Ставка слишком высока (СИ) - Хвойная Алина

— Как же вы познакомились? — спрашивает она, и мне отчетливо слышны иронические нотки в её голосе.

— Понимаете…

— Мы…

Начинаем с Артёмом одновременно, а затем переглядываемся. Мужчина улыбается мне уголками губ и слегка кивает, давая добро на историю, которую предлагала я.

— Нас буквально столкнула судьба лбами, — высокопарно говорю я и слышу, как Скворцов нервно прыскает. — Точнее мой лоб и капот автомобиля Артёма. Я выскочила на пешеходный переход в последний момент, и он затормозил прямо передо мной.

— Артём! — вскрикивает взволновано его мама.

— Любовь Константиновна, не переживайте, — спешу успокоить её я. — Все было в порядке, никаких травм, никакой аварии, но ваш сын настоял на том, чтобы довести меня до дома за причиненные неудобства. Так и познакомились.

— История хороша, когда она хорошо кончается, — расслабляется женщина.

— А тебе следует быть аккуратней на дорогах, — добавляет Александр Петрович, обращаясь к сыну.

— Это был урок на всю оставшуюся жизнь, — серьёзно произносит молодой человек, чем меня удивляет. Кажется, ему до сих пор неспокойно из-за сложившейся ситуации. Касаюсь его руки, стараясь показать, что всё уже позади, что я зла на него не держу и никогда не держала, что все уже давно в полном порядке и пора двигаться дальше.

Артём обхватывает мои пальцы и очень нежно начинает поглаживать их. Я еле успеваю скрыть своё изумление от его жеста, который кажется мне слишком интимным, хотя со стороны выглядит совершенно невинно, и стараюсь изобразить на лице влюбленность.

— Несмотря на то, что обстоятельства первой встречи были не совсем приятные, я счастлив, что судьба свела нас, — я и не знала, что Артём умеет так говорить, теперь моя пора удивляться его высокопарности.

— Я тоже, — чуть ли не шепотом произношу я.

Мы с ним встречаемся взглядами, и я не могу отвести от него глаз. Его взгляд такой чистый и открытый, что я пропадаю. Как он это делает? Откуда у него такая способность притворяться влюбленным в меня и заставлять ощущать опору в его лице?

— А чем ты занимаешься? — летит в меня новый вопрос от Лены, вытягивая из омута его глаз. Мне требуется некоторое время сообразить, что она спросила, но я быстро нахожусь с ответом.

— Я преподаю в частной художественной школе искусство, учу детей рисовать, — не без гордости в голосе отвечаю я и кидаю быстрый взгляд на Артёма, но того самого взгляда уже нет. Может, мне показалось, и на самом деле его и никогда не было?

— Прекрасная профессия! — произносит Скворцов-старший. — У меня есть скромная картинная галерея, если хотите, я вам её с удовольствием покажу.

— Не слушайте его, Алиса, — добавляет Любовь Константиновна, — у него огромная галерея. Мы всей семьей ждем, когда мой муж уже откроет частный музей, да, дорогой?

— Люба, — нежно обращается он к жене, — по сравнению с Третьяковской галереей…

— А тебе, — его снова безжалостно перебивает мама Артема, — и не надо, чтобы она была такой большой. Сколько лет ты собираешь картины, и сколько лет их собирал Третьяков! Нашел с кем сравнивать.

— Я была бы счастлива взглянуть на вашу коллекцию искусства, — говорю я, надеясь отвлечь их от спора, что удается на ура, и оба родителя поворачиваются ко мне.

— Вот и славно, — кивает мне Александр Петрович, тепло улыбаясь. — Приезжайте с Артёмом на неделе, а лучше в конце, мне на днях должны новую работу завести.

— Пап, не уверен, что получится… — вклинивается Скворцов-младший.

— Должно получится, — отсекает отец. — Отказы не принимаются. А не можешь сам, значит, привезешь Алису, мы с ней вдвоем получим эстетическое удовольствие. Тёму никогда не вытащишь. Он всё в работе, в строительстве, в сделках, договорах, не понимает, что такое искусство.

— Просто ещё не увидел те самые картины, — спокойно отвечает молодой человек и переводит взгляд на меня. — Ты же мне покажешь свои?

— Я… — смущаюсь и не могу вымолвить ни слова. Скворцов прекрасный актёр, если бы мы не заключили сделку, я бы решила, что он и правда во мне заинтересован, что он и правда хочет увидеть моё художество.

— А какое высшее заведение ты закончила? — разрушает момент Лена и вынуждает меня перевести взгляд на неё.

— Не закончила, — честно отвечаю я. — Ушла на третьем курсе Академии им. А.Л. Штиглица.

— Ого, питерская школа, — восхищается Александр Петрович. — Похвально. Знаю оттуда множество выдающихся людей. Значит, вы из Санкт-Петербурга?

— Да, — решаю опять не юлить. — Прожила там большую часть своей жизни.

— Что же вас привело в столицу?

— Питер слишком… — пытаюсь подобрать верное слово. — Депрессивный.

— Понимаю, — соглашаясь, кивает Александр Петрович.

— А почему не закончила Академию? — продолжает допытываться Лена.

— Так сложились обстоятельства, — уклончиво отвечаю я, не желая врать.

— А как же высшее образование…

— Лена, хватит, — пресекает сестру Артём, и она послушно замолкает.

В этот момент на кухню входит женщина, по-видимому, Зина — их домработница, забирает грязные тарелки и приносит десерт. Им оказывается творожный торт с апельсином? Я опять застываю, не в силах оторвать от него взгляд. Мой любимый десерт, точнее любимый десерт моей мамы, особое отношение к которому передалось мне от неё. Откуда он здесь? Почему? Это просто не может быть совпадением… Тогда что? Судьба? Конечно, в глобальном смысле это сущая мелочь и всё же.

Или… не может быть. Неужели, меня уже нашли и это какой-то изощренный способ схватить меня? Я чувствую, как внутри начинает подниматься паника, дыхание учащается. Нужно срочно включить голову. Это просто чертово совпадение. Всего лишь торт. Мало ли людей любит такое лакомство. Я вижу Скворцовых впервые в жизни, как и они меня. Если бы меня нашли, меня бы сразу забрали. Ему не нужен этот театр, ему нужен лишь результат. Здесь мне ничего не угрожает. Во всяком случае, не сейчас и не в данный момент точно.

Это помогает, я заталкиваю панику куда подальше.

Артём замечает моё состояние, приподнимает брови, спрашивая, всё ли хорошо. Я неуверенно киваю.

— Надеюсь, вы не имеет ничего против чизкейка с апельсином? — спрашивает Любовь Константиновна. — У нас он нечасто бывает, но сегодня почему-то захотелось именно его. Я знаю, что чизкейк обычно с вишневой начинкой подают, но этим рецептом поделился с нами один хороший друг семьи. Апельсин добавлен ещё и в саму творожную массу. И ещё несколько секретных ингредиентов. Обещаю, вам понравится.

— Я знаю, — еле слышно произношу я и пробую десерт. Тот самый вкус из детства, когда все было хорошо, когда я ни в чем не нуждалась, безмерно любила своих родителей и купалась в ласке мамы и подарках отца.

С кухней я не дружу, но одно блюдо все же могу приготовить вполне себе сносно по памяти — апельсиновый чизкейк мамы. Единственный рецепт, который я знаю наизусть, потому что с ней мы его готовили бесчисленное количество раз. Точнее готовила в основном она, а я наблюдала. В такие моменты мама отпускала домработницу отдыхать, а сама творила.

— Очень вкусно, — все также тихо говорю я и ловлю на себе внимательный взгляд Артёма.

Разговор продолжает течь своим руслом, общаемся на общие темы, затем Скворцовы начинают делиться семейными историями, над которыми мы много смеемся. Сама не замечаю, как полностью расслабляюсь и начинаю чувствовать себя очень уютно, особенно, когда мы перемещаемся в гостиную для продолжения беседы, и я пристраиваюсь рядом с Артёмом на диване, а он меня крепко обнимает и прижимает к себе, слегка поглаживая. Даже перестаю замечать Лену, продолжающую кидать на нас странные взгляды.

— Ой, Алиса, — спохватывается Любовь Константиновна. — Что это мы все о нас да о нас. А кем у вас работают родители? Тоже творческие люди?

Чувство спокойствия и безопасности моментально исчезает, улыбка пропадает с моего лица. Я так надеялась, что этот вопрос не прозвучит, и уже успела этому обрадоваться, так как разговор давно ушел в сторону от моей персоны. У меня, конечно, подготовлена легенда на счет родителей Алисы Шведовой, но в этом доме, в этой семье, которая принимает меня так радушно, видя впервые, лгать отпадает всякое желание. Тем не менее, всей правды я сказать тоже не могу.