Девиантная принцесса (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Черт, — шипит он, потянувшись за своим телефоном, который лежит на прикроватном столике. — Черт. Мне жаль, детка. Мне нужно пойти и впустить их.

— Кто это? — Спрашиваю я.

Он приподнимается и перекидывает ноги через край кровати, прежде чем снова посмотреть на меня, в его глазах мерцает озорство.

— Сюрприз. Он будет ждать, когда ты будешь готова.

Подойдя к комоду, он натягивает пару спортивных штанов — без нижнего белья, — заставляя меня надеяться, что люди, которых он собирается впустить, — это парни, а не женщины, которые немедленно отвлекутся на его чудовищный член.

Бросив последний взгляд через плечо, он натягивает рубашку через голову и исчезает из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Черт, — шиплю я в ту секунду, когда уверяюсь, что он меня не слышит, и перекатываюсь на спину.

Мой желудок болезненно сжимается.

Неужели я приняла неправильное решение со всем этим?

Моя голова говорит "нет". Но мое чертово сердце находится совсем на другой гребаной странице, и оно уже разбивается задолго до того, как это необходимо.

Несмотря на то, что мне любопытно, какой сюрприз он приготовил для меня, я не тороплюсь выбираться из постели и наслаждаться еще одним душем.

Когда я, наконец, выхожу, одетая в одну из толстовок Тео, мои глаза чуть не вылезают из орбит, когда я стою посреди одного из моих худших кошмаров, воплощенных в жизнь.

— Что это, черт возьми, такое? — Спрашиваю я, глядя на всю эту обстановку.

Улыбка, которая расплывалась на лице Тео, немного спадает от моей реакции.

— Это… эм… — говорит он, потирая затылок и глядя на двух женщин, которые стоят в его гостиной в поисках поддержки. — Это для тебя. Чтобы расслабиться на сегодняшний вечер.

Грустный смех срывается с моих губ. Это могло бы быть именно тем знаком, который мне был нужен, что я собираюсь поступить правильно.

— И подумать только, я думала, ты меня знаешь.

ГЛАВА 12

ТЕО

Хорошо… Возможно, я недооценил это.

У меня были самые лучшие намерения, но, думаю, мне следовало знать, что Эмми не захотела бы готовиться к событию, как это делают моя мама и все ее друзья.

Один взгляд на ее лицо, и я понял, что облажался.

Я просто хотел сделать что-нибудь приятное.

По-видимому, это было не так.

— Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо. Тебе и не нужно. Я могу послать их всех подальше, и мы можем забыть об этом.

Черт.

Я сейчас настолько вышел из своей зоны комфорта, что едва могу даже видеть это.

Она еще раз оглядывает комнату, выражение ее лица смягчается.

— Ты действительно сделал это для меня? — Спрашивает она, недоверие покрывает ее слова.

— Да. Я же говорил тебе, что сделаю для тебя все. — Я не скучаю по обоим терапевтам, падающим в обморок от моих слов.

— Я имею в виду, я бы предпочла, чтобы ты отвез меня на стрельбище твоих родителей, если честно, но я ценю то, что ты сделал.

— Они могут уйти. Прическу и макияж я тоже могу отменить позже.

Эмми качает головой и делает противоположное тому, что предполагал язык ее тела, когда она вошла.

— Нет, все в порядке. Я хочу.

Я сокращаю пространство между нами, ловлю ее и переплетаю наши пальцы.

— Ты не должна делать это, потому что я этого хочу.

— Поверь мне, Тео. Я ничего не делаю, потому что ты этого хочешь, — невозмутимо заявляет она.

Я не могу удержаться от смеха. — Достаточно справедливо. Я просто хочу, чтобы ты расслабилась. Почувствуй себя такой же красивой, какой я тебя вижу.

— Тео, — вздыхает она. — Плохой мальчик, помни— Ее слова прерываются вздохом, когда я обхватываю ее голую киску под своей толстовкой. — Есть еще много плохого, Мегера.

Захватывая ее губы, я поддерживаю ее, пока она не ударяется о стену, и целую ее, пока она не задыхается.

— Я буду у себя в кабинете. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Наслаждайся, — говорю я, щелкая ее пальцем по носу.

— Я попытаюсь. Думаю, я бы предпочла, чтобы массаж делала ты.

— В другой раз?

Ее улыбка дрогнула от моих слов, а мои брови обеспокоенно сдвинулись, но она быстро оправилась.

Ее что-то беспокоит. Ну, что-то большее, чем быть запертой здесь со мной, пока ее мама находится в больнице после попытки самоубийства.

— Звучит как то, с чем я могу согласиться.

— Присмотрите за моей девочкой, — говорю я двум дамам, проходя через все, что они установили в моей гостиной.

Я останавливаюсь у двери своего кабинета и смотрю, как Эмми неловко разговаривает с ними, прежде чем кивнуть и отправиться в свою спальню с пушистым белым халатом в руке.

Возможно, сейчас она не слишком уверена в этом. Но дайте ей несколько часов, и она почувствует себя совершенно новой женщиной. Или, по крайней мере, это то, что мне обещали профессионалы.

***

Я весь день ничего не слышал ни от Эмми, ни от женщин.

Это был риск, оставить их на это, но в какой-то момент я должен начать верить, что Эмми не сбежит при первой возможности. И момент, когда ушли косметологи и прибыли парикмахер и визажист, был бы идеальным временем, если бы она захотела им воспользоваться.

Не имело значения, что я угрожал не платить, если ее выпустят, я почти уверен, что мораль этих женщин может оказаться выше моего права. Обычно я бы восхищался этим, если бы это не означало держать Эмми рядом со мной.

Но когда я спускаюсь в свою спальню позже тем вечером, чтобы принять душ и одеться для того, что, я уже знаю, будет одним из моих самых болезненных вечеров в году, я слышу, как она смеется с командой по прическам и макияжу за дверью своей спальни.

Может быть, ей все-таки понравилось.

Я улыбаюсь, как идиот, когда захожу в свою комнату и достаю смокинг из шкафа.

Образы того, как платье, которое я выбрал, может выглядеть на Эмми, заполняют мой разум, и мой член набухает. Я понятия не имею, как я должен провести всю ночь, болтая с папиными коллегами, когда я уже знаю, что все, о чем я буду думать, это снять эту ткань с ее тела.

Прошло всего тридцать минут, и я стою перед зеркалом, совершенствуя свой галстук-бабочку, когда я слышу, как женщины уходят и туфли Эмми стучат по деревянному полу возле моей комнаты.

Она останавливается у моей двери, но не входит и ничего не говорит. Вместо этого она продолжает спускаться в гостиную.

Я даю ей две минуты, прежде чем надеть куртку и последовать за ней, моя потребность посмотреть, как выглядит платье, слишком велика, чтобы отрицать.

На мне только носки, поэтому мои движения несколько тише, чем у нее на каблуках.

У меня перехватывает дыхание, как только я переступаю порог гостиной.

Она стоит перед окнами от пола до потолка, огни города вдалеке и лампа на другой стороне комнаты — единственные вещи, которые ее освещают.

Даже со спины я могу сказать, что это платье облегает ее, как вторая кожа. Замысловатое кружево покрывает ее спину, прежде чем юбка в полный рост ниспадает на пол, где у нее есть шлейф, соответствующий спине.

Я стою там очень долго, любуясь ее красивыми изгибами и потрясающими линиями ее тела.

— Я знаю, что ты пялишься, — говорит она, не оборачиваясь.

— Как я мог не делать этого? Ты выглядишь, черт возьми, — выдыхаю я, когда она наконец поворачивается и смотрит на меня. — Черт, Эмми. От тебя захватывает дух.

Передняя часть платья такая простая, но это не обязательно должно быть что-то еще, учитывая, как оно сидит на ее теле.

Ее макияж темный, как ей нравится, но он совершенно безупречен, ее глаза дымчатые, а губы окрашены в глубокий, роскошный красный цвет.

— Я похожа на принцессу?

— Нет, детка, — говорю я, делая шаг к ней. — Ты выглядишь как гребаная королева.

Ее губы подергиваются, но она не может бороться со своей реакцией, и, в конце концов, широкая улыбка расплывается по ее лицу.

— Это милое платье, — говорит она, разглаживая пышную юбку. — Спасибо.