Няня в (не)приличную семью (СИ) - Тур Злата
Мы обнаружили неподалеку контактный зоопарк, и Луковка чуть ли не каждый день тащила меня туда. Кормили морковкой оленей, хлебом -уточек. Там же брали чай на травах с каким-нибудь пирожком. Выпечка отменная! Малышка была в полном восторге. Да и я тоже. Разумеется, Илону мы ставили в известность и, начихав на ее поджатые губы, шли получать удовольствие. Но однажды оно чуть не превратилось в беду. К зверюшкам мы сходили с утра, потом я уложила Луковку на дневной сон и хотела спуститься на кухню, выпить кофе, но что -то меня удержало. Сработал рефлекс "незакрытой двери", когда не помнишь, закрыл ее или нет, и возвращаешься проверить. У меня было такое, когда оформила кредит и голова была вообще не на месте. Я вернулась в комнату и чуть не умерла от страха. Луковка сидела на кровати и тяжело дышала. Лицо и руки были покрыты красными пятнами, глаза слезились. - Луковка! Девочка моя! Что с тобой? !- завопила я, лихорадочно тыча в " 112 " на телефоне. - Але! Ребенку плохо! - дозвонившись до оператора, чуть не заикаясь, начала было я объяснять проблему. Но не успела я договорить, как появилась Илона. Как черт из табакерки! Будто не занималась своими важными делами, а дежурила под дверью. Оценив ситуацию, она рявкнула на меня. - В приличных семьях есть свои врачи. Которые приезжают в считанные минуты. А ты собралась полчаса переговариваться с тупыми операторами, потом полдня ждать приезда скорой. Ребенок тем временем умереть может! И тут же набрала кому-то. - Лев Игнатьич! Приезжайте срочно. Кажется, наша нянька водила Лушеньку к кошкам, и у малышки началась сильнейшая аллергия. - Аллергия?! - изумлённо переспросила я. - Откуда?! - От верблюда! - грубо оборвала она меня. -Как?! - недоуменно переспросила я. Утонув в панике, я не сразу сообразила, что верблюд не имел никакого отношения к такой реакции. Я кинулась к Луковке, не зная, как облегчить ее состояние. - Ну раз аллергия, то должны быть в доме таблетки?! Так ведь?! - Должны. Но их нет. Вот и у тебя мозги должны быть, а их нет! Иди отсюда! Чуть ребенка не угробила! Сейчас же звоню Прохору, пусть гонит тебя взашей! Это ж надо! Кусая губы, чтоб не разреветься, я погладила Луковку по головке. - Потерпи, солнышко! Сейчас приедет доктор, и все пройдет! Малышка вцепилась в меня своими ручонками и прохрипела: - Не уходи, пожалуйста! -Не уйду, детка! - сквозь слёзы прошептала я. - Кому сказала?! Немедленно выметайся отсюда! - зашипела Илона. Я, наверно, достигла дна в своей панике и оттолкнувшись, начала выплывать. То есть включать мозги. И эта драная курица, которая обвинила меня в чем зря , разозлила конкретно. Ведь Луковка от испуга расплакалась, а это ещё усугубило ее состояние. - Никуда я не уйду! Во-первых, не вы меня на работу принимали, и не вам меня прогонять! А во-вторых, ребенку плохо, и я ее не оставлю. Пока не приедет доктор. Мне показалось, что от моей наглости у Илоны повалил дым из ушей. Во всяком случае, она покраснела от негодования, но не признать мою правоту, не могла. Как разъяренная кошка, она фыркнула и, хлопнув дверью, вышла из комнаты. - Ты моя хорошая! Я с тобой. Все будет хорошо! Луковка не отпускала мою руку, а я чувствовала себя настоящей преступницей. Ведь это я не уследила. Я должна была первым делом выяснить, как только поступила на работу, нет ли у малышки проблем со здоровьем. А я... Не выдержав напряжения, я всхлипнула. Но, к счастью, врач приехал действительно быстро.
А потом началось. Как черт на шайтан - арбе, примчался Вяземский. Луковка к этому времени спала после укола. Пятна на коже у нее заметно побледнели, дыхание выровнялось. Но болезненное выражение с личика так и не убралось. Резко распахнув дверь детской, он хотел было сразу наорать, но, увидев тихонько посапывающую дочь, обороты сбавил. Только ткнул в меня пальцем и знаком показал: "На выход" Разборки чинить на людях не стал и прошествовал в свой кабинет, а я перепуганным хвостиком заменила вслед за ним. В кабинете меня встретила змеиной ухмылкой Илона. Правда, тут же ее стёрла, нацепив на лицо маску скорбной добродетели. - Прохор, я предупреждала, что добром это не кончится! Нельзя было потакать Лушиному капризу. Она выбрала эту особу в качестве подружки. А воспитывать и нести ответственность за ребёнка должен профессионал. Как бы ни хотелось девочке другого. Я считаю, что все-таки, для ее же безопасности, нужно отправить Лушу в пансионат. Где будут учитываться все особенности ребенка. И здоровья, и психики. Ты же понимаешь, что сейчас чуть не случилась беда?! А если б приступ начался там же, в этом дурацком зоопарке? Врачей нет, лекарств нет. Ребенок мог погибнуть! Илона говорила, как на сцене. С огромной долей патетики. Не хватало театральных жестов, чтоб сам Станиславский сказал: "Верю!" А я, успокоившись, что с Луковкой более –менее все в порядке, сильно засомневалась в своей вине. В отличие от Вяземского. Он придавил меня своим тяжёлым взглядом, будто прикидывая, какую часть от меня откусить. Потом переключился на Илону. - Начнем с конца. Илона, почему в доме не оказалось таблеток?! Неужели у тебя так много обязанностей, что ты забыла купить жизненно необходимое лекарство?! - Таблетки были просроченные, и я их выбросила. А новые не купила потому, что посчитала проблему решённой. Кошек у нас нет, приступов уже давно не было. Она пожала плечами, давая понять, что права на все сто. - Я и подумать не могла, что эта девица потащит ее к кошкам. Хотя я сразу предупредила, что у Луши аллергия на их шерсть! - Неправда! - не выдержала я и встряла, не дожидаясь своей очереди на порку.
- Нет, вы это видели?! Она ещё имеет наглость заявлять, что ей не говорили! - изображая возмущение, Илона вскочила с кресла и уперла руки в бока. Я снова растерялась. Думала, что враньё Захара меня закалило. Но нет. Снова горькая волна поднялась со дна души и обожгла ее. Непрошеные слёзы навернулись на глаза. Как можно вот так беззастенчиво врать в глаза?! Но похоже, она считает, что на войне все средства хороши. А то, что она объявляет войну всем, кто ей мешает, очевидно. Если от жены Вяземского избавилась в два счета, то что ей стоит растоптать меня? Вот сейчас мне дадут от ворот поворот, да ещё и с каким -нибудь волчьим билетом. Безумно стало жалко Луковку. Сейчас эта стерва дожмет папашу и будет единолично владеть им... Но казнь отсрочилась. - Наверно, ты права. Но до осени, до интерната, не имеет смысла менять няню. Однако и такой проступок нельзя оставлять безнаказанным. Будет депремирование. Пятьдесят процентов оклада, - бесстрастно заявил Вяземский. Меня утопили, но напоследок я всё-таки попыталась защититься. Хотя судя по холодным молниям, которые метали его глаза, это было чревато последствиями. - И что, Прохор Андреевич, мне даже слова не дадут сказать в свое оправдание? -Оправдание всегда выглядит жалко, - припечатал он. - Хорошо! Тогда я буду не оправдываться, а нападать! – не рассчитывая на справедливость, я все же предприняла отчаянную попытку добиться ее. - Во-первых, Илона Эдуардовна, очевидно, в силу возраста не может держать все в памяти. Хотела сказать и не сказала. А у меня с памятью все в порядке! Мне показалось, что при упоминании о возрасте, Илона скрипнула зубами от ярости. - А во-вторых, я не разрешаю Луковке гладить кошек. Потому что у них могут быть и глисты, и лишаи. И она меня слушается. Так что я не могу даже представить, что спровоцировало этот приступ.
- Совершенно очевидно, что аллерген вы нашли вне дома, так как дома это совершенно исключено. Потрудитесь признать свою неправоту, ибо ваше отрицание своей вины просто раздражает, - Вяземский походил на разозленного тигра, которому не терпится сожрать нахалку, но он пока сдерживается и только бьет хвостом.
- Вот Луковка проснется, у нее и спросите, трогала она кошек или нет! – привела я последний аргумент. Но Илона, этот нетитулованный чемпион по боям без правил, тут же нашла контраргумент.
- Луша, конечно же, подтвердит, что никого не трогала. Лишь бы выгородить свою любимицу, - стерва не выдержала и зло поджала губы.
