Патриция Либби - Окрыленная мечтой
— Керри, милая, я очень тебя люблю. Я и сам не знал, насколько сильно, до тех пор пока не понял, что могу потерять тебя. Что ты можешь уйти от меня к Бретту. — Он протянул руки, пытаясь обнять ее, а его голос сорвался на хрип. — Ты замечательная, Керри. Ты красивая. Я хотел бы провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Керри, ты выйдешь за меня замуж?
В голове Керри возник пульсирующий шум, сразу заглушивший барабаны. Чтобы устоять на ногах, ей пришлось прикрыть глаза.
— Я не знаю… Гарт, я не уверена в своих чувствах к тебе. Ты мне нравишься. Я радуюсь, когда ты рядом, но замуж… мне нужно время, чтобы это обдумать.
Он коснулся ее щек кончиками пальцев и, наклонившись, поцеловал ее.
— В твоем распоряжении столько времени, сколько тебе нужно. Но ты ведь не будешь против, если я продолжу убеждать тебя, что вместе мы можем быть счастливы?
Вот так. А между тем правда была прозрачна, как ручей: Керри нужно было просто сказать «да», и больше ей никогда не пришлось бы терзаться из-за того, как к ней относится Бретт. И еще одно: Бретт хотел, чтобы она стала его возлюбленной, Гарт же предложил ей стать его женой. Женой, которую он будет любить, о которой будет заботиться…
— Я скоро дам тебе ответ, Гарт, — обещала она.
Керри не стала ждать, пока Джина начнет изводить ее вопросами. Едва она появилась в дверях после свидания с Джо, Керри сама выпалила все новости и с удивлением поняла, что не дождется даже комментариев.
Джина молча стояла на пороге, прислонившись к дверному косяку, со странным для нее выражением на лице — оно было почти печально.
— Мне сегодня тоже сделали предложение. Вот совпадение, верно?
— Кто? Джо? — Керри удивилась. Джина никогда не говорила, что между ней и новым лабораторным техником все настолько серьезно.
— Если бы! — В голосе Джины появилась знакомая ломкость, которая, как уже знала Керри, возникала тогда, когда Джина пыталась справиться со своими чувствами. — Нет. Майк. Он мне позвонил еще до того, как зашел Джо. Он сказал, что ему предложили должность врача в большой строительной компании. Они возьмут его сразу же, как только он закончит интернатуру. Еще он сказал, что согласится, если я выйду за него замуж.
— Джина, это же замечательно!
Джина сняла туфли и с размаху швырнула их через всю комнату — к шкафу.
— Разве? Ты же знаешь, что Майк хочет специализироваться в педиатрии. Это четыре года резидентуры. Конечно, ради меня он откажется от своей мечты, но простит ли он мне это когда-нибудь? А я? Прощу я себя за то, что позволила ему это сделать?
— Так ты ему отказала. — Керри могла и не спрашивать.
— Так точно. Благородно принесла себя в жертву. А что получила взамен? Большую золотую звезду на грудь за хорошее поведение и… — Ее голос сорвался.
Керри хотела обнять девушку, сказать ей: «Джина, поплачь, не бойся». Иногда слезы необходимы.
Но она знала, что Джина сбросит ее руки с плеч и скажет что-нибудь едкое, чтобы скрыть и забыть минутную слабость. Слезы — удел слабых.
От минуты к минуте напряженное молчание между ними разрасталось. Наконец Керри нарушила его, тихо сказав:
— Джина, а мы делаем правильный выбор? Ты ждешь, когда за тобой придет мистер Успех, и делаешь все, чтобы человек, которого ты любишь, исчез из твоей жизни. Я серьезно думаю, не принять ли мне предложение Гарта. Мы думаем, что мы донельзя дальновидные. А может, мы просто две дуры и трусихи?
Джина направилась в ванную, в основном для того, чтобы избежать жалящей правды вопросов Керри.
Закрыв глаза, Керри ждала сна — убежища от одолевающих ее мыслей. Но сон не приходил, он не мог справиться с их потоком. Она слышала шум воды в душе, но не слышала привычного пения Джины, которому он всегда был аккомпанементом. «С тяжелым сердцем особо не попоешь, — подумала она. — А когда у тебя в голове столько мыслей, и все о Бретте Тейлоре, особо не уснешь».
Она повернулась на бок, лицом к открытому окну. Лунный свет мягко озарял комнату. Лунный свет для любви, а не для слез.
Глава 12
Под утро долгожданный сон был прерван телефонным звонком. Керри сбросила одеяло и, еще не проснувшись окончательно, попыталась сесть на постели. Кому это понадобилось звонить в такую рань? Может, это Майк — не может дождаться утра, чтобы поговорить с Джиной? Керри спустила ноги с кровати и шарила ими по полу в поисках тапочек.
Очевидно, та же мысль пришла в голову Джине. Она оказалась быстрее и первая добралась до телефона.
— Да? Да… минуточку. — Она передала трубку Керри. — Это из больницы.
— Мисс Кинкайд. Слушаю.
Это был доктор Гейвнау. Он извинился за ранний звонок и вкратце объяснил его причину. Кончите неожиданно стало хуже.
— Я подозреваю заражение крови — септицемию. Мисс Кинкайд, не могли бы вы прямо сейчас приехать в больницу? Девочка все время вас зовет.
— Я буду на месте через двадцать минут, — сказала Керри и повесила трубку.
В двух словах она обрисовала Джине ситуацию и попросила одолжить ей машину. Шесть минут спустя она уже выехала с автостоянки и вела машину по направлению к Хартфорду. Если это действительно септицемия, заражение крови, Кончита не выдержит. «Господи Боже, — молилась она, — не дай ей сейчас умереть. Она пережила три недели мучений, она так цеплялась за жизнь. Мы не можем ее сейчас потерять».
Слова молитвы слетали с губ Керри, и она чем дальше, тем острее чувствовала, что любит малышку, что привязалась к ней гораздо сильнее, чем это необходимо медсестре, ухаживающей за пациентом. Бретт недаром просил свою команду почувствовать с Кончитой личную эмоциональную связь. В случае Керри эта связь стала слишком крепкой. А теперь девочка была снова при смерти.
Впереди, в бледном утреннем свете, показалась больница, крепость из кирпича и стекла. Хартфорд не спал. В любое время суток, при любых обстоятельствах больница была готова принять больных. В ней есть сила и покой, подумала Керри. Она была счастлива чувствовать, что является частью этой милосердной мощи.
Она пролетела вращающиеся двери, кивнув ночному сторожу. Он собрался было кивнуть в ответ, но не успел — Керри скрылась за углом, в коридоре, ведущем к главной кладовой. Там она взяла стерильный пакет с халатом и шапочкой — их носили поверх униформы. Ее окутал знакомый запах антисептика, и она успокоилась.
Она вошла в палату Кончиты и встретилась глазами с доктором Гейвнау. Это был лысеющий человек, славившийся мягкостью обхождения. Но сейчас он мрачно посмотрел на Керри и махнул рукой, чтобы она скорей подошла.
— Кер… ри… — Голос Кончиты был тише шелеста падающих листьев. Две огромных слезы скатились по ее синюшного цвета лицу.
