, стоя на коленях в русской секции?

Я представляю себе это. Мои щеки запали, его большие руки держат мою голову, его эрекция скользит между моими губами, пока я стою на коленях перед расстегнутой шириной его штанов, пальцами трахаю себя, погружая всю его толстую, твердую длину глубоко в горло, а на меня смотрят все книжные полки.

Рыдания вырываются из моей груди.

Джеймс горячо шепчет: — О, да, тебе это нравится. Моя милая, грязная, красивая девочка.

Он крепко дергает за набухший бутон моего клитора, и я кончаю.

Он глотает мое дыхание поцелуем, крепко держа меня рукой, словно железным прутом, вокруг талии, пока я бьюсь в конвульсиях и содрогаюсь от бурного оргазма. Он снова погружает палец глубоко внутрь меня, вызывая еще одну серию сильных сокращений.

Джеймс поворачивает лицо к моему уху и говорит сквозь зубы: — Я хочу почувствовать, как твое роскошное влагалище пульсирует вокруг моего члена.

Я потерялась. Потерялась в его голосе, в его вкусе, в его грязных словах. Потерялась в наслаждении, в ощущениях и во внезапном, непреодолимом страхе.

Это не я.

Эта женщина, такая безрассудная и охваченная желанием, не является никем, кого я узнаю. Она дикая и раскованная, и ей безразлично, что кто-то может увидеть, как она беспомощно дергается во время оргазма, когда красивый мужчина в красивом костюме крепко прижимает ее к своему телу и рычит непристойности на ухо. Ей безразлично, как она выглядит, выгибаясь в экстазе, когда он засовывает руку между ее раздвинутых ног. Ей безразлично, что подумают другие, увидев ее такой обнаженной.

Единственное, что ее волнует, это мужчина позади нее и то, как он вернул ее к болезненной, покрытой волдырями, ужасной жизни.

Я прижимаюсь к груди Джеймса, закидываю руки вверх и назад вокруг его плеч и наклоняю голову для его поцелуя.

Потому что к черту.

Я уже прыгнула с этой высокой скалы, на которой стою с момента нашей встречи. С таким же успехом я могу сделать это с открытыми глазами и широко раскинутыми руками.

По крайней мере, я буду улыбаться, когда буду разбиваться на миллион кусочков, когда упаду на землю.

Глава 12

Джеймс шепчет мне на уста сладкие слова, которых я не слышу, потому что плыву где-то в пространстве. Только когда он выскальзывает рукой между моих дрожащих бедер, я открываю глаза и снова оказываюсь в книжном магазине, в туманном облаке послесвечения.

Сквозь щель в полке передо мной я вижу белокурую кассиршу. Она смотрит прямо на меня. Наши взгляды задерживаются на мгновение, потом она отворачивается, чтобы помочь покупателю.

Я знаю, что она нас видела.

Мне все равно.

Джеймс поворачивает меня к себе и нежно целует, затем вытаскивает шелковый платок из своего пиджака и проводит им между моими ногами, нежно вытирая меня насухо. Затем он засовывает шелковый платок на место, поправляет подол моего платья и снова целует меня, сжимая мое лицо в своих ладонях.

Слегка волочась на ногах, я хватаю его за лацканы пиджака и произношу: — Это лучший книжный магазин, в котором я была за всю свою жизнь.

Он усмехается. — Это мой любимый. Я хожу сюда уже много лет, с тех пор как переехал в Париж.

Я прикусываю язык, чтобы не спросить: Откуда? Вместо этого я собираюсь с духом и дразню его. — Если ты скажешь мне, что приводишь всех своих подруг в русскую секцию, я буду вынуждена снять один из моих туфлей и воткнуть в тебя каблук.

Выражение его лица становится серьезным. Потирая большими пальцами мою линию подбородка и глядя мне в глаза, он бормочет: — Я никогда никого сюда не приводил, любимая. Никого, кроме тебя.