Сандра Частейн - Святой грешник
Рука Карен плавно скользнула по его лицу, по шее и стала спускаться вниз… а через мгновение тонкие пальцы Карен нащупывали застежку на его джинсах.
– Не надо, Карен. – Нико отвел ее руку и нежно поцеловал в ладонь. – Не надо, или мне придется устроить себе ледяной душ.
Карен подумалось, что вода ненадолго останется холодной. Она испарится, едва коснувшись его тела. Даже от его губ, как от расплавленного металла, исходил жар. Нико взял ее руки в свои, пристально вгляделся в нее. Карен вздрогнула и испуганно закрыла глаза, но тут же вновь открыла их.
– Ты знаешь, что я хочу тебя, – с мукой в голосе вымолвил он. – Я говорил тебе то же самое в больнице, когда ты лежала в коме. Я хотел сжимать тебя в объятиях, покрывать поцелуями твое тело.
– Но ведь это была всего лишь фантазия.
– Да, но фантазия, родившаяся в моей голове. Поэтому она действует на меня так же, как на тебя.
Нико больше не хотел, не мог врать самому себе. Сначала он пытался думать о Карен как о дани прошлому. Он многим обязан Маку и поэтому не может отказать ему в помощи, говорил он себе. Но с той самой минуты, как он увидел Карен, все остальное перестало иметь для него значение.
– Мы слишком далеко зашли.
– Ну и что, – возразила Карен. – Ты ведь сам говорил, что не существует ни прошлого, ни будущего – только настоящее. Реальность, что мы созданы друг для друга. Мечта. – Кончиками прохладных пальцев Карен медленно провела по его губам, словно пытаясь разжать их.
– Ты понимаешь, что ты делаешь? – прошептал он, сдаваясь. – В больнице меня прозвали дьяволом.
– Меня еще никогда не целовал дьявол, – ответила Карен, и их губы слились в поцелуе. От Нико действительно веяло адским пламенем. Его руки обжигали тело Карен. Она растворялась в его объятиях, теряла контроль над собой.
Чувства переполняли Карен и искали выхода. Она хотела Нико, хотела раствориться в нем, превратиться в одно целое. Прижавшись к Нико и ощутив животом его возбужденную плоть, Карен чувственно застонала.
Отбросив последние сомнения, Нико сорвал с Карен футболку и начал ласкать ее упругую грудь. Чувствуя, как от его прикосновений набухает ее грудь, Нико прильнул к ее розовым, затвердевшим соскам и стал нежно покусывать их, потом вернулся к ее жаждущему рту.
Карен безотчетно стремилась познать всего Нико, до конца. Ее язык двигался у него во рту в такт нескончаемым сладостным и мучительным движениям их губ и рук. Наконец, не в силах больше сдерживаться, Карен нетерпеливо расстегнула «молнию» на его джинсах и почувствовала под своими пальцами твердость его мужского естества.
Стащив с Карен брюки и откинув их куда-то в темноту, Нико обхватил ногами ее бедра.
Долгожданная боль пронзила их обоих, когда Нико вошел в нее. Он застонал и попытался приподняться, но Карен, вцепившись в его плечи, заставила Нико глубже погрузиться в нее.
Нико вдруг прервал движение и открыл глаза. Последние отблески угасающего пламени осветили его лицо, и Карен увидела такую дикую, почти животную страсть, которая светилась в его глазах, что у нее самой от вожделения закружилась голова и в низу живота сладко заныло.
Вскоре движения Нико замедлились, стали плавными, мягкими. Зазвучало ее имя, снова и снова срывавшееся с его губ наподобие мантры. Он боготворил ее своим телом, каждым прикосновением, каждой лаской.
Карен жадно подавалась ему навстречу, не в состоянии контролировать себя. Она желала, чтобы единение их тел никогда не кончалось.
– О, Нико… – Звук ее голоса эхом пронесся по огромной пустой комнате. – О, Нико, я так хочу…
– Мы хотим этого. Держись покрепче, любовь моя, сейчас мы помчимся сквозь звезды, а у нас нет белого скакуна. – Он нам не нужен, – пробормотала она, касаясь языком мочки его уха.
Реальность, не выдержав напора страсти, взорвалась и разлетелась на мелкие куски, унося ее за пределы действительности, в фантастически прекрасный мир иллюзий.
Нико не заметил, как пришел высший миг наслаждения. Она стонала, впиваясь пальцами ему в ягодицы, и он продолжал двигаться внутри нее. Никогда в жизни ни с одной женщиной он не испытывал такого оргазма. Сила ее чувственности потрясла его.
Отголоски страсти еще некоторое время содрогали его, пока наконец опустошенный и обессиленный, он не замер, прильнув к ее телу.
– О Боже, – восторженно прошептала Карен. – Мне кажется, ни у одного писателя не нашлось бы слов, чтобы описать это. В романе героиня поставила на карту все, что имела, а ведь их страсть всего лишь тень нашей. За то, что испытала я, не жалко отдать жизнь.
Нико медленно возвращался к реальности, и до него не сразу дошло, что замечание Карен относится к ее сну, вернее, к роману, из которого и возникла мечта.
– О, власть секса, – произнес он. – Судьбы королевств, жизни целых народов служат иногда ставкой в этой игре. Нет ничего лучше хорошего секса, и нет ничего хуже плохого.
Карен бросила взгляд на него, и в ее глазах промелькнуло удивление и замешательство. Нико сам понял, что его слова прозвучали слишком напыщенно, и пожалел о том, что открыл рот. Но он еще кружился в огненном вихре страсти, едва отдавая себе отчет в происходящем.
Карен вздохнула и закрыла глаза.
– Я не жалею о том, что произошло, и не чувствую себя виноватой. Я только хочу сказать тебе, что эта ночь – лучшее, что у меня когда-либо было. Никогда, ни во сне, ни наяву, мне не будет так хорошо, как было сейчас. Спасибо тебе за то, что подарил мне эту ночь.
– Не за что благодарить меня, принцесса. Ты понимаешь, что я даже не предохранялся? Мне и в голову не могло прийти захватить с собой презервативы, – извиняющимся тоном произнес Нико.
– После драки кулаками не машут, – заявила она.
– Это только так говорится. Ну, раз ты так считаешь… – начал он, пытаясь оторваться от Карен.
Но ее ноги, обхватывающие торс Нико, не отпускали его. Тогда он потянулся назад, стараясь разжать эти живые тиски, но только упал на нее так, что Карен еще глубже ощутила его внутри себя.
– …я, по крайней мере, совсем не хотел драться.
– Ну не знаю. По-моему, первым напал ты, – поддразнила Карен.
Жаркие волны желания вновь уносили Нико, он хотел Карен до безумия.
Их сказка ожила, став самой настоящей реальностью. Нико не был больше доктором, пытающимся вернуть к жизни пациентку, он стал просто мужчиной, любящим женщину. И, помоги ему Господи, он не находил в себе сил остановиться.
Только потом, через несколько часов, когда Карен заснула, убаюканная ритмом сердец, до обессилевшего Нико начало доходить, что он наделал. Он не цыган из какого-то там романа. Как он мог позволить себе любить эту очаровательную незнакомку, нежданно-негаданно вошедшую в его жизнь?
