Доверься мне (ЛП) - Сквайерс Мэган

— Я считаю не просто уморительным, но и совершенно ужасным, что девушка, изучающая изобразительное искусство, не может нанести макияж, чтобы при этом не быть подозрительно похожей на Ру Пола.

Я улыбнулась, потому что с его стороны очень великодушно сравнить меня с Ру Полом.

— Я думал, те картинки, что я прикрепил тебе в Пинтерест, сделают для тебя всё проще.

— В Пинтерест нет ничего лёгкого. Это виртуальная игровая площадка для идеалистов. — C открытым ртом и выпученными глазами, с зажатой между пальцев щеточкой, я представляла собой классическую позу для нанесения туши. — Мне там не место. Я не того поля ягода. Мне нужно пособие «Макияж для чайников». — Ну, теперь у меня два чёрных паука вместо ресниц, они все в комочках, как будто на них нагадили. — Пинтерест существует исключительно для того, чтобы напомнить тем, у кого нет ни одной творческой кости, что они полный отстой. И потом он оглушает их этой самой костью по голове. — Веки склеились, и я начала беспокоиться, потому что не хотела, чтобы нанесение макияжа привело к слепоте. Мне как бы нравилось видеть, особенно учитывая, что с поездки в Италию я могла смотреть на кое — кого невероятно сексуального. — Это жестокая, несправедливая сеть, проверяющая вещи на соответствие действительности, и она очень скупо выдает результаты, внушая чувство несостоятельности и неполноценности.

— Дело в том, что ты невероятно изобретательная, когда это касается искусства. Когда же доходит до предметов первой необходимости, ты терпишь провал.

— Так и есть. — Я кивнула в согласии, потирая подбородок, потому что Йен безусловно прав. Это полнейший провал. — Но, кажется, для таких людей есть определение. Их называют гениями.

— Хорошо, гений. Как насчет того, что я помогу тебе вновь приобрести человеческий вид, и мы пойдем сделаем хедшоты?

Вот из — за чего начался весь сыр — бор. По всей видимости, Йен должен был сфотографировать для будущего журнального разворота не только Лео, но и меня каким — то образом втянули в эту историю. Неизвестно, чья это идея, Йена или Лео, но это не имело значения, потому что я обрадовалась уже тому, что они отказались от образа холостяка, ищущего любовь. Если они желают непосредственно описать маркетинговую стратегию ребрендинга, флаг им в руки, даже если это будет немного скучно, и, скорее всего, журнал купит лишь небольшая горстка вынужденных на то людей, как мои родители, Йен и Джошуа, если повезёт его уговорить.

— Как ты думаешь, может, сделаем снимки в другой день? Вряд ли получится стереть косметику без следов. — Упёршись руками о тумбу, я наклонилась к зеркалу, чтобы оценить нанесённый ущерб.

Не стоило и мечтать, что все сотрётся. Это правда выглядело так, будто я взяла несмываемый маркер, закрыла глаза и намалевала что — то в своё удовольствие, как трёхлетка пальцем. Повезёт, если часть макияжа сойдёт к следующей неделе. Моя несостоятельность была вытатуирована по всему лицу ярким блестящим позором.

— Ты права. Нужно подождать. К тому же я хочу провести немного времени с Джошуа, прежде чем уеду на три недели. Он не особо обрадовался этой новости.

— Бьюсь об заклад, так и было.

Всё то время, что Йен смотрел на меня, его лицо казалось очень напряжённым, как будто он либо страдал сильным запором, либо у него был вросший ноготь. А может, и то и другое. Мне не нравилось, что просто видеть моё лицо — больно. Ему нужно пойти повидаться с Джошуа. Для одного вечера я уже и так причинила слишком много страданий. Ему требовался перерыв, а мне — немного уединения, пока я пыталась смыть с себя это недоразумение.

Через двадцать минут я сдалась, потому что вот так просто пасовала перед трудностями.

Видимо, смывание макияжа — контактный вид спорта, и я заработала себе синдром теннисного локтя и синяк под глазом — результат энергичного оттирания. Мне только предстояло узнать, правда ли это кровоподтеки, или я потерпела неудачу в нанесении обычного макияжа, но вместо этого обнаружила скрытый талант превращать себя в пост апокалиптического зомби. На съёмочной площадке Голливуда я бы могла неплохо заработать. На самом деле, выглядело довольно убедительно.

В то время, как я помышляла о переезде в Лос — Анджелес, чтобы начать новую карьеру в качестве гримёра в фильмах ужасов, кто — то постучал в дверь. Два внушительных удара: не слишком громких и нетерпеливых, и не таких уж быстрых, чтобы остаться незамеченными.

Но я не хотела обращать на них внимания, потому что, скорее всего, это Йен. Этот парень забывал ключи чаще всех, кого я знала. Словно он отпугивал их, однажды я нашла их в кухонном измельчителе отходов (и до смерти испугалась, когда щелкнула выключателем и начался сеанс, как в «Экзорцисте»), а в другой раз они оказались похороненными в кошачьем лотке под недельным слоем экскрементов.

Несколько уик — эндов назад я потратила время на то, чтобы в каждую пару его джинсов пришить маленькие карманы для запасных ключей, полагая, что он не выйдет из дома без штанов. Но, возможно, его недавняя тяга к позированию в обнажённом виде помешала ему уследить за этим. Всё, теперь он сам по себе.

Ещё два удара по входной двери.

Я прошла через всю квартиру и распахнула дверь.

— Ты в штанах смотрел? — произнесла я слишком поспешно.

Да, уверена, что это бы прозвучало неуместно при любых обстоятельствах. Как показывает жизнь, нужно на сто процентов знать, кого именно вы спрашиваете о содержимом их штанов до того, как вы об этом поинтересуетесь.

— Там чего — то не хватает? — Лео всё ещё стоял с поднятой рукой, сжатой в кулак и готовой для ещё одного удара. — Поскольку я уверен, там всё на месте.

— Привет, Лео.

— Что с твоим лицом, Джули? — Поняв, что его рука всё ещё висит в воздухе в форме приветствия кулаком, Лео опустил её и вгляделся в меня так пристально, что на него самого было больно смотреть. Как на затмение. — С тобой всё хорошо?

— Я, эм. На меня напали по пути домой.

— О боже мой! — Он схватил мои руки, две тёплых ладони обхватили тонкий изгиб предплечий. — Ты серьёзно?

Чёрт.

— Нет. Это ложь.

Он опустил руки.

— Зачем тебе лгать о таком?

— По всей видимости, ты вынуждаешь меня врать, чтобы я сохранила лицо. Но это, — я провела ладонью по покрасневшим щекам, — невозможно спасти.

— Мне не нравится, что из — за меня ты лжёшь. — Его интонации и выражение лица были серьёзны, мои внутренности скрутило от сожаления. — Существует много чего, на что я бы хотел тебя вдохновить, и враньё к этому не относится.

Мы по — прежнему стояли в проходе, что не очень удобно, но я решила, что ещё более неуместно пригласить его войти, потому что он мой начальник, и выглядела я как клоун/дрэг — квин/зомби.

— Хорошо. Беру свои слова назад, потому что с моей стороны в корне неверно говорить, что ты заставляешь меня врать. Если я собираюсь стать лгуньей, то должна взять ответственность на себя. Я вру, чтобы впечатлить тебя.

— И как тебя выставит в хорошем свете, если я буду думать, что тебя ограбили? — Лео сделал шаг вперед, носок его кожаного ботинка медленно пересек порог квартиры, как будто проверяя на наличие минных растяжек или в ожидании сигнала тревоги. Ничего не произошло.

— Ты бы восхитился, если бы услышал, что я в таком виде, потому что отстойно делаю макияж, и это пробный прогон для снимков твоей журнальной статьи, и я хотела выглядеть сексуально?

— Да, — он сверкнул белоснежной улыбкой, и мне захотелось стать стоматологом, чтобы иметь возможность соскребать налёт с этих идеальных зубов. — Меня бы это впечатлило.

— Ну, тогда у тебя есть такая возможность.

Лео огляделся вокруг и спросил:

— Могу я войти?

— Конечно, — уступила я, вышло почти гостеприимно.

Он достал что — то из заднего кармана и протянул. Между пальцев Лео держал открытый конверт.

— Твой посадочный талон на завтрашний рейс.

Я взяла его и положила на кухонную стойку.

— Ты же знаешь, что их можно распечатать в аэропорту, да?